ВАЖЕНИН А. А. (Екатеринбург)

ВЛИЯНИЕ СМЕНЫ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ РАССЕЛЕНЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ НА ХАРАКТЕРИСТИКИ СИСТЕМ РАССЕЛЕНИЯ

Vazhenin A. A. (Ekaterinburg)

THE INFLUENCE OF PATTERNS CHANGE OF SETTLING PROCESS UPON THE DESCRIPTION OF SETTLING SYSTEMS.

In the article interaction of development of settling process with humans needs is examined; mathematical rationale of some aspects of settling systems development is made. Principal concern is given to the study of specificity of forming and increase of built-up area on the insular territory, taking into consideration the influence of patterns, explained in terms of “central places” theory.

В расселении человека по земной поверхности можно выделить несколько этапов. На заре истории человечества его территориальное распределение подчинялось общебиологическим законам, хотя, в то же время, «…для человека характерна особенно широкая зона физиологических изменений, в границах которой сохраняется оптимальная в данных условиях жизнедеятельность организма» [11, с. 554]. Это позволило человеку выделиться среди других биологических видов и широко расселиться по поверхности планеты, однако «природная среда ставила предел росту численности первобытных людей, основу жизни которых составляли в ту эпоху лишь охота, рыболовство и собирательство» [2, с. 5]. Естественная плотность населения на заселенных территориях составляла порядка 10 человек на 100 км2. В распределении людей не могло быть иных, кроме естественнобиологических, закономерностей. «Люди жили небольшими родо-племенными группами, численность каждой из которых измерялась …лишь десятками человек» [10, с. 6]. В местностях, обладавших наиболее благоприятными условиями, число обитавших племен было выше, в наиболее жестких – сходило на нет. Так продолжалось на протяжении многих тысячелетий, общее число людей на планете возрастало, но крайне медленно, по мере расширения ойкумены. Лишь с началом неолита картина поменялась: в тех ареалах, где человеку удалось успешно осуществить окультуривание растений и одомашнивание животных, создались условия для значительного роста численности населения. С этого периода (девять-десять тысяч лет назад) начался новый этап в расселении людей, при котором определяющими стали не столько естественные, сколько социальные закономерности.

Показатели плотности населения в различных регионах планеты на протяжении нескольких тысячелетий (таблица № 1) наглядно демонстрируют изменения в характере жизнедеятельности проживавших там людей. На обширных пространствах Америки, Австралии, большей части Африки, в континентальных областях Евразии плотность населения еще к началу нашей эры незначительно отличалась от 10 человек на 100 км2, свидетельствуя о том, что населявшие их народы сохраняли традиционный образ занятий. В то же время, на Ближнем Востоке, юге Европы, в Китае, Индии плотность населения достигла 5-10 человек на 1 км2 (в масштабах целых субконтинентов), увеличившись на два порядка. В Мезоамерике и Юго-Восточной Азии к этому моменту средняя плотность составила около 1 чел./км2, что отвечало наличию локальных цивилизаций, еще не охвативших масштабов целого региона. На протяжении последующих полутора тысяч лет аналогичная динамика роста плотности населения отмечена в Андской Америке и на обширных территориях Африканского континента, тогда как в Северной и большей части Южной Америки, Австралии существенный рост плотности населения произошел лишь с европейской колонизацией. Значительная часть сохранившегося там аборигенного населения до настоящего времени сохраняет традиционный уклад жизни и, как следствие, численность этих народов весьма ограничена (то же справедливо и для северной части Евразии).

Таблица № 1

Возможности получения добавочного продукта вели не только к росту численности населения, но коренным образом меняли структуру социума. Если в первобытном обществе каждому представителю рода приходилось овладевать одними и теми же навыками (различия наблюдались лишь по половому, либо возрастному признакам), то в раннесоциальных обществах появляется разделение труда. Главным следствием таких перемен явилась необходимость обмена результатами труда между членами сообщества, что потребовало определенных изменений в характере расселения. Если прежде расселение носило очаговый характер, то теперь начало приобретать регулярную структуру, с установлением контактных связей между отдельными поселениями. Само возникновение постоянных поселений по-прежнему было обусловлено, прежде всего, природными условиями, однако дальнейшее их развитие зависело теперь не только от богатств окружающих земель, но и от местоположения среди прочих населенных мест. Развивается специализация в функциях поселений, различные из них приобретают особую привлекательность для населения соседних местностей в качестве центров. Отчетливое обособление центральных мест, формирование иерархии в системах расселения становится закономерным явлением. Одной из движущих сил развития поселений следует считать информацию, её распространение.

В процессе цивилизационного развития человечества происходило не только значительное увеличение численности населения, но и коренные изменения в его распределении в пределах области расселения. Природные факторы остались важнейшими для аграрного расселения. Совершенно новым элементом стали города и другие значительные населенные пункты, жители которых уже не были непосредственно связаны с сельскохозяйственным производством, но оказывали огромное организующее влияние на сельское окружение, как это показано у Иогана фон Тюнена в классическом труде «Изолированное государство» [13]. Рост благосостояния повлиял на то, что постепенно в представлениях людей произошла смена приоритетов – плодородие почв перестало быть важнейшим мерилом богатства и могущества, богатства природы стали расцениваться лишь как инструмент, с помощью которого можно достичь некоего истинного богатства – то есть возможности удовлетворять любые свои потребности, из которых физиологические составляют лишь незначительную часть. В целом, зональные признаки в расселении уступили главенствующую роль азональным.

Таким образом, в эволюции структуры расселения возможно выделить несколько этапов (типов)[1]:

1. Пионерный тип расселения – когда человек или группа людей все необходимое для своей жизни производят или добывают самостоятельно. Уровень потребностей невысокий, поскольку основные усилия направляются на элементарное поддержание существования, в стремлении к созданию лучших условий в будущем. Выбор местообитания определяется сочетанием природных условий, встречи с представителями других групп носят эпизодический или случайный характер. Таковым можно считать первобытное расселение человека, а также действительно «пионерное» освоение новых земель на разных этапах цивилизационного развития.

2. Экстенсивный тип расселения подразумевает формирование регулярной сети поселений (в случае кочевых племен – строго определенных территорий и маршрутов по которым проходят кочевья), с обеспечением устойчивых коммуникаций между ними. Разнообразные потребности жителей различных поселений удовлетворяются в значительной мере путем обмена. Размещение и распространение поселений в наибольшей мере продолжает зависеть от природных условий и подчинено зональному принципу, как это убедительно было показано -Тян-Шанским на примере Европейской России [12]. В то же время в группах поселений начинают возникать устойчивые системные взаимосвязи, формируются иерархические уровни. Экстенсивному типу соответствует сельское расселение в различных его проявлениях (будь то дисперсное или крупноселенное), с формированием опорной сети городских населенных пунктов, выполняющих организующую и обслуживающую роль для окружающих местностей. На верхних уровнях иерархии при экстенсивном расселении отчетливо отслеживаются все основные черты, присущие системам, характеризуемым теорией центральных мест. Гексагональность в размещении центров, которая была отмечена еще в XIX веке Лаланном и другими исследователями [17], можно считать следствием наложения начинающейся интенсификации в расселенческих процессах на устоявшуюся ткань экстенсивного расселения.

3. Интенсивный тип расселения – следующий этап, при котором в формировании и росте поселений ведущими оказываются азональные признаки. Соответствует ускоренному росту городов, вообще процессу урбанизации. Многократный рост потребностей человека приводит к переориентации занятий большинства населения от сельскохозяйственной деятельности сначала к индустриальной, а затем к сервисной. Результатом этого, в конечном итоге, становится концентрация населения в немногих центрах и зонах, в которых достигается резкое повышение всех показателей, за счет чего и обеспечивается функциональное разнообразие, способное удовлетворять потребности современного человека. В начальный период, при интенсивном типе расселения, наиболее отчетливо проявляются все специфические особенности размещения населения, отвечающие теории центральных мест. Однако по мере роста уровня урбанизации, чрезмерная концентрация населения в городах, свойственная агломерациям (урбанизированным зонам и мегалополисам), вкупе с совершенствованием транспортных коммуникаций, ведут к нарушению внешних проявлений систем центральных мест, но не снимают основных закономерностей, проистекающих из теории. Вполне вероятно, что такие изменения свидетельствуют о выходе расселенческих процессов на следующий постинтенсивный этап.

Смена этапов объясняется внутренним содержанием расселенческих процессов, проявление которых, однако, выражается во внешних признаках, определяющих структуру расселения. В то же время изменение потребностей человека в различной мере сказывается на влиянии фактора зональности на микроуровне (ослабевание, приоритет близости центров) и на макроуровне (сдвиг населения на юг, вообще в благоприятные условия). То есть, если при экстенсивном типе преобладающим было стремление к максимально равномерному расселению людей в пределах территорий, занимаемых данным сообществом, то при интенсивном типе равномерное расселение становится невозможным.

Саморазвитие систем расселения происходит одновременно под влиянием нескольких разнородных сил. С одной стороны, взаимодействие в рамках данной системы центральных мест, с другой стороны – в рамках всей системы расселения страны (в небольших государствах такие рамки совпадают, а иногда система центральных мест выходит за пределы государственных границ), с третьей – под влиянием международного сообщества (в рамках субконтинента или всего мира в целом). Чем значительнее по размерам тот или иной центр, тем большее влияние на его развитие начинают приобретать силы, определяемые масштабами страны, региона и далее – мирового сообщества.

Следует отметить, что изменение потребностей выражается не только в производственной или бытовой сферах, но также и области культуры. Пи пионерном и экстенсивном расселении жители сообщества вынуждены опираться лишь на собственные силы не только в удовлетворении своих энергетических потребностей, но и в области общения, развлечений. Народные праздники, гуляния, вечеринки молодежи с пением, гармонями и т. п. – есть проявление натурального характера удовлетворения культурных, духовных потребностей людей. «Ярмарки выполняли различные функции в сфере общественного досуга: удовлетворяли потребность в общении, в зрелищах и развлечениях, служили средством приобретения новых знаний и впечатлений, открывали более широкие возможности реализации культурно-творческой активности» [7, с. 28]. В то же время, при интенсивном расселении, разделение труда проникает все шире и в область культуры. Массовый характер приобретают эстрадные представления, в которых профессионалы выполняют те же функции, что прежде членам сообщества приходилось воспроизводить собственными силами. Даже сохраняющиеся народные гуляния, празднества, карнавалы превращаются в зрелища, в которых массы народа являются уже не столько участниками, сколько просто зрителями.

Работы многих исследователей были посвящены поиску закономерностей в распределении населения по населенным пунктам. Заметное место в числе таковых занимает ранжированное распределение «ранг-размер», выявленное в начале ХХ века Феликсом Ауэрбахом и получившее широкое распространение с середины ХХ века как «правило Зипфа» [20]. Такое распределение не всегда согласуется с иерархизированными системами, но, однако, его существование не оспаривается. Чем же, в таком случае, вызывается та или иная регулярность в распределении населения в системах расселения? Какими достоинствами обладает абсолютно равномерное или концентрированное в одной точке население?

Попытка выяснить преимущества того или иного варианта размещения населения по центрам систем расселения возможна путем построения простой математической модели. Представим матрицу из девяти ячеек, распределенных три на три по ширине и высоте. Если ячейки рассматривать как девять населенных пунктов (центров) системы расселения, то для распределения населения в этих ячейках мы можем предложить сколь угодно много вариантов. Приняв допущение, что в пределах одной ячейки, как одного населенного пункта, все жители получают примерно равный доступ к удовлетворению своих потребностей, попытаемся выяснить, насколько высок уровень обеспечения центральными функциями всего населения в системе при том или ином варианте размещения жителей по ячейкам? Конечно, можно абсолютное большинство населения сконцентрировать в одной ячейке, и тогда все ее жители будут иметь максимально высокую возможность удовлетворения своих потребностей. А те немногие, кто окажется на периферии, в силу незначительной численности не смогут серьезно повлиять на общий результат. Но при таком построении ничего и не требуется доказывать. Нас будет интересовать сравнительно регулярное размещение населения по элементарным ячейкам (центрам). Возьмем три варианта: 1) абсолютно равное число жителей в каждой ячейке; 2) один наибольший центр и остальные восемь разделенных по четыре на два уровня, уменьшающихся в равной пропорции; 3) распределение, отвечающее правилу «ранг-размер» (соответственно столбцы 2 - 4 таблицы № 2).

Для возможности получения сопоставимых показателей при рассмотрении различных случаев размещения населения необходимо задать определенные правила.

1. Понимая, что, при прочих равных условиях, число центральных функций находится в зависимости от величины центрального места, примем в нашей модели, что количество центральных функций прямо пропорционально численности, размещаемого в ячейке, населения.

2. Учитывая, что реальные перемещения в соседние центры сопряжены с определенными трудностями, затратами энергии и времени, можем установить, что в пределах своей ячейки жители любого центрального места должны удовлетворять не менее 75% доступных потребностей.

3. Условимся, что при перемещении в соседнюю ячейку возможно засчитать одну четверть функций, которыми она располагает, а при перемещении на две ячейки – не более 5%.

4. Установим также, что перемещения по диагонали исключены.

Тогда, располагая в различных ячейках разное число жителей, по единообразной методике возможно посчитать: каков же общий уровень обеспеченности центральными функциями для всего населения системы расселения?

Разместив по 20 условных жителей в каждой из 9 ячеек при равномерном варианте распределения (соответственно получим и по 20 условных центральных функций), полученную сумму 180 распределим по ячейкам в двух других случаях. Просчитав суммарные и средние показатели обеспечения центральными функциями всего населения для каждого случая, увидим, что из предложенных выше вариантов размещения населения наилучший результат дает распределение «ранг-размер» (столбцы 8-10 таблицы № 2).

Таблица № 2

Существенным при этом является величина главного центра системы – чем она выше, тем выше оказывается набор центральных функций. Внесем в рассматриваемую модель одно изменение – примем величину главного центра одинаковой для всех рассматриваемых случаев (столбцы 4 - 7 таблицы № 2). Тогда население несколько перераспределится, возрастет и уровень обеспеченности центральными функциями для первого и второго случаев, однако преимущество «ранг-размер» – сохранится (столбцытаблицы № 2). Если произвести сопоставление аналогичных показателей по матрице с 16-ю ячейками, то результат получится аналогичным и даже преимущество распределения «ранг-размер» еще упрочится (таблица № 3).

Можно задаться иными ограничениями при проведении такого рода расчетов – отличия в результатах не будут существенными. Таким образом, приложение к принципам распределения населения по населенным пунктам (центрам) несложных вычислений позволяет утверждать, что наилучшему обеспечению населения той или иной системы центральными функциями отвечает ранжированное распределение «ранг-размер». Наиболее близкими значениями обладает Кристаллеровская иерархия систем центральных мест, что также весьма показательно.

Таблица № 3

С течением времени системы расселения демонстрируют определенную динамику основных показателей. Существует множество концепций структуры систем расселения. Одной из ключевых среди них является теория центральных мест, в своем классическом виде сформулированная Вальтером Кристаллером и Августом Лёшем в первой половине ХХ века [9, 16]. В 80 – 90-х годах прошлого века был предложен релятивистский подход к данной теории, значительно расширивший область ее применения [15]. В последующем, рамках данного подхода удалось показать возможность существования ряда промежуточных состояний систем центральных мест, а также эволюции систем от К=1 к К=7 [3, 4].

Известно, что для различных случаев К теория предусматривает свои, строго определенные, соотношения в размерах центральных мест [19] и расстояниях между различными уровнями иерархии, в основе которых лежит принцип максимально плотного «упаковывания» зон влияния различных центров. Наилучшим образом этому отвечает гексагональная решетка. Однако, если численность населения – величина переменная и с этой стороны препятствий к эволюции нет, то размещение центров весьма консервативно. Случаи смены населенными пунктами местоположения встречаются, но за этим чаще всего кроются вполне определенные естественные либо антропогенные причины. Так каким же образом добиться перекраивания гексагональной решетки, чтобы при эволюции системы расселения соблюдать надлежащие пропорции? Оказывается – очень несложно, если не требовать буквального соответствия идеальным, а лишь контролировать соотношения в усредненных расстояниях между центрами различных уровней и в общей численности населения уровней иерархии. Наглядно продемонстрировать эволюцию системы расселения позволяет рассмотрение модели системы с «анаморфированной гексагональной решеткой». Использование «анаморфированной гексагональной решетки» было предложено ранее для объяснения возможности совмещения пропорций в расстояниях между центрами различных уровней иерархии в соответствии с теорией центральных мест и непрерывного ряда городов, отвечающего распределению «ранг-размер» [3, с. 20].

В рассматриваемом ниже случае заданные параметры системы приняты в соответствии с идеальными соотношениями между уровнями иерархии при К=4: среднее расстояние до каждого следующего уровня изменяется в соотношении 1.0-0.5-0.25 и т. д. Численность населения центров определена в соответствии с требованиями распределения «ранг-размер», модифицируемого в зависимости от доли городского населения в системе расселения [3, с.19]. При этом расстояния между теми или иными центрами заданы с учетом зависимости от их размеров, принятых в соответствии с 50-процентной долей городского населения в системе. В нашем случае такое условное расстояние от крупнейшего центра с рангом 1 до центра с рангом 2 составило 171 км, от центра 1 до центра 3 – 145.5 км, и от центра 1 до центра 4 – 133.5 км. Среднее расстояние между центром 1-го уровня иерархии и тремя (при К=4) центрами 2-го уровня составило 150 км, соответственно от центров 2-го уровня до центров 3-го уровня – 75 км (от 66.75 км до 85.5 км), от центров 3-го уровня до центров 4-го уровня – 37.5 км (от 33.375 км до 42.75 км). Соответствующая данному случаю схема системы приведена на рисунке 1, под обозначением К=4.

Необходимость назначения расстояний в физических единицах (а не простого их соотношения, чего, в принципе, достаточно для модели) продиктована потребностью установления граничных размеров для системы, сравнимых с размерами реальных систем расселения. В итоге мы получаем площадь нашей системы вкм2, что соответствует порядковым значениям, предписываемым теорией центральных мест [15, с.127] и сопоставимо с размерами многих европейских стран, для которых существование цельной системы расселения неоспоримо.

Нас будет интересовать поведение модели при изменении доли городского населения в системе. Продолжив задавать правила моделирования, мы должны отметить, что в реальных системах расселения рост урбанизации от начальных, незначительных значений проходит на фоне существенного общего увеличения численности населения. Условимся, что проверку соответствия значениям будем выполнять исходя из следующих параметров: для случая К=2 при 10% городского населения, К=3 при 30% городского населения, К=4 при 50% городского населения, К=5 при 70% городского населения, К=6 при 90% городского населения. Адекватность подобных соотношений была показана ранее [4]. Сельское же население, будем каждый раз считать равномерно распределенным по всей территории. Такое допущение не может существенно повлиять на характеристики модели: во-первых, при малой доле городского населения мы часто имеем дело с достаточно равномерным сельским расселением, во-вторых, при высоких долях городского населения, когда чаще всего наблюдается поляризация и сельского расселения, его влияние на характеристики изостатического равновесия системы существенно снижается.

Небольшой исторический экскурс по демографическим показателям различных стран позволяет назначить следующую динамику общего роста численности населения для ранее обозначенных рубежей урбанизации: 1 млн, – 2 млн, – 4 млн, – 5,3 млн, –6 млн человек. В Нидерландах за 130 лет (с 1860 по 1990 год), доля горожан увеличилась с 25% до 90% при росте населения в 4 раза, в Швеции за 120 лет (1860 по 1980 год) – с 20% до почти 90%, при росте населения в 2,5 раза. В Великобритании, первой из промышленных держав мира, увеличение городского населения с 30% до 90% произошло за 150 лет (с 1830 по 1980 год) при росте населения в 3,5 раза…

Исходя из вышеуказанного временного фактора, в нашей модели при невысокой доле городского населения, соответствующей К=2, развитие средств транспорта может даже еще не выйти на стадию железных дорог. В этом случае расстояния свыше 150 км между крупными центрами служат препятствием для формирования единой системы центральных мест, поскольку сообщение между ними требует нескольких суток пути. Так, Семен Ремезов в «Служебной книге» указывает «ход…бывальцов на два дни 75 верст средняго ходу. А буде имеется скорой ход конем и водою, и того положить на день 75 верст. А буде имеется самый тихой ход, и того ходу положено на день 15 верст» [5, с. 290]. Скорость регулярного почтового сообщения можно определить из Указа Екатерины II от 3 ноября 1770 года «…Почтарям от 1 декабря по 15 марта, также по просухе до 15 сентября везти курьеров по 12 верст в час, а просто проезжающих по 10 верст в час; в прочее же время года (т. е. в худое) курьеров возить по 11 верст в час, а проезжающих по своей надобности по 8 верст в час…» [1, с. 49]. отмечал, что «на протяжении всей истории развития человеческого общества максимальная временная доступность при спорадических передвижениях не превышала полмесяца, при непереодических – недели-12 часов, при ежедневных, периодических – 2 часов» [6, с.95]. Существенность расстояний в 150-200 км для формирования самостоятельных систем центральных мест отмечалась также ранее [4]. Таким образом, в заданных пространственных рамках нашей модели при К=2 можно представить формирование, как минимум, двух систем центральных мест, одна из которых вокруг центрального города с рангом 1, а другая - возле максимально удаленного центра (который в последующем получит ранг 2 в

Рис.1. Схемы моделируемых систем центральных мест для различных случаев К

масштабах всей системы расселения). Параметры обеих систем отражены в таблице № 4 (см. также рис.1), при этом каждая из них демонстрирует очень высокие показатели изостатического равновесия для К=2.

При доле городского населения, близкой к 30%, мы будем иметь дело с заметным ростом городов, можно предположить, что основные центры к этому моменту окажутся связанными между собой железной дорогой и, в принятых масштабах, должна будет сформироваться единая система центральных мест с К=3. Как видно из таблицы, параметры изостатического равновесия такой системы говорят о ее высокой устойчивости.

Учитывая, что общие размеры и конфигурация системы расселения в нашей модели были заданы как раз для случая К=4, не удивительно, что все полученные характеристики такой системы при доле городского населения в 50% идеальны.

Но и при дальнейшем росте уровня урбанизации до значения 70%, не возникает никакого дисбаланса при переходе к системе, отвечающей К=5. Отклонения параметров от оптимальных показателей минимальны. То же самое мы наблюдаем в нашей модели при достижении доли городского населения 90% – параметры системы центральных мест с К=6 вновь имеют очень высокие показатели изостатического равновесия. Экстраполируя, можно представить, как будет выглядеть и система с К=7.

Таблица № 4

Примечание:

оптимальные значения показателя изостатического равновесия "Сумма (Rtn/Ren)" для систем центральных мест с тремя уровнями иерархии должны составлять 2.0, систем центральных мест с четырьмя уровнями иерархии – 3.0; значения стандартного отклонения "S" должны стремиться к 0.

Таким образом, моделируя эволюцию систем центральных мест в рамках анаморфированной гексагональной решетки, мы можем наблюдать плавный переход от систем с меньшим значением К, к системам с более высоким значением К. При этом не возникает никаких серьезных отклонений показателей изостатического равновесия. Численность населения центров отвечает модифицированным значениям распределения «ранг-размер», в то же время, в расстояниях между соответствующими уровнями иерархии соблюдаются требуемые пропорции.

Еще одним важным следствием из рассмотрения подобной модели является возможность определения временных характеристик досягаемости центров различных уровней иерархии для жителей системы расселения. Уже при К=4 расстояния и время указывают, что центры 4 уровня иерархии находятся на удалении формирования агломераций. Именно такое развитие событий и наблюдается при дальнейшем росте уровня урбанизации.

В данной модели рассматривалась система расселения с плотностью населения, свойственной многим европейским странам. При К=4 она у нас превысила 50 чел/км2, а при К=6 достигла 76 чел/км2. А если мы будем иметь дело с малонаселенной системой? Снизив показатели численности населения в 5 раз, мы можем пересмотреть все характеристики нашей модели. При этом окажется, что никаких существенных отличий в эволюционных параметрах систем центральных мест не наблюдается, кроме важнейшего следствия – числа доступных центральных функций на том или ином уровне иерархии. Ясно, что при меньшей численности населения центров достичь соответствующего функционального разнообразия будет затруднительно. Как результат этого, общий набор функций в модели с малой плотностью населения в среднем будет составлять на каждом уровне иерархии около 60% от вышерассмотренной системы. Важно, что получаемая зависимость – нелинейная, ведь население мы снижаем в 5 раз, что говорит в пользу полноценности реальных, как мало-, так и густонаселенных систем расселения. Но одна особенность все же наблюдается. Количественная вероятность обеспечения равнозначными функциями для всех жителей в малонаселенных системах не только меньше, но еще и снижается по мере повышения уровня иерархии. В нашем случае, при К=4, по функциям 3-го и 2-го уровней малонаселенной системы отставание от более густонаселенной составляет около 1.5 раза, а для 1-го уровня – резко ухудшается до более двукратного.

Сгладить подобное отставание возможно, перераспределив часть населения центров 2-го и 3-го уровней иерархии в центр 1-го уровня. Своеобразная трансдукция (от лат. «transductio» – перемещение) приводит к образованию достаточно существенного разрыва в численности населения между крупнейшим городом в системе и всеми остальными (в данной модели – семикратному), как бы свидетельствуя о серьезных нарушениях в распределении населения по уровням иерархии, а также собственно распределении «ранг-размер». В то же время функциональные возможности центров второго уровня иерархии при этом существенно не снижаются (в нашем случае – на 10-12%). Возможности центра первого уровня также повышаются лишь на 10%, но при этом восстанавливается плавность в обеспечении населения услугами (функциями) разного уровня. Численные характеристики отставания от густозаселенной системы в доступности всем жителям равнозначных функций выравниваются по уровням иерархии до значений 1.5 – 1.7 раза. Тем самым, за счет концентрации населения в главном центре, как бы сокращаются расстояния в системе, в нашем случае – средняя дальность до центра системы, по всему населению в целом, сокращается с 123 км до 115 км. Показатели же изостатического равновесия такой системы сохраняются на весьма высоком уровне, что видно из таблицы № 4 (нижняя строка).

Действительно, в реальных системах расселения мы очень часто наблюдаем скопление населения в столичном или главном экономическом центре страны. Одним из объяснений этого и можно считать подобную трансдукцию (кстати, свойственную и для стран, систем расселения, имеющих ограниченные размеры территории – поскольку нет необходимости формировать разветвленную сеть центров иерархии, все перекрывается зонами влияния нескольких городов). Классическим примером такого рода можно считать республику Коста-Рика. Крупнейшие её города за пределами Центрального плато (на котором сосредоточено свыше 80% всего населения) портовые Пунтаренас и Лимон удалены от столицы Сан-Хосе на км. В 1950 году, имея менее 12 тыс. жителей, они уступали столице по величине в 7.5 раза. В 1992 году трехсоттысячный Сан-Хосе (в административных границах) в 6 раз превосходил по численности второй по величине город – приморский Лимон. Агломерация же Сан-Хосе сосредоточила почти 1 млн. жителей (30% всего населения Коста-Рики). Другой пример – Доминиканской Республики – будет показан ниже.

Также мы должны указать и на индуктивный рост некоторых центров систем. По аналогии с лат. «inductio» – наведение, приток населения извне рассматриваемой системы расселения можно назвать «индуктивным». Это свойственно, прежде всего, странам с колонизационным характером заселения, чему имеется великое множество примеров. «Единственным портом, через который въезжали иммигранты, был Буэнос-Айрес. Это обстоятельство, а также господство крупного землевладения …способствовали тому, что большая их часть оседала здесь» [8, с. 231]; «…и сейчас более 40% населения Нью-Йорка составляют выходцы из других стран или их прямые потомки. Это в 2.5 раза выше, чем в среднем по стране» [8, с. 94]; и т. д. Еще один случай – изменение границ системы расселения, инерция полученной величины – будет рассмотрен ниже.

Интересно также сопоставить порядок изменений в характеристиках расселения в предложенной выше модели со стадиями урбанизации Джиббса [18] (см. таблицу № 5).

Таблица № 5

Из таблицы видно, что в интервале между рассматриваемыми нами состояниями модели, отвечающими К=2 и К=3, городское и сельское население растет на равную величину. То есть на протяжении этого периода из стадии 1 (сельское население опережает в росте городское) система перешла в стадию 2 (городское население растет быстрее сельского). В интервале от К=3 к К=4 стадия 2 реализуется в полном объеме – рост городского населения ускоряется, а сельского – затухает. Между К=4 и К=5 городское население достигает пика своего роста, а сельское начинает сокращаться, что соответствует 3-й стадии. Детализация численности городского населения по населенным пунктам различной величины указывает, что при К=5, число городских жителей в населенных пунктах, насчитывающих менее 10 тысяч сокращается по сравнению с тем, что было при К=4. Это значит, что к этому моменту система вступила уже в 4-ю стадию урбанизации (рост населения в больших городах и агломерациях, при сокращении в малых). Наконец, при достижении К=6, мы наблюдаем абсолютное сокращение численности населения главного города, что соответствует 5-й стадии урбанизации (сокращение населения в центральных городах, при возобновившемся росте в малых). Действительно – численность населения в городах менее 10 тысяч жителей при К=6 в модели несколько увеличивается. Налицо – все 5 стадий, которые, согласно Джиббсу, должна последовательно переживать система расселения по мере роста уровня урбанизации. Следовательно, предложенный при реализации данной модели математический аппарат не противоречит эволюционным теориям урбанизации.

Примерами смены преобладающих типов в расселении может являться расцвет и угасание ярмарочной торговли. В Средние века рост добавочного продукта, развитие ремесел привели к росту потребности в осуществлении обмена. В свою очередь, развитие торговли потребовало формирования устойчивых ярмарочных центров. Известность многих из них была достаточно велика (например, ярмарки Шампани, Ганзейские города), однако сеть их была достаточно рассредоточенной в силу, с одной стороны, малой численности населения, с другой стороны недостаточной его покупательной способности. Изменения способа производства, появление мануфактуры, а затем промышленности способствовали росту числа ярмарочных центров (в Европейских странах несколько ранее, в России – в XVIII – XIX веках). Так, в Черниговской губернии

в XVIII веке проводилось 111 ярмарок в 44 населенных пунктах, в 1860 году – уже 203, а в 1898 году – 549 в 193 населенных пунктах [14, с. 968]. Ярмарки оказывались притянуты к важнейшим транспортным артериям, что зачастую приводило к формированию цепочек из следующих друг за другом ярмарочных центров. Тем не менее, на примере Черниговской губернии видно, что практически вся территория была покрыта зонами влияния тех или иных ярмарок. По числу проводимых ярмарок, населенные пункты возможно распределить по нескольким уровням иерархии. Среднее расстояние между центрами, в которых ежегодно проводилось 4 и более ярмарок, составляло в 1898 году около 40 км, 3 ярмарки – 30 км, 2 ярмарки – 23 км. Некоторое сгущение ярмарочных центров отмечалось в уездах с более высокой плотностью населения. При этом в центральном Черниговском уезде, где плотность сельского населения была одной из наименьших по губернии, число ярмарочных центров оказывается невелико. Фактически, в радиусе 30 км от губернского центра ни в одном населенном пункте не проводилось ярмарок. Это объясняется притяжением губернского центра, торговля в котором круглогодично была доступна населению близлежащих сельских местностей.

Отток сельского населения в города, последовавший вслед за промышленным развитием в ХХ веке, привел к угасанию ярмарочной торговли. Стала исчезать база для функционирования ярмарок, которую порождал экстенсивный тип расселения. Городской образ жизни диктовал совсем иные способы удовлетворения потребностей населения. Ритм ярмарочной торговли стал недостаточным по своей периодичности для большинства населения и ему на смену постепенно пришли каждодневно функционирующие крупные торговые центры, чему в немалой степени способствовало развитие транспорта.

В литературе можно найти множество примеров, описывающих системы центральных мест. Особый интерес могут представлять системы, которые не отвечают классическим критериям теории центральных мест, либо параметрам распределения «ранг-размер» и, тем не менее, обладают высокими показателями устойчивости, что было показано на примере Венгрии [15, c. 116].

Система расселения соседней с Венгрией страны – Румынии – на протяжении последних полутора столетий претерпевала неоднократные территориальные изменения. Изначально, при объединении двух княжеств – Валахии и Молдовы величина их центров была относительно сопоставима (в 1860 году в Бухаресте проживало 122 тыс. жителей, в Яссах – 66 тыс. жителей). Однако уже к 1900 году Бухарест в 3.5 раза превзошел Яссы по численности населения (более 280 тыс. против менее 80 тыс.), что было предопределено его развитием как столицы страны. После Первой мировой войны территория Румынского государства увеличилась более чем вдвое. В состав Румынии вошли ряд крупных городов из состава Австро-Венгерской и Российской империй: Кишинев, Бендеры, Черновцы, Тимишоара, Арад, Брашов, Клуж. Это существенно повлияло на характеристики системы расселения: в 30-е годы ХХ века Кишинев и Черновцы были вторым и третьим по величине городами Румынии. При доле городского населения около 20% развитие средств сообщения, прежде всего, железнодорожное строительство позволяют (наряду с рассмотрением самостоятельных систем расселения Молдавии, Трансильвании, Баната и др.) оценить в этот период систему расселения в масштабах всей страны, как систему центральных мест с К=3 (см. таблицу № 6). При этом превосходство Бухареста еще не проявляется как чрезмерное. События Второй мировой войны вновь перекроили границы Румынии таким образом, что у Бухареста не осталось главных центров-противовесов. Как следствие, в 1956 году второй по величине город страны – Клуж – уступал столице по величине в 8 раз. Централизация, свойственная бывшим странам социалистического лагеря, способствовала сохранению эффекта трансдукции, при этом саморазвитие системы, несмотря на наличие значительных центробежных сил, привело, тем не менее, к сокращению относительного разрыва между столицей и центрами второго уровня иерархии (в рамках единой системы центральных мест). В середине 80-х годов каждый из таких центров второго уровня (Тимишоара, Яссы, Брашов) уступал Бухаресту примерно в 6 раз. При этом система, при доле городского населения более 50%, успешно отвечала К=4. К 2000 году, после политических потрясений, приведших к смене экономических основ государства, основные параметры системы расселения изменились незначительно, что свидетельствует об устойчивости протекающих процессов. В то же время, система расселения Румынии в масштабах всей страны, рассматриваемая как система центральных мест, стала уже прекрасно отвечать значениям К=5.

Таблица № 6

Система расселения Доминиканской Республики на протяжении нескольких столетий развивалась в рамках экстенсивного характера расселения и, только во второй половине ХХ века начался стремительный рост городского населения. Имея сравнительно небольшую территорию, тем не менее, до конца 40-х годов прошлого столетия можно отслеживать существование двух самостоятельных систем центральных мест во главе со столицей Санто-Доминго (150 тыс. жителей) и городом Сантьяго (60 тыс. жителей). Величины основных центров нижеследующих уровней иерархии при этом в основном соответствовали требованиям теории центральных мест. Рост численности населения системы расселения Доминиканской Республики, во второй половине ХХ века, при ограниченности территории, привел к тому, что столица начала существенно опережать в росте все другие городские центры. Можно сделать вывод, что в этом проявилось явление трансдукции. В результате к концу ХХ века в Санто-Доминго проживало уже свыше 2 млн. человек, Сантьяго уступал по величине столице в 4 раза, а последующие крупнейшие центры более, чем в 10 раз. В то же время, показатели изостатического равновесия системы расселения Доминиканской Республики вполне отвечали значениям К=5 (см. таблицу № 6).

Характерным для многих «переселенческих» стран может быть пример Уругвая. К моменту обретения независимости, в 1828 году, население Уругвая составляло всего 74 тыс. человек, а в 1860 году едва превысило 220 тыс. человек – средняя плотность населения страны не достигала даже 1.2 человек на 1 км2. На протяжении второй половины XIX и первой половины XX века за счет интенсивной иммиграции численность населения Уругвая существенно возросла. В 1900 году там уже проживало около 0.9 млн. человек, а в 1950 году – 2.4 млн. человек, плотность населения достигла 13 человек на 1 км2. В настоящее время население составляет 3.3 млн. человек, из которых свыше 1.6 млн. проживают в столице Монтевидео. При этом, в 1940 году население столицы составляло 625 тыс. человек, а в 1893 году – 225 тыс. человек. Второй по величине город страны – Сальто в 1892 году насчитывал лишь 12 тыс. жителей, а спустя сто лет – 81 тыс.

Отмеченные характеристики, в масштабах небольшой страны, система расселения которой может рассматриваться как единая система центральных мест (см. таблицу № 6), вполне адекватно соответствуют индуктивному росту столичного центра.

Системы расселения, формирующиеся на островах, имеющих площадь несколько тысяч квадратных километров и более, при сравнительно высокой плотности населения, способны удовлетворять требованиям теории центральных мест. Их изучение представляет немалый интерес, в силу того, что в подобных системах расселения мы имеем четко очерченные природные границы. Влияние внешних факторов на саморазвитие системы расселения при этом существенно ослаблено. Это позволяет легко отслеживать тенденции изменений, происходящих в системе, и попытаться найти подтверждение либо отрицание ключевых положений теории центральных мест.

Проведенный анализ эволюции систем расселения, сложившихся на островных территориях, позволяет выделить несколько основных типов, которые зависят, в первую очередь, от размеров островов. Так, на островах, имеющих площадь менее 5 - 6 тысяч квадратных километров, обычно выделяется один главный центр, численность населения которого может многократно превосходить следующий за ним по величине населенный пункт (см. табл. № 7). Таковы крупнейшие балтийские острова Готланд и Сааремаа, африканские Биоко и Реюньон, Тринидад в Вест-Индии, остров Принца Эдуарда у побережья Канады, средиземноморские Майорка и Эвбея, тихоокеанские Вануа-Леву, Гуадалканал и Малаита, ряд островов Филиппинского и Зондского архипелагов (Себу, Бохоль, Бали, Ломбок). С точки зрения теории центральных мест, острова площадью менее тысяч квадратных километров (так же как и редкозаселенные), могут не приниматься в расчет, как не отвечающие требованиям теории, тем не менее, в их случаях наличие одного ведущего центра на острове следует принимать за правило.

Таблица № 7

Чем можно объяснить первенство в островных системах расселения одного центра? С позиций теории центральных мест это достаточно просто. В системе, в которой удаленность большинства населенных пунктов от главного центра не превышаетв редчайших случаях 100) км, его досягаемость позволяет обращаться туда за удовлетворением большинства центральных функций. Формирование сложной иерархии при этом является избыточным, можно считать, что в подобных системах расселения отчетливо проявляется явление трансдукции, о чем говорилось выше.

Особый интерес представляют острова, площадь которых составляет от тысяч квадратных километров дотысяч. В этой группе находятся средиземноморские Крит, Корсика, Кипр, Сардиния и Сицилия, тихоокеанские Новая Каледония, Вити-Леву, Гавайи, Бугенвиль и Новая Ирландия, вест-индийские Пуэрто-Рико и Ямайка, канадский Кейп-Бретон, Чилоэ близ чилийского побережья, японский Сикоку, а также острова Индонезии и Филиппин: Хальмахера, Серам, Флорес, Сумбава, Сумба, Банка, Самар, Негрос, Панай, Палаван, Миндоро. Целый ряд из представленных в перечне островов имеет общую отличительную черту – в их системе расселения выделяются, как минимум, два крупных центра, значительно превосходящих по размерам все остальные населенные пункты. На Крите – это Ираклион и Ханья, на Корсике – Аяччо и Бастиа, на Кипре – Никосия и Лимасол, на Сардинии – Кальяри и Сассари, на Чилоэ – Анкуд и Кастри и т. д. (см. таблицу № 7).

И, хотя, Сан-Хуан на Пуэрто-Рико сегодня многократно превзошел иные города острова по числу жителей, это можно считать не более чем следствием глобальной урбанизации и свидетельством о выходе на новый уровень развития системы расселения острова (в шести крупнейших агломерациях которого сконцентрировано свыше 90% всего населения). Если же обратиться в прошлое, то в XIX веке, Понсе превосходил Сан-Хуан по величине и еще в 1950 году соотношение их размеров почти идеально соответствовало распределению «ранг-размер», при доле городского населения 40%. В свою очередь, существенное опережение других центров столицами островов в случаях Кингстона (Ямайка) или Нумеа (Новая Каледония) может быть объяснено индуктивным ростом (влиянием внешнего миграционного фактора на развитие систем), на что также указывалось выше.

Наличие двух крупных центров следует считать свидетельством того, что при саморазвитии системы расселения, ее размеры позволили начать формирование иерархической системы (чаще всего первый центр превосходит второй в два и более раз, что отражает проявление ранжирования «ранг-размер»). Но размеры системы ещё недостаточно велики, чтобы она целиком отвечала требованиям теории центральных мест, поэтому в двух половинах острова формируется две локальных системы, каждая из которых близка к случаю, наблюдаемому на островах площадью менее 5 - 6 тыс. км2.

Статистическая значимость полученных отличий в размерах крупнейших центров различных островных территорий подтверждается стабильным сохранением основных характеристик в течение длительного времени. Так, для островов, отнесенных к первой группе, на протяжении всего ХХ века среднее значение отношения размера второго центра к крупнейшему находилось на уровне 0Для второй группы островов отношение размеров второго и крупнейшего по величине городов находилось на уровне 0, а третьего к крупнейшему – 0Доверительная вероятность полученных значений по всей совокупности проведенных измерений превышает 0.9.

В системах расселения наиболее густонаселенных островов достаточно большого размера (Сицилия, Хайнань, Тайвань) можно уже наблюдать все необходимые атрибуты существования систем центральных мест. Элементы иерархического построения, отвечающего теории центральных мест и распределения «ранг-размер», наблюдаются и на островах меньшего размера, на которых из-за недостаточных масштабов «выраженными» являются лишь два-три уровня иерархии. Так, на Кипре, до событий 1974 года, приведших к разделу острова, семь важнейших городов обеспечивали близкую к идеальной структуру системы расселения, охватывающую всю территорию острова и отвечающую К=3. Аналогичные показатели на протяжении трех четвертей ХХ века обнаруживают полтора десятка центров Пуэрто-Рико, системы расселения отдельных островов Индонезии и Филиппин.

В случаях, когда отдельный остров расположен не изолированно, а входит в состав архипелага (как, например, Сикоку, или большинство островов Индонезии и Филиппин), на саморазвитие его системы расселения значительное влияние оказывают не только внутренние причины, но и роль острова в общей системе расселения. На островах, примыкающих вплотную к побережью материка, система их расселения зачастую является продолжением (частью) прибрежной системы расселения страны (в случае Датского архипелага сходятся оба фактора). Это неизбежно приводит к формированию индивидуальных черт, отличных от изолированных островных систем расселения.

Наконец, системы расселения островов, насчитывающих многие десятки и сотни тысяч квадратных километров территории, по сути, не отличаются от систем расселения континентальных стран. Частный пример такого рода по Доминиканской Республике был приведен выше, аналогичные результаты ранее получены по Великобритании и ряду других значительных островных систем.

Краткие выводы

Саморазвитие систем расселения направлено на формирование структур, обеспечивающих наилучшие возможности удовлетворения потребностей населяющих их людей. С учетом изменения этих потребностей, такому саморазвитию могут отвечать различные состояния систем расселения. При изучении территориального распределения населения необходимо принимать во внимание, на каком этапе расселенческого процесса находится данная система. Учет данного обстоятельства позволит более верно оценить соотношение размеров населенных пунктов, а также спрогнозировать вектор дальнейшего развития системы.

С развитием регулярных контактов, вызванных социализацией общества, необходимость экономии затрат (времени, сил, ресурсов) неизбежно ведет к формированию иерархической системы центральных мест. При этом, для сравнительно густонаселенных и не слишком обширных систем расселения наилучшим возможностям удовлетворения потребностей проживающих там людей будет отвечать распределение населенных пунктов «ранг-размер». В то же время, в небольших либо редкозаселенных системах расселения зачастую формируется система с одним или несколькими, значительно выделяющимися по размерам центрами. Причиной формирования таких гипериерархических систем служит трансдукционный или индукционный рост главных центров.

При естественном развитии систем расселения, определяющие их основные характеристики соответствуют требованиям, сформулированным в теории центральных мест. При этом система может последовательно переходить (модифицироваться) от случая, отвечающего К=1, К=2 к К=6, К=7, сохраняя устойчивые соотношения важнейших параметров.

Резкие колебания в развитии систем расселения, обычно связанные с изменениями их границ либо значительными миграционными потоками, способны нарушить устойчивую структуру системы, отвечающую теории центральных мест. Однако последующее саморазвитие вновь приводит к повышению меры их устойчивости.

В современном постиндустриальном обществе зависимости в развитии систем расселения начинают выражаться в глобализации расселенческих процессов. Потребности социума ведут к формированию межгосударственных и межтерриториальных систем, что выражается в значительном опережении в росте главных центров систем расселения, сосредотачивающих важнейшие финансово-экономические, политические, культурные и научные функции.

Это ведет к потере внешней схожести систем с системами центральных мест, однако внутреннее содержание процессов, формирующих системы, остается тем же, которое было сформулировано в классических трудах по теории центральных мест Вальтером Кристаллером, Августом Лёшем и их последователями.

Библиографический список:

1.  Автомобильные дороги и дорожники Вологодчины / Под ред. , , . – Вологда: Изд. ВоГТУ, 20с.

2.  Население мира. Этнодемографический справочник. – М.: Наука,19с.

3.  Эволюционные процессы в системах расселения. – Екатеринбург: УрО РАН, 19с.

4.  Иерархии центральных мест и закономерности в развитии систем расселения // Известия РАН. Серия географическая, № 5. - с. 64-71.

5.  Изограф земли Сибирской. – Магадан: Магаданское книжное изд., 19с.

6.  Транспорт и расселение. – М.: Наука, 19с.

7.  Культура позднефеодальной ярмарки в Зауралье // Шадринская старина. Краеведческий альманах. – Шадринск: Изд. Шадринского пединститута, 1993. - с

8.  Крупнейшие города капиталистических и развивающихся стран / Под ред. , , . – М.: Изд. МГУ, 19с.

9.  Географическое размещение хозяйства. – М.: Изд. иностр. лит., 19с.

10.  Народонаселение стран мира. Справочник / Под ред. , . – М.: Финансы и статистика, 19с.

11.  Народонаселение. Энциклопедический словарь / Гл. ред. . – М.: Большая Российская энциклопедия, 19с.

12.  Семенов-Тян- Город и деревня в Европейской России. – СПб.: Тип. , 19с.

13.  Изолированное государство. – М.: Изд. газеты «Экономическая жизнь», 19с.

14.  Черниговщина. Энциклопедический справочник / Гл. ред. . – Киев: Изд. «Украинска Радянска Энциклопедия», 19с.

15.  Самоорганизация городского расселения. – М.: РОУ, 19с.

16.  Christaller W. Central places in Southern Germany. N. J.: Englewood Cliffs, 19р.

17.  Foville A. Les villes et les routes. Theorie de Leon Lalanne. – Revue Economique internationale, 1908. V.3, N 1. - P.358-368.

18.  Gibbs J. The Evolution of Population Concentration // Economic Geography, 1963. 39, P.119-129

19.  Parr J.B. City hierarchies and the distribution of city size: a reconsideration of Beckmann’s contribution. – Journ. Reg. Scien., 1969, V.9, N 2, P.239-253.

20.  Zipf G. K. National unity and disunity. The nation as a bio-social organism. Bloomington. Ind., 19р.

[1] Используемая автором терминология не претендует на новизну, применением данных определений лишь сделана попытка обозначить основные черты, характеризующие тот или иной тип расселения.