Ситуация в Афганистане: перспективы развития

Виктор Коргун, заведующий сектором Афганистана Института востоковедения РАН

По прошествии пяти лет с момента ликвидации режима талибов ситуация в Афганистане далека от того, чтобы вызывать малейший оптимизм. На сегодняшний день администрация Х. Карзая, ориентирующаяся на учреждение демократии в стране, не может похвастаться заметными успехами ни в одной из сфер общественно-политической и социально-экономической жизни.

При известной поддержке мирового сообщества Афганистану удалось лишь заложить политическую основу нового государственного строительства. За этот период в стране созданы новые, демократические институты власти и элементы гражданского общества. В частности, в январе 2004 г. при непосредственном участии американских экспертов была принята новая конституция, самая либеральная в регионе. Страна получила новое название – Исламская Республика Афганистан. Конституция юридически закрепила основные гражданские права и свободы – личную свободу, неприкосновенность личности, частной собственности, равенство всех граждан перед законом, свободу слова, равенство мужчин и женщин, право на создание и деятельность политических партий и т. д. При этом утверждена светская форма власти при сохранении значительной роли ислама как регулятора общественной морали и семейных устоев. В стране введена президентская форма правления и унитарная форма государственного устройства. Разделены и формально независимы друг от друга три ветви власти – законодательная, исполнительная и судебная.

При всем либерализме и относительной демократичности конституции, в основу которой, кстати, положена королевская конституция 1964 г., она, однако, пока слабо поддерживается новым законодательством, т. е. новыми конкретными законами и положениями. Более того, существующие законы, как и сама конституция, пока зачастую остаются пустыми декларациями. При практическом отсутствии в стране современной системы судопроизводства и надежных правоохранительных органов в политической и общественной жизни превалирует право сильного. Пока в стране действует сила оружия, а не сила закона. Особенно это характерно для провинции, где суд вершит не судебный орган, а наиболее влиятельные лица - чаще всего бывшие полевые командиры, они же в основном крупные наркодельцы, они же местные администраторы.

В рамках демократического каркаса формирующегося нового общества в октябре 2004 г. были проведены всеобщие, прямые, тайные выборы президента страны. Им в первом же туре был избран Хамид Карзай, получивший 55% голосов, пуштун, вернувшийся из эмиграции из США, где провел до свержения режима талибов четыре года. Президент является главой законодательной и исполнительной власти, избирается сроком на пять лет.

В сентябре 2005 г. в стране были проведены тайные, прямые выборы в парламент – Шура-йе Мелли (Национальный Совет), состоящий из двух палат – Народного совета и Совета старейшин (Сената). Выборы прошли под эгидой и при содействии ООН на демократической основе. Однако в парламент вошли не только известные политические и общественные деятели, но и просто влиятельные лица – те же бывшие полевые командиры моджахедов, которые составили большинство депутатов нижней палаты. На сегодняшний день в парламенте созданы три неформальные фракции, которые пока еще четко не определили свои идейно-политические позиции. Консервативно-клерикальная оппозиция составляет большинство в парламенте. В целом политико-идеологический спектр депутатов довольно широк – от бывших талибов и нынешних исламистов до бывших коммунистов и других левых. Выборы прошли на беспартийной основе. 25% депутатских мест в парламенте занимают женщины. Пока деятельность высшего законодательного органа Афганистана ограничена рассмотрением незначительных вопросов, мало связанных с его прямыми функциями – разработкой новых законов. Одновременно с парламентскими были проведены и выборы в провинциальные законодательные советы.

Некоторые демократические элементы были внесены и в общественно-политичес-кую жизнь страны. В частности, в Афганистане в соответствии с Законом о политических партиях и общественных организациях, принятом в ноябре 2003 г., действуют политические партии – на сегодняшний день зарегистрированы более 80 такого рода организаций, которые существуют в виде партий, движений, союзов, федераций, фронтов, ассоциаций, обществ. Наряду со старыми партиями, которые по сути были военно-политическими группировками моджахедов, появившимися в конце 1970-х – начале 1980-х гг., после 2001 г. возникли и функционируют новые партии. Большинство из них религиозно-патриотического толка. Крупнейшей и наиболее влиятельной партией является Исламское общество Афганистана во главе с бывшим президентом страны Б. Раббани (). Однако на сегодняшний день партии не играют заметной роли в политической жизни, ключевым игроком в которой по-прежнему остается традиционная элита и новые технократы, вчерашние эмигранты.

Большое развитие в новых условиях получили СМИ. В стране издается более 300 независимых газет и журналов. Часть из них служат печатными органами политических и общественных организаций. Цензура в стране отменена. Действует несколько каналов телевидения, один из них – государственный. В последние годы появились и региональные частные телецентры, за пределами столицы. Однако СМИ в последнее время все чаще подвергаются давлению со стороны как правительственных органов, так и различных консервативных деятелей и кругов.

Впрочем, проталкиваемая в Афганистане американцами и их западными партнерами демократия пока остается лишь внешним фасадом медленно и мучительно трансформирующейся страны, которая продолжает жить по старым, традиционным законам, особенно в провинциях.

Так, на сегодняшний день новая система государственного управления, получившая юридическое оформление в конституции, неэффективна. В самом начале своего правления администрация Х. Карзая была вынуждена считаться со сложившейся расстановкой политических сил в стране в тот период, где ведущая роль принадлежала крупнейшим полевым командирам моджахедов, в первую очередь лидерам Северного альянса, которые внесли важнейший вклад в разгром талибов. Поэтому на первом этапе они доминировали не только в правительстве, но и в местных органах власти.

В условиях отсутствия сильной, профессиональной армии и полиции эти региональные лидеры де-факто сохранили власть на местах, став губернаторами, начальниками округов, уездов, местной полиции и органов госбезопасности. И глава администрации Х. Карзай был вынужден назначить многих из них на важнейшие административные посты в провинциях. Они долгое время пользовались поддержкой военного командования США, которое делало на них ставку в борьбе против талибов. Мощная американская финансовая подпитка «уорлордов» (“warlords”) дала им возможность сохранить и содержать по сей день свои мини-армии, которые и обеспечивают их абсолютную власть на местах. В их руках и управление, и вопросы безопасности, и сбор налогов, и правосудие, и контроль за общественными настроениями и даже моралью. Их лояльность центральному правительству весьма номинальна, особенно это касается финансовых поступлений в провинциях, львиная доля которых оседает в карманах местных «сильных людей». Большинство из них коррумпированы, связаны с криминальным бизнесом, в первую очередь с наркотрафиком.

Безграничная власть и произвол, чинимый уорлордами, их спорадические вооруженные столкновения друг с другом явились серьезным вызовом не только центральной власти во главе с Х. Карзаем. но и всему процессу демократизации страны. Их действия вели к стихийному созданию полуавтономных, не контролируемых Кабулом региональных центров власти. Некоторые из них, такие как лидер этнических узбеков генерал , возглавлявший партию Национальное исламское движение Афганистана, открыто скатывались к сепаратизму, ставя под угрозу целостность страны. В 2004 г. Х. Карзай объявил уорлордов главной угрозой безопасности страны. Используя политику кнута и пряника, ему удалось до некоторой степени ограничить всевластие полевых командиров и усилить власть центрального правительства на местах. После того, как в мае 2003 г. президент подписал соглашение с губернаторами 12 пограничных провинций, формально ограничивающее их властные полномочия, он убедился, что документ не действует, нужны иные меры воздействия. И он начал работать с наиболее крупными и одиозными из них индивидуально.

В 2003 г. президент снял с поста губернатора Кандагара бывшего полевого командира Гуль Ака Шерзая, назначив его министром гражданского строительства, в апреле 2004 г. освободил от должности министра планирования также бывшего полевого командира, лидера одной из фракций шиитской партии "Исламское единство" хазарейца Мухаммада Мохаккека. Однако гораздо более трудную цель представляли три самых влиятельных полевых командира – всесильный правитель четырех северных провинций узбекский генерал Абдуррашид Дустом, «эмир» западного Афганистана, губернатор провинции Герат Исмаил-хан и министр обороны маршал Мухаммад Касем Фахим.

Исмаил-хан пользуется популярностью среди местного населения в провинции Герат. Получая громадные средства за счет таможенных пошлин (Герат расположен на перекрестке крупнейших международных и региональных коммуникаций) и других финансовых поступлений, губернатор отказывался делиться ими с государственной казной, вкладывая значительную часть из них не только в содержание собственной армии, но и в развитие Гератского региона. В последние годы Герат его усилиями стал самым благоустроенным городом в Афганистане. Х. Карзай неоднократно пытался оторвать Исмаил-хана от «родного гнезда», предлагая ему посты министра внутренних дел и даже вице-президента. Но губернатор не соблазнился «пряником». И тогда не без участия администрации президента в марте 2004 г. были спровоцированы вооруженные столкновения между Исмаил-ханом и его давним соперником в регионе полевым командиром Аманулла-ханом. Исмаил-хан, поставив под угрозу безопасность Герата (в этих столкновениях он, кстати, потерял своего сына, министра гражданской авиации Мирвайса), продемонстрировал свою слабость, чем и воспользовался Х. Карзай, сняв его с поста губернатора и назначив министром энергетики. Так он оторвал его от родной базы поддержки и поставил под контроль центральной власти.

Карзаю удалось укротить еще одного, самого одиозного из уорлордов – популярного лидера узбеков генерала Дустома, который вместе с Карзаем баллотировался в президенты и получил полную поддержку узбекского электората, заняв четвертое место среди претендентов. Весной 2005 г. президент создал специально для Дустома вполне виртуальную синекуру, не дающую ее обладателю никаких властных полномочий, а лишь громкий титул: Х. Карзай назначил его начальником Главного штаба при Верховном Главнокомандующем 1. Одновременно его главному сопернику на севере – тоже уорлорду генералу Атта Мухаммаду, с которым А. Дустом враждовал в течение нескольких лет, он предоставил должность губернатора провинции Балх, полновластным хозяином которой до этого был узбекский лидер. Дустом находится под непосредственным контролем верховного главнокомандующего, как член правительства лишается возможности вести политическую деятельность, в том числе, что очень существенно, оппозиционную, наконец, лишается даже номинальной власти на севере, хотя он по-прежнему популярен среди узбеков.

Летом 2004 г. была решена и судьба самого могущественного из полевых командиров, столпа антиталибского Северного альянса, занимавшего посты министра обороны и вице-президента страны маршала . Его группировка, состоявшая преимущественно из таджиков и называемая «панджширцами», открыто противостояла пуштунам и, соответственно, самому Карзаю. Впрочем, сам Фахим формально не выступал против Х. Карзая и даже публично поддерживал его, рассчитывая на президентских выборах сохранить за собой пост первого вице-президента. Однако при этом он никак не вписывался в новую конструкцию власти, которую, поощряемый американцами, разрабатывал Х. Карзай: Фахим честолюбив не менее других полевых командиров, упорно отказывался разоружать и выводить из столицы дислоцированные там части своей армии, пытался сделать свои вооруженные формирования основой для создания Национальной армии Афганистана и таким образом получить полный контроль над ней. Не сложились у него отношения и с американцами, тем более что он был явно ориентирован на Россию.

Впрочем, с течением времени позиции далеко не сплоченного Северного альянса слабели: во главе реформируемого и демократизируемого Афганистана уже не могли быть люди, которые все еще жили войной и явно не являлись сторонниками реформ. В этих условиях Х. Карзай устраняет с политической арены их неформального лидера – маршала Фахима. В самый разгар предвыборной кампании, в июле 2004 г. он отказывается взять его в напарники в качестве кандидата на пост вице-президента, отдав предпочтение малоизвестному политику, одному из братьев покойного – Ахмаду Зия Масуду, бывшему послу в Москве. Так он расколол Северный альянс, к тому же привлек на свою сторону бывшего президента страны, главу самой сильной политической партии - Исламского общества Раббани, тестя . С уходом из большой политики маршала Фахима закончилось доминирование Северного альянса на афганской политической арене. На этом завершилась и политическая карьера самого маршала, который ничего не мог противопоставить бесспорному фавориту на пост президента Х. Карзаю. Впрочем, отставка Фахима была оформлена достаточно почетно: ему сохранили звание маршала, большую пенсию и охрану. Более того, после парламентских выборов президент назначил Фахима сенатором.

Таким образом, трансформировав одних полевых командиров в легитимных политиков, а других убрав с политической арены, президент Карзай нанес сильный удар по самому институту полевых командиров, расчистив поле для создания современных региональных структур власти. Конечно, президент еще далек от окончательной победы над ними. Он нейтрализовал только верхушку. В стране остается немало влиятельных региональных лидеров, которые еще долго будут сохранять власть и влияние на местах. Но, надо полагать, с окончательным формированием полноценной Национальной армии и других силовых структур эти лидеры тоже уйдут в историю, превратившись в местных администраторов, или окончательно сойдут с политической арены. При этом важно отметить, что их власть и влияние были подорваны не столько политическими манипуляциями Х. Карзая, сколько процессом разоружения и демобилизации их армий, что лишило их военной опоры, т. е. средств насилия, с помощью которых они осуществляли свою власть.

Впрочем, процесс Демобилизации, разоружения и реабилитации (ДРР) бывших комбатантов – участников вооруженных формирований моджахедов идет крайне медленно. За период, прошедший после принятия Программы ДРР (2004 г.), которая финансируется Японией, было разоружено около 65 тысяч боевиков, ими сдано 13 тысяч единиц тяжелого вооружения и около 24 тысячи единиц легкого и стрелкового оружия. Однако до сих пор в составе частных армий (а таких вооруженных группировок на сегодня - более 1800) насчитывается более 100 тысяч человек 2, а в целом по стране на руках у населения остается от пяти до семи миллионов единиц стрелкового оружия.

Национальная армия Афганистана, которая создается при содействии американских, британских и французских инструкторов, на сегодняшний день насчитывает 34 тысяч человек (при запланированных 70 тысячах к 2008 г.) и пока неспособна осуществлять самостоятельно крупные боевые операции. Она плохо подготовлена, слабо вооружена, причем устаревшими образцами советского оружия. Велик процент дезертирства из армии – в 2006 г. он составлял 15% (в 2005 г. – 25%).

Процесс восстановления и развития экономики также оставляет желать лучшего. Несмотря на достаточно крупные суммы, выделяемые на эти цели мировым сообществом – на сегодняшний день эти средства превысили 12 млрд долларов, в стране не построено ни одного крупного экономического объекта. Основное внимание при этом уделяется восстановлению экономической инфраструктуры, серьезно пострадавшей в ходе минувшей гражданской войны. Но и здесь особенно гордиться нечем. Наиболее крупный объект в этой сфере – реконструированная США автотрасса Кабул-Кандагар (470 км), при этом работа выполнена некачественно, и возрожденная дорога постоянно требует ремонта. Недавнее открытие небольшого завода по производству кока-колы стало важным событием, которое торжественно отмечалось в столице. При этом правительство Х. Карзая необычайно гордится тем, что компания, владеющая заводом, недавно выиграла тендер на поставки охлаждающих напитков частям американской армии в Афганистане. Безусловно, страны-доноры Афганистана реально осуществляют строительство целого ряда важных и нужных объектов – дороги, ирригационные сооружения, школы, поликлиники, колодцы и т. д., однако все это мелкие проекты, которые не влияют на общую экономическую ситуацию в стране.

Крупные же национальные, при этом весьма амбициозные проекты пока находятся в стадии теоретической разработки и практически существуют лишь на бумаге. В их числе проект газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия, история которого насчитывает уже более 10 лет. Его протяженность – 1470 км, стоимость проекта – 3,3 млрд долларов. Ежегодный доход Афганистана от транзита газа составит 300 млн долларов. Строительство газопровода предполагается осуществлять силами международного консорциума, куда входят компании США, Японии, Южной Кореи, Пакистана, России, Саудовской Аравии. Главный инвестор – Азиатский банк развития. Однако сложная обстановка в Афганистане и разногласия между участниками проекта (в основном между Индией и Пакистаном) долгое время тормозили реализацию этого проекта, и лишь две недели назад, начале ноября 2006 г. в Дели на совещании представителей Туркменистана, Афганистана, Пакистана и Индии проект строительства был окончательно согласован.

Существует немало других интересных и важных проектов – подсоединить афганские дороги к транспортной сети Ирана и Центральной Азии, создать международный транспортный коридор «Север-Юг», превратить Афганистан в крупнейший международный транзитный узел коммуникаций. Планируется также завершить строительство кольцевой дороги (2700 км), связывающей столицу с крупнейшими центрами провинций: Кабул-Кандагар-Герат-Маймана - Мазари-Шариф – Баглан-Кабул. Однако все эти впечатляющие планы, поддерживаемые спонсорами Афганистана, не вышли за рамки смелых идей и замыслов. Более того, львиная доля финансовых поступлений в страну на цели реконструкции расхищается: часть из нее растворяется в карманах коррумпированных афганских чиновников, другая, большая часть расходуется на содержание иностранных специалистов. Их обслуживание, зарплата персонала, жилище, транспорт и прочие расходы составляют более 60% внешней финансовой помощи (по некоторым данным, до 80%) 3. Эти суммы оприходуются преимущественно через неправительственные организации (НПО), численность которых превышает 1200. Афганцы шутят, что раньше они страдали под советским диктатом, затем под властью талибов, а ныне под игом НПО.

Совершенно удручающая картина наблюдается в социальной сфере. Правительство гордится тем, что после падения талибов в школу пошли 5 млн учащихся, из них 1,5 млн девочек (при том, что талибы в свое время закрыли все женские школы), что за это время подготовлено 50 тысяч учителей, построено 600 новых школ, издано 42 млн учебников. Однако при этом 66% мужчин и 80% женщин продолжают оставаться неграмотными. Большинство школ не имеют своих помещений – в основном это классы на открытом воздухе, под тентом или в тени деревьев. На юге и востоке страны – в зоне боевых действий - школы функционируют на свой страх и риск: только в прошлом году талибы сожгли или разрушили 166 школ, убили более 40 учителей. Многие ученики и учителя боятся посещать школу. Их жизнь находится в постоянной опасности.

В системе здравоохранения та же печальная картина, Официальная статистика демонстрирует явные успехи: в 2001 г. доступ к медицинским услугам имели лишь 8% населения, в 2006 г. – 80%. Вакцинации в 2006 г. подверглось 5 млн детей. Однако реальная жизнь показывает иную картину: так, средняя продолжительность жизни составляет 44,6 года – одна из самых низких в мире. Каждый пятый ребенок в возрасте до 5 лет умирает. 1600 женщин из 100 тысяч умирают при родах – один из самых высоких показателей в мире 4. Лишь 12% афганцев имеют доступ к чистой питьевой воде, только 13% живут в приемлемых санитарных условиях. 50% детей в возрасте до 5 лет недоедают 5.

Одна из самых сложных нерешенных и пока нерешаемых проблем сегодняшнего Афганистана – наркотики. С разгромом талибов в 2001 г. наблюдается резкий рост производства и контрабанды наркотиков. Так, в 2002 г. урожай опия в стране составил 3400 тонн, в 2003 г. – 3600 тонн, в 2004 г. посевы опийного мака увеличились до 131 тысячи га (на 65% по сравнению с предыдущим годом), а урожай вырос до 4200 тонн (рост на 17%), в 2005 г. – 4100 тонн, что составило 87% всего потребляемого в мире героина, производимого из опия 6. В 2006 году ожидается еще большее расширение площадей под посевом мака - до 165 тысяч га, увеличение урожая опия-сырца – до 6100 тонн (рост 49%), что составит 92% всего мирового потребления героина 7. При этом стоимость афганских наркотиков на мировом рынке оценивается в 30 млрд долларов, из которых доход афганцев (производителей, дилеров, наркобаронов) составляет 2,8 млрд долларов. Лишь 25% этой суммы перепадает крестьянам-производителям, остальное – наркомафии 8.

Более 90% производимых в Афганистане наркотиков переправляется контрабандой за рубеж. Из них примерно 40% в Иран и далее через Турцию и Балканы в Западную Европу и США 9, 36% - в Пакистан, из него опять же через Иран, ОАЭ или Ливан следует в Европу 10, и 26% идут через северную границу в Таджикистан, далее в Киргизстан, Россию и часть в Западную Европу. При этом наблюдается быстрый рост потребления афганского героина в США: в 1999 г. из всего объема потребляемого в стране героина 6% составляли наркотики афганского происхождения, в 2003 г. – 15% 11. В Великобритании доля афганского героина составляет 95%.

Совершенно очевидно, что проблема афганского наркобизнеса давно приобрела международные масштабы. Как правительство Х. Карзая, так и мировое сообщество стремятся использовать широкий арсенал средств для борьбы с наркобизнесом в стране. Разработаны и действуют ряд государственных программ по борьбе с наркотиками. Создано министерство по борьбе с наркобизнесом, формируются специальные группы наркополицейских (кстати, некоторые из них проходят обучение в Академии МВД РФ), готовятся юристы по этой специальности, создаются специальные суды для наркопреступников.

Диапазон средств и методов борьбы с мировым злом достаточно широк: общий запрет на выращивание наркокультур, целый ряд карательных мер, ликвидация опийных плантаций с использованием армии и правоохранительных органов, поощрение производителей, переходящих на выращивание традиционных культур и т. д. Однако все эти меры пока не дают желаемых результатов. Карательные мероприятия, а также уничтожение посевов опийного мака вызывают резкое недовольство крестьян, у которых выращивание опия – единственный источник существования, так как после окончания гражданской войны, в ходе которой сельскохозяйственные земли были заброшены или превращены в пустыри, в условиях жесточайшей многолетней засухи опийный мак оказался единственной оптимальной культурой, которая позволяла обнищавшим крестьянам выжить. Кроме того, производство опия дает прибыль, на порядок превышающую доход от пшеницы. Выращивание наркокультур не требует больших финансовых и прочих затрат, сложного сельхозинвентаря, техники, удобрений. Поэтому опий выращивается практически повсеместно: урожай собирают в 28 из 34 провинций Афганистана. Сокращение посевных площадей под опием в 2005 г. со 131 тысячи га до 103 тысяч радикально не изменило общую картину, так как благоприятные погодные условия способствовали росту объема урожая с каждого гектара – с 31 до 39 кг.

Попытки привлечь наркодилеров и наркобаронов к суду тоже дает незначительные результаты: администрация, полиция, судейский аппарат, чиновничество коррумпированы. Как уже упоминалось выше, в наркобизнесе заняты большинство афганских чиновников, вплоть до губернаторов и высших полицейских чинов.

Перевод крестьян – производителей наркотиков на выращивание альтернативных культур требует больших усилий и немалых финансовых средств. Они поступают из-за рубежа: наибольший вклад сюда вносят США (в 2006 г. – около 800 млн долларов) и Великобритания, которая взяла на себя ответственность за ликвидацию наркобизнеса в Афганистане (60 млн. долларов в 2006 г.). Однако и эта кампания малоэффективна, хотя и представляется безальтернативной: пшеница, поставляемая для этих целей из-за океана, далеко не всегда высокого качества, ее объем недостаточен. Кроме того, крестьяне, переходящие на традиционные культуры, нуждаются в материальной и технической помощи: им следует предоставить сельхозинвентарь, помочь с водоснабжением для полива, предоставить удобрения. И, главное, надо восстанавливать или заново создавать инфраструктуру ведения таких хозяйств: строить дороги, обеспечивать транспортом, создавать или восстанавливать ирригационные сооружения, строить школы, больницы, колодцы. Иными словами, поднимать уровень жизни. А пока крестьяне просто вынуждены производить опий, часто из страха перед местными наркобаронами и талибами, которые заставляют их заниматься этим промыслом, субсидируют их, снабжают семенами, охраняют от «наездов» правительственных чиновников и полиции.

Однако самой серьезной проблемой для сегодняшнего Афганистана остается борьба с террором – боевиков «Аль-Каиды» и Исламской партии Хекматьяра. В 2006 г. талибы резко активизировали вооруженную борьбу против правительства Х. Карзая и войск НАТО. Значительная часть из них, в том числе руководители, находится на приграничной территории Пакистана. Оттуда они совершают вылазки на афганскую территорию, ведя бои с правительственными войсками и поддерживающими их частями НАТО. В 2006 г. они произвели перегруппировку сил, обновили свое вооружение и изменили тактику, использую опыт террористов в Ираке. Наряду с вооруженными столкновениями с подразделениями афганской армии и полиции они все масштабнее используют террористов-самоубийц, жертвами которых становится преимущественно мирное население. Так, с начала года до конца ноября 2006 г. число взрывов, осуществленных такого рода террористами, достигло 98 случаев. Их жертвами стали несколько сотен человек. Всего в результате боевых действий за этот период в Афганистане погибли 3700 человек – рекордная цифра с момента ликвидации режима талибов в декабре 2001 г. При этом силы НАТО потеряли 180 человек. Основными целями террористов становятся афганские и западные военнослужащие, полицейские, чиновники местной администрации, западные специалисты, работники международных гуманитарных организаций – словом все, кто сотрудничает с режимом Х. Карзая.

Талибы переняли у иракских собратьев и новые тактические приемы организации и ведения боевых действий. Все крупные полевые командиры удалены из зоны боев. Самые известные из них, такие как Джалалуддин Хаккани, мулла Дадулла, Сайфулла Мансур, Гульбеддин Хекматьяр нашли убежище в пограничной полосе между Афганистаном и Пакистаном в малодоступной горной местности. Остальные растворились среди местного населения. Наступила некоторая пауза, которая и была использована для перегруппировки сил. Сформировалось новое поколение боевиков, не известное в Афганистане, включающее арабов, пакистанцев, афганцев, чеченцев, узбеков и других, которые прошли отбор и получили подготовку вдали от зоны боевых действий. Все они знакомы с новейшей тактикой партизанской войны и ориентированы на выполнение определенных задач. Например, небольшой группе дают задание сорвать поставки горючего в пограничном городке Спинбулдак. Их посылают для выполнения именно этой задачи, и когда они ее выполнят, они ожидают следующую. Другая группа получает задачу сбить вертолет в Гардезе. Им дают карты, маршрут полета вертолета и т. д., и после выполнения задания они растворяются.

Так, в отличие от прошлого, движение талибов становится более ориентированным на определенные цели, нежели полагается на спорадические атаки. По данным Asia
Times Online, в Афганистане действуют несколько сотен таких небольших групп. Их начальной целью были Хост, Газни, Кандагар и Джалалабад, а с июня 2006 г. и Кабул. В прошлом неорганизованные действия талибов, плохая связь и планирование вели к большим потерям и раскрытию их сети. Тысячи молодых людей погибали или попадали в плен. Новая стратегия более безопасна и осуществляется исключительно скрытно. Этих людей не знают. Поэтому их действия бывают полным сюрпризом.

Талибам противостоит Национальная армия Афганистана, Международные силы по обеспечению безопасности (ISAF) и международная антитеррористическая коалиция под командованием НАТО. Общая численность западных войск - 31 тысяча человек. Они представлены подразделениями армий 36 стран. Наиболее крупные силы здесь имеют США (23 тысячи), Великобритания (4,6 тысяч), Канада (2,3 тысячи), Германия (2,9 тысяч), Голландия (2 тысячи) 12. При этом немцы обеспечивают безопасность в северных провинциях, англичане, голландцы и канадцы – в южных и американцы – в восточных. И если американцы в соответствии со своим мандатом ведут боевые действия с талибами, то англичане, канадцы и голландцы выполняют обязательства по обеспечению безопасности в южных провинциях, однако на практике они вынужденно втягиваются в ежедневные бои с талибами, которые наиболее активны именно на юге.

Несмотря на крупные потери, которые несут талибы, интенсивность боевых действий не снижается. Растут потери среди военнослужащих НАТО. При этом не уменьшаются и масштабы боевых действий. В результате частых бомбардировок американской авиацией отрядов талибов, которые нередко укрываются в населенных пунктах, используя местное население в качестве живого щита, гибнет немало мирных жителей, что усиливает раздражение населения в отношении американцев и их западных союзников. Однако кажущееся успешное уничтожение сил террористов не меняет ситуацию в зоне боевых действий, да и за ее пределами, в пользу иностранных войск. Задача полного уничтожения сил сопротивления или их полной нейтрализации в такой ситуации представляется нереальной. Во-первых, талибы имеют громадную мобилизационную базу – они рекрутируют боевиков как среди местных жителей, так и среди молодежи на пакистанской территории, в первую очередь среди афганских беженцев и учащихся многочисленных медресе, получающих под руководством радикально настроенных мулл соответствующую военную и морально-психологическую подготовку. Кроме того, в Пакистане они пользуются поддержкой местных пуштунских племен, питающих ксенофобию в отношении иностранных войск в Афганистане. Их поддерживают также крупнейшие религиозно-политические партии Пакистана, имеющие большинство мест в законодательных собраниях Северо-западной пограничной провинции и в Белуджистане. Наконец, им симпатизируют Пакистанская межведомственная разведка (ISI), традиционно курирующая афганскую политику Исламабада, и часть армейского генералитета.

В последние годы талибы развернули мощную пропагандистскую кампанию, используя новейшую электронную технику, видео - и аудиозаписи, компакт-диски, мобильные телефоны – все то, что они запрещали, находясь у власти. Они имеют свою пиар-службу, дают интервью афганским и зарубежным СМИ. Весной 2006 г. талибы начали вещание по подпольной радиостанции «Голос шариата», клеймя «марионеточное правительство Карзая» и западных «крестоносцев». Передачи принимаются в шести южных провинциях Афганистана.

Талибы имеют сильное влияние на территории Афганистана, особенно в южных провинциях Гильменд, Кандагар, Урузган и Заболь. Во многих районах в этой зоне они создали параллельные структуры власти, которые зачастую осуществляют властные полномочия в части сбора налогов, обеспечения безопасности, судопроизводства. Они имеют своих людей во всех структурах местного управления, в первую очередь в полиции и органах безопасности. При этом их поддерживают многие местные жители не только потому, что видят в них поборников справедливости и блюстителей порядка на фоне явной слабости местных властей и центральной власти, поборов, злоупотребления властью, неограниченного произвола со стороны местных чиновников, тотальной коррупции. Именно недовольство существующей властью, не выполняющей своих обещаний народу, повальная нищета, полное бесправие, беспросветное существование толкает этих людей в лагерь противников режима. Эта мысль звучала и в беседе автора данной статьи со спикером афганского парламента Юнусом Кануни в сентябре 2006 г., который грустно констатировал: «Люди идут к талибам не потому, что последние сильны, а потому что правительство слабое». Такую оценку разделяет и командующий объединенными силами НАТО в Афганистане генерал Айкенберри: «Вызов (со стороны талибов – В. К.) состоит в том, что мы имеем дело не с сильным врагом, а со слабым правительством» 13. Конечно, нельзя говорить о повсеместной поддержке талибов. Часть населения, совершенно отчаявшись в условиях нескончаемых военных столкновений, теряет надежду на будущее и не поддерживает ни одну из сторон.

Бесперспективность военного решения проблемы борьбы с террором, растущие антизападные, в первую очередь антиамериканские настроения, открытое недовольство политикой режима Х. Карзая вынуждают Кабул и его западных покровителей пересматривать стратегию антитеррора, искать альтернативные пути. Все большее число западных политиков и обозревателей склоняются к тому, что Запад проигрывает войну с террором. Одним из первых средств в новом арсенале явились попытки объявить амнистию всем талибам, кроме их руководящей верхушки. Это мероприятие было активно поддержано американцами. В 2005 г. была создана Национальная комиссия по национальному примирению, которую возглавил председатель верхней палаты парламента С. Моджаддиди. Однако результаты оказались весьма скромными: на сегодняшний день сложили оружие и перешли на сторону правительства около 700 талибов. Американцы же пытались реанимировать старый принцип деления террористов на «плохих» и «хороших» с дальнейшим намерением привлечь последних к сотрудничеству.

Но эта идея подверглась резкой критике со стороны различных политических кругов Афганистана и была отвергнута. Одновременно, подвергнув критике практику физического истребления талибов («талибы – это те же афганцы, наши братья»), Х. Карзай призвал американцев и их союзников использовать альтернативные методы борьбы с экстремистами – обнаружение и ликвидация источников их финансирования и пропаганды и перенесения основного акцента борьбы против них с военных действий на реконструкцию страны, на увеличение объема внешней помощи Афганистану. В нынешней сложной ситуации возникают и совсем экзотические идеи: один из американских парламентариев - Дж. Маккей предложил включить представителей талибов в состав правительства Х. Карзая.

В 2006 г. в Афганистане при поддержке и участии властей была развернута жесткая критика в адрес президента Пакистана Первеза Мушаррафа, ближайшего союзника США в войне с террором. Его постоянно обвиняют в негласной поддержке талибов и недостаточно решительных мерах по борьбе с исламистами. В сентябре 2006 г. Мушарраф пошел на беспрецедентный шаг – он заключил соглашение с ханами местных пуштунских племен в округе Северный Вазиристан, сторонниками талибов, о прекращении нападения на части пакистанской армии, дислоцированные в пограничной полосе (80 тысяч человек), перехода исламистами границы для борьбы с правительством Афганистана. За полтора года боев с исламскими радикалами в этой зоне потери пакистанской армии составили 350 человек. В знак такого рода «примирения» президент выпустил из тюрем 132 боевика, арестованного задолго до этого соглашения, и вернул им оружие. Тем самым он фактически усилил радикальные исламистские силы в регионе, местных талибов, связанных с политическими организациями экстремистского толка «Лашкар-е Таиба» и «Джаиш-е Мухаммад» и, как это ни звучит парадоксально, прокладывает им дорогу к власти.

Вслед за этим в сентябре 2006 г. афганский и пакистанский президенты нанесли визит в США, где Дж. Буш пытался примирить двух лидеров, отношения между которыми скатываются на грань враждебности. В частности, накануне Х. Карзай, исчерпав собственные возможности повлиять на пакистанского президента, обратился к США и их союзникам по НАТО, чьи солдаты дислоцированы на юге Афганистана и гибнут в возрастающем числе, оказать нажим на Пакистан с тем, чтобы он прижал исламских боевиков, которых давно использует для давления на своих соседей – Индию и Афганистан.

Не удивительно, что совместное заявление двух президентов по итогам визита звучало весьма оптимистично: «Оба лидера согласились с тем, что экстремизм, терроризм и феномен «талибанизации» представляет общую угрозу Афганистану и Пакистану, так же как всему региону. Они вновь подтвердили свои обязательства в дальнейшем усилить сотрудничество и координацию в совместной борьбе против этой угрозы». Визит увенчался новой идеей, инициатором которой выступил афганский президент – созвать Джиргу (Совет) пуштунских племен по обе стороны границы, которая могла бы воздействовать на талибов в направлении поиска приемлемых компромиссов. Идея была поддержана США. Однако ее реализация может иметь непредсказуемые последствия: в Кабуле опасаются, что, используя джиргу, Пакистан попытается навязать Афганистану свое влияние в стремлении сделать режим Х. Карзая более податливым, более пропакистанским. А талибы, как и нынче, останутся рычагом давления Исламабада на Кабул.

В самом Афганистане и за его пределами все больше утверждаются во мнении, что ситуация в стране зашла в тупик. Нужны новая стратегия, новые идеи, новые усилия, в первую очередь с целью воздействия «на умы и сердца» простых афганцев, оставивших надежду на лучшее будущее, разуверившихся, хотя, к счастью, и не окончательно, и в своих правителях, и в иностранных «друзьях», в их желании и возможности дать народу мирную жизнь. Ответственность за пересмотр всей стратегии развития и борьбы с экстремизмом ложится на международное сообщество, которое должно более отчетливо осознать, что провал общих усилий на этом пути чреват превращением Афганистана в новое убежище терроризма, несущего угрозу всему миру.

1  Dostam takes up new post in Afghan government. Kabul: Daily Times, 20.04.2005.

2  Sayed Salahuddin. Departing Afghan minister says drugs cleanup needed. Kabul (Reuters). 26.09.2005

3  Najmuddin A. Shaikh. Ray of hope in Afghanistan? Kabul (AFP), 14.12.2005.

4  UNICEF: Afghanistan Child Mortality Soar. Aug 4, 2005. KABUL, Afghanistan.

5  Afghanistan four years after the fall of the Taliban. KABUL, Jan 27, 2006 (AFP).

6  Paul Geitner. U. N.: Afghanistan Seeing Opium Increase. Associated Press. Nov 18, 2004.

7  ПРОИЗВОДСТВО ОПИУМА ДОСТИГАЕТ РЕКОРДНОГО УРОВНЯ. КАИР, 6 сентября. 2005 г. /Корр. ИТАР-/.

8  Promoting alternatives to poppy cultivation in Afghanistan. Food and Agriculture Organization FAONEWSRELEASE 04/143, 15 November 2004.

9  Константин Казеев. Борьба с наркоторговлей. Тегеран, ИТАР-ТАСС, 10 марта 2005 г.

10 Afghan drugs trade matter of concern: Shaukat. Pakistan Link, 18.02.2005.

11 News International – Pakistan, 31.08.2003.

12 Breakdown of foreign forces in Afghanistan. KABUL, July 11, 2006 (AFP).

13 In Afghanistan, Taliban Returns to Fill a Vacuum, NPR, November 20, 2006.

“There are even those in Islamabad who believe that to counter these trends, Pakistan should help drive western forces out of Afghanistan — even establish a pro-Pakistan, Taliban government in Kabul.”

This attitude explains Islamabad's ‘constant refrain’ that the Taliban must be rehabilitated within the Afghan political system, says Mr Zakaria.

Quoting unnamed informed sources in the Bush administration, he reports that at the dinner that President Bush threw for Afghan and Pakistani leaders in September, President Karzai warned President Musharraf that if the United States was forced to leave Afghanistan, Kabul would ally far more closely with India and Russia, which would not be in Pakistan's interests. (‘US needs Pakistan strategy’. By Anwar Iqbal. Dawn (Pakistan), December 5, 2006 issue)