«Экономическая доктрина России. Вернуть лидерство!»

КЛУБ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ – 4 НОЯБРЯ

Стенографический отчёт

ПЕРВОЕ ЗАСЕДАНИЕ

КЛУБА ПОЛИТИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ – 4 НОЯБРЯ

«ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА РОССИИ. ВЕРНУТЬ ЛИДЕРСТВО!»

26 сентября 2005 года

г. Москва

«», зал «Хачатурян»

СОСТАВ УЧАСТНИКОВ ЗАСЕДАНИЯ:

·  , вице-президент компании "Норильский Никель", Заведующий кафедрой Экономической и информационной безопасности в финансово-банковской сфере Финансовой Академии.

·  , руководитель аналитической группы РИА "Новости".

·  , президент Инвестиционной компании "Антанта Капитал".

·  , председатель совета директоров Института национального проекта "Общественный договор".

·  , член комитета Государственной Думы Российской Федерации по безопасности, Председатель Социального совета Компании "Еврохолдинг".

·  , руководитель секретариата министра регионального развития РФ.

·  , Президент Группы «Альянс».

·  , советник исполнительного директора Ассоциации менеджеров России.

·  , член комитета ГД РФ по образованию и науке.

·  , руководитель группы аналитики Агентства гуманитарных технологий – АГТ.

·  , консультант Комитета ГД РФ по делам общественных объединений и религиозных организаций.

·  , президент Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства "ОПОРА РОССИИ", Президент Российского топливного союза.

·  , председатель правления Агентства регионального развития, Председатель правления Компании "СоциоМастер".

·  , координатор программ Международного правозащитного центра.

·  , первый заместитель Председателя правления ОАО "Российские Коммунальные Системы".

·  , член комитета ГД РФ по бюжету и налогам.

·  , заместитель Генерального директора ФГУП "ВГТРК".

·  , заместитель директора Института макроэкономических исследований МЭРТ РФ.

·  , руководитель Центрального исполнительного комитета партии "Единая Россия", член Комитета ГД РФ по образованию и науке.

·  Воропаев Анатолий Анатольевич, Координатор "Клуба политического действия - 4 ноября".

·  , политолог, заместитель главного редактора журнала "Общая тетрадь", советник мэра Ростова на Дону.

·  , Президент Межрегионального общественного фонда "Институт города", Профессор кафедры теории и истории архитектуры МАРХИ

·  , пресс-секретарь Председателя комитета ГД РФ по конституционному законодательству и государственному строительству

·  , председатель Совета директоров Восточной финансовой компании, Президент Центра социально-экономической стратегии "Другие реформы".

·  , ведущий научный сотрудник ИМЭПИ РАН, член экспертного совета комитета ГД по бюджету и налогам.

·  , аудитор Счетной палаты РФ.

·  , советник Председателя партии "Единая Россия".

·  , заместитель председателя комитета Государственной Думы Российской Федерации по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству.

·  , директор департамента специальных событий Института комплексных стратегических исследований.

·  , главный редактор "Время новостей".

·  , первый заместитель главного редактора журнала "Эксперт".

·  Данилов-, руководитель экономической рабочей группы при Администрации Президента РФ.

·  , главный редактор журнала "Искусство кино".

·  , председатель Комитета Государственной Думы РФ по экономической политике, предпринимательству и туризму.

·  Егозарьян Валерий Владимирович, директор Центра по изучению международных отношений Института общественного проектирования.

·  , член комитета Государственной Думы Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству.

·  , заместитель генерального директора ООО "Межрегиональное ипотечное агентство".

·  , вице-президент Общероссийской общественной организации "МедиаСоюз".

·  , руководитель департамента политологических программ Центра политических технологий, доцент кафедры публичной политологии факультета прикладной политологии ГУ-ВШЭ.

·  Иванов Евгений Викторович, заместитель председателя комитета Государственной Думы Российской Федерации по бюджету и налогам.

·  , директор Института народохозяйственного прогнозирования, академик РАН.

·  , президент Института религии и политики, Главный эксперт НИИ социальных систем при МГУ.

·  , заместитель председателя Комитета ГД РФ по бюджету и налогам.

·  , заместитель директора Центрального экономико-математического института Российской академии наук.

·  , начальник Управления Администрации Президента РФ по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами.

·  , заместитель главного редактора газеты «Известия».

·  , президент компании "ИнтерКонсалт", член Генсовета "Деловой России".

·  , председатель Комитета Государственной Думы РФ по природным ресурсам и природопользованию.

·  , председатель комитета Государственной Думы Российской Федерации по международным делам.

·  , заместитель председателя Исполкома парии "Единая Россия".

·  , президент-ректор института, заслуженный работник Высшей школы РФ, д. э.н., профессор.

·  , председатель Совета директоров Группы компаний "Баярд", к. ю.н.

·  , директор Центра стратегических разработок – регион.

·  , руководитель идеологического управления Политического департамента ЦИК партии "Единая Россия".

·  , советник генерального директора корпорации "Объединенные машиностроительные заводы", советник президента "ХК Промышленные инвестиции".

·  , главный редактор "Полит. Ру".

·  , ведущий программы "Однако".

·  Лисицын-, директор Института государства и права РАН.

·  , генеральный директор ОАО "Ленэнерго".

·  , заместитель председателя комитета ГД РФ по бюджету и налогам.

·  , председатель Комитета Совета Федерации по международным делам.

·  , профессор кафедры прикладной политологии Высшей школы экономики.

·  , помощник Председателя комитета ГД по делам СНГ и связям с соотечественниками

·  , советник исполнительного директора Ассоциации менеджеров России.

·  Механик Александр Григорьевич, заместитель директора Института общественного проектирования.

·  Мещеряков Сергей Александрович, исполнительный директор Института общественного проектирования.

·  , помощник Председателя Правительства Российской Федерации.

·  , редактор отдела политики журнала "Политический Журнал".

·  , президент Института национальной модели экономики.

·  , председатель совета директоров Нижегородского масложирового комбината.

·  , президент ОАО "Фаберлик".

·  , Президент фонда "Политика".

·  , председатель Совета директоров компании «ЮНИТЕКС».

·  , руководитель исполнительного комитета ООО "Деловая Россия".

·  , президент Фонда эффективной политики.

·  , член комитета ГД РФ по собственности.

·  , исполнительный директор Политической партии "Союз Правых Сил".

·  , председатель комитета Государственной Думы Российской Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству.

·  , председатель комитета Государственной Думы Российской Федерации по делам общественных объединений и религиозных организаций.

·  , научный редактор журнала "Эксперт", Генеральный директор ЗАО "Журнал "Эксперт"".

·  , историк, телеведущий.

·  , первый заместитель руководителя дирекции информационных программ канала "Россия".

·  , издатель газеты "Независимая газета".

·  , заместитель главного редактора газеты "Коммерсантъ".

·  Рогожников Михаил Владимирович, заместитель директора Института общественного проектирования.

·  , финансовый директор "РосЭнергоАтом".

·  , генеральный директор Института проблем естественных монополий.

·  , руководитель Центра социологии прав человека.

·  , заместитель директора Департамента науки, имущества и информации Министерства природных ресурсов РФ.

·  , исполнительный директор Центра предпринимательства США-Россия.

·  , генеральный директор ООО "Ксерокс-СНГ".

·  , член правления "ИНТЕРРОС".

·  , генеральный директор ОАО "Нефтегазгеология".

·  , председатель Общественной организации "Гражданская инициатива", Исполнительный директор ООО "Народная КиноСеть", к. и.н..

·  , директор Института региональной политики.

·  , председатель Совета директоров ООО "СитиСтроПроект", Член совета директоров Инвестиционно-промышленной группы "Евразия".

·  , директор управления стратегического планирования Сберегательного банка России.

·  Тарусин Михаил Аскольдович, начальник отдела исследований Института общественного проектирования.

·  , директор Административно-правового департамента.

·  , председатель Общероссийской общественной организации "Деловая Россия".

·  , член Совета Федерации Федерального Собрания РФ, заместитель председателя комитета по вопросам местного самоуправления.

·  , директор Центра прикладных исследований и программ.

·  Фадеев Валерий Александрович, главный редактор журнала "Эксперт", Директор Института общественного проектирования.

·  , генеральный директор ВЦИОМ.

·  , советник Министра сельского хозяйства Российской Федерации.

·  , президент Фонда содействия развитию СМИ.

·  , редактор отдела политологии и социологии журнала "Политический журнал".

·  , заместитель директора управления стратегического планирования Сберегательного банка РФ.

·  , вице-президент Межрегиональной ассоциации Региональных Энергетических Комиссий.

·  , Редактор отдела политики журнала "Русский Журнал".

·  , заместитель начальника Управления Президента РФ по внутренней политике.

·  , руководитель проекта "Медиакратия", Президент Общероссийской общественной организации "Лига юных журналистов".

·  , председатель правления партии "Новые правые".

·  , Председатель Координационного совета предпринимательских союзов России, Президент Государственного университета «Высшая школа экономики».

·  , первый заместитель главного редактора журнала "Апология".

·  , генеральный директор "Атоминформ".

·  , президент Инвестиционной группы "АТОН", сопредседатель "Деловой России".

·  , член совета директоров, председатель правления ОАО "Русские инвесторы".

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЕТ: председатель Комитета ГД РФ по конституционному законодательству .

Относительная политическая стабильность в обществе, положительные результаты по развитию системы федеративных отношений и некоторый прогресс, достигнутый в развитии институтов гражданского общества и демократических свобод дают много оснований для успокоенности и желания, тем более, что это будет относиться к следующему политическому циклу, — отказаться от необходимости принятия стратегических решений. Однако, представляется, что у нас нет возможности уйти от этой задачи — задачи, связанной с необходимостью вырабатывать и принимать стратегические решения. Причем, не только в области экономики, но по всему спектру проблем существования нашего общества. Выработка стратегии необходима. Стратегии, охватывающей, по крайней мере, период жизни двух поколений, то есть, около пятидесяти лет. Стратегические решения должны оформить стратегический выбор, который был бы сделан не на основе бесплодного теоретизирования, а сумел бы вобрать в себя, прежде всего, прагматичный подход и найти баланс между системой общественных желаний и предпочтений и реальным ресурсом общества, которым мы располагаем. Стратегия должна быть выработана, оформлена и озвучена. Должны быть предложены механизмы ее оценки, и, в случае необходимости, корректировки. Современная элита общества ответственна за предложение этой стратегии. Наивно думать, что выработка этого продукта стратегии доступна узкому кругу лиц, его предложение означает участие в формировании решений представителей практически всех слоев общества. Это предполагает организационное оформление выработки стратегии, которое мы решили предложить в виде создания Клуба «4 ноября».

Выработка стратегии возможна, если есть четкое представление о том, с какой идеологической позиции она происходит. Клуб ставит перед собой цель: разработать либерально-консервативную программу развития страны и добиться ее реализации. В этом плане задача клуба выглядят следующим образом: формирование в стране широкой общественной поддержи либерально-консервативного пути развития, организация широкой дискуссии среди политически и экономически активных слоев российского общества, вовлечение в эту работу общественных организаций, интеллектуалов, журналистов, содействие формированию адекватной состоянию общества конфигурации общественно-политических сил накануне выборов годов, содействие формированию либерально-консервативной платформы в партии «Единая Россия». В своей деятельности клуб будет опираться на идеи, сформулированные в послании Президента Российской Путина Федеральному собранию в 2005 году. Деятельность клуба будет носить конкретный, прагматичный и даже лоббистский характер в отношении тех инициатив и действий, которые как будут разработаны клубом, так созвучны его позиции.

Рассматривая «Единую Россию», как наиболее значимого политического партнера, клуб вместе с тем не является чисто партийной площадкой, и его деятельность должна и будет охватывать широкий круг людей. Отличительной чертой его деятельности станет акцент на регионах. Именно там будет проходить большая часть клубных мероприятий. К числу тем, по которым будет выработана позиция клуба в наступившем политическом сезоне относится экономическая доктрина Российской Федерации. Ее обсуждение будет касаться больших экономических проектов, суверенной финансовой системы и собственности, как основы экономического развития. Вторая большая группа тем касается вопросов суверенитета применительно к Российской Федерации, места России в мире, СНГ, развития демократических и политических институтов, региональной политики и развития правовой системы.

Думая о стратегии, мы не будем забывать нашу историю, историю более чем тысячелетней цивилизации. Необходимо, видимо, без стеснения говорить о национальных интересах и приоритетах, патриотизме, суверенитете. И в то же время, надо отмечать стабильность достижений последнего времени, ценить то, что с трудом удалось возродить. Например, шаги по закреплению, сохранению и развитию института частной собственности, как наиболее отражающего ожидания дееспособной части общества, но подвергающегося в последнее время необоснованному негативному воздействию. Я думаю, что вы знаете некоторое, может быть, милитаристское, но известное выражение, о том, что если нет средств содержать свою армию, будете содержать чужую. То же касается и стратегии. У нас хватит интеллектуальной мощи выработать свою стратегию. Сегодня мы начнем разговор о части экономической стратегии. Спасибо большое за внимание.

Вся организационная работа клуба будет возложена на Анатолия Анатольевича Воропаева, а дальше, по мере формирования «круглых столов», каждый из моих коллег будет вести отдельный «круглый» стол. Мы будем информировать вас по мере того, как проекты будут созревать. Валерий Александрович, пожалуйста. Мы начинаем разговор об экономической стратегии. Спасибо.

Уважаемые господа! На самом деле более-менее окончательный текст экономической доктрины появится позже. Работа над ним ведется Институтом общественного проектирования и информационной группой «Эксперт», руководит проектом Татьяна Гурова. Тем не менее, поскольку результаты этой работы уже более или менее ясны, а политическая ситуация как-то все время сильно смещается влево, я изложу общие положения готовящегося документа, который уже проработан до уровня отраслей и отдельных рынков. Нас в этой работе интересовала, в первую очередь, идеология экономического развития.

Хочу обратить внимание и на другой относительно недавно появившийся документ. Он подготовлен «Деловой Россией», общественной организацией среднего бизнеса и называется «Политика роста». В определенном смысле, документ, который я сейчас буду представлять, и «Политика роста», взаимодополняемы. Если «Политика роста» делает акцент на конкретных инструментах управления хозяйством с целью повышения его эффективности и достижения высоких темпов роста, то представляемый мною сегодня документ дает, скорее, общие идеологические рамки, указывает временные горизонты.

Что мы имеем в виду под экономической доктриной? Мы имеем в виду видение того, каким будет желаемое состояние хозяйства страны через два десятилетия и те средства, которые необходимы для достижения этого состояния. Если экономическая доктрина сейчас, в принципе, существует, то я назвал бы ее «доктриной отложенных решений»: сохранение стабильности, накопление денег и отказ от принятия ключевых экономических решений, перекладывание ответственности на плечи следующих поколений политиков.

Была ли когда-нибудь в новейшей истории у России экономическая доктрина? Концентрированная доктрина была одна: в 90-х годах была доктрина фактически политического свойства — отказа от коммунизма. Доктрина как можно быстрейшего, скорейшего перевода экономики на частные рельсы. Главным инструментом ее реализации была приватизация. Можно как угодно критиковать результаты приватизации, но страна и ее экономика ушли от коммунизма, и, видимо, никогда к нему не вернутся. Таким образом, та доктрина была успешной, и ее программа была реализована.

Что предлагаем мы? Мы рассматриваем интервал в двадцать лет. Расчеты показывают, что именно за этот срок страна может перейти в качественно иное устойчивое состояние: с приличным уровнем жизни, с мощными частными компаниями, способными конкурировать на мировом рынке и с такой мощностью хозяйства страны, которая позволит России на равных взаимодействовать с конгломератами типа Европейского Союза и самыми сильными странами: как Китай и США.

Однако, для того, чтобы выйти на этот уровень развития, взаимоувязанные показатели мощности хозяйства, ВВП, скорости роста, капитализации компаний, необходимых инвестиций, мощности активов страны могут быть, в принципе, только такими, какими они представлены в нашей программе. Другого варианта, если мы хотим выйти на этот уровень мощности народного хозяйства, нет. Альтернативы этому пути на самом деле нет. Или мы выходим на этот уровень мощности, или страна перестает существовать, как субъект мировой истории, мирового хозяйства. По расчетам, для сохранения России, уровень ВВП в 2025 году должен составить не менее трех триллионов долларов, а скорее, 3,5 триллиона долларов.

Сразу замечу, что такой параметр, как уровень жизни населения, не является ключевым в наших расчетах. Это не потому, что мы не хотим, чтобы у населения был высокий уровень жизни. Рост уровня жизни может быть достигнут разными способами. Часто говорят, что надо стремиться стать такими тихими, благополучными странами, как, например, Финляндия или Дания. Это невозможно. Как бы нам не хотелось простых решений, наша страна другая. У нас тринадцать границ, у нас территория, которая составляет 1/7 часть суши, у нас 30% природных ресурсов мира.

Никто не позволит нам сидеть на тридцати процентах ресурсов мира и не быть в состоянии обслужить эти ресурсы, обеспечить доступ к этим ресурсам. Если мы не в состоянии будем обеспечить доступ других стран к этим ресурсам, то есть, выгодно их продавать и перерабатывать, то все равно этот колоссальный спрос заставит нас отдать эти ресурсы, в той или иной форме. Геополитические обстоятельства, эти самые тринадцать границ, вынуждает нас, даже если мы не хотим, вмешиваться во все возможные конфликты, начиная от Японии и Китая и заканчивая комплексующей Прибалтикой. С таким уровнем ВВП, который есть у нас сейчас, невозможно ни обслуживать территорию, ни обеспечивать переработку ресурсов, ни представлять что-нибудь из себя в военном отношении.

Если обратиться к исторической аналогии, можно увидеть, что уровень ВВП на душу населения в России никогда не достигал уровня лидеров. В лучшие исторические эпохи это было 50-60% от уровня лидеров. Можно вспомнить XVIII век, времена Екатерины II, можно вспомнить Советский Союз в 60-70-е годы прошлого века. Хочу заметить, что во времена Екатерины II Россия была промышленным лидером мира. Доля промышленного производства России составляла 5% мирового производства, доля Англии — 2%, а доля будущих Соединенных Штатов составляла 0,1%. Как видно, всего за двести лет мир может довольно сильно измениться. Излет советского периода тоже показывал вполне высокий уровень жизни, более или менее соответствующий уровню жизни в странах лидерах. Тем не менее, важно, что мы никогда не выходили по уровню жизни на уровень лидеров и, скорее всего, не выйдем. Но этого и не надо. 60% нам вполне хватит. Это означает, что к 2025 году мы будем примерно на уровне Германии. Какие темпы роста для этого необходимы? Не рекордные, а вполне разумные. В среднем за двадцать лет — 5-6% экономического роста в физическом объеме. Укрепление рубля дает еще 2-3%. Когда мы говорим о силе страны, должны говорить не о паритете покупательной способности, а о ВВП, измеренном в валюте, в долларах или евро. Но чтобы перейти к этому сценарию, в ближайшие годы темп роста должен быть выше: 6-7 или даже 8% годовых.

Где источник этого экономического могущества, ВВП в три триллиона долларов? Если говорить о внешних источниках, это, в первую очередь, Китай и Индия, во вторую очередь. Китай через двадцать лет будет, по-видимому, на уровне ВВП в 15 триллионов долларов. Сегодня Китаю нужно сырье и вооружение. Надо продавать Китаю и сырье, и вооружение. Но уже скоро Китаю понадобятся новые технологии, и они у нас есть. Это технологии энергосбережения, это новые материалы. Но мы должны быть готовы предложить Китаю, который очень скоро будет выходить на новый технологический уровень, наши высокие технологии. Когда у нас мечтают о том, что наша экономика должна перестать быть сырьевой и стать высокотехнологичной, никто не указывает, на ком мы поднимем наши высокие технологии. На наш взгляд, это Китай. Китай, который очень скоро перестанет опираться только на тяжелую индустрию и строительство. И этот переход мы должны уловить.

Другой источник роста — внутренний рынок. Это почти 150 миллионов человек, которые предъявляют огромный потенциальный спрос. Надо отметить, что для развития внутреннего рынка возможна любая защита, любой сколь угодной степени жесткости. Это к вопросу о ВТО. Если мы полагаем, что внутренний рынок — источник нашего роста, могущества и благополучия людей, возможны любые формы защиты. К 2025 году объем потребительского рынка составит около 2 триллионов долларов. Важнейшие сектора, как и во многих странах мира: пищевая промышленность — порядка 500 миллиардов долларов, и строительство — 300 миллиардов долларов. Строительство будет расти со скоростью 10-12% в год.

Структура хозяйства. Это должна быть развитая индустриальная структура. Существует миф о том, что все развитые страны давно находятся в постиндустриальной стадии, что надо переносить производство в страны развивающиеся, надо управлять только финансами, технологиями и так далее. Это неправда. Все развитые страны имеют очень сложную, диверсифицированную структуру промышленности. Каждый из вас может взять список тысячи крупнейших предприятий мира и увидеть, что в каждой развитой стране мира существует 5-8 очень сильных промышленных отраслей, основу которых составляют компании-гиганты. И, конечно, если говорить о крупнейших секторах, во всех развитых странах мира существует очень мощный финансовый сектор. Банки и страховые компании лидируют во всех развитых странах мира.

По поводу высоких технологий. Высокотехнологичные сектора не могут создаваться и расти в слабом хозяйстве. Только большое, мощное хозяйство, быстрорастущее хозяйство с большим внутренним рынком предъявляет большой спрос на новые технологии. Таким образом, правильный путь к развитию новых технологий — это не только пипеточные, пробирочные, я бы сказал, зоны развития, а это на самом деле усиление мощности хозяйства. Чем больше диверсифицировано будет хозяйство, чем сложнее будет спрос на новые технологии, тем быстрее они появятся.

Для того, чтобы обеспечить нужный рост ВВП, необходимо, чтобы инвестиции в народное хозяйство прирастали со скоростью 15% в год. В сегодняшних условиях частное хозяйство России, свободный рыночный сектор, не в состоянии выйти на этот уровень самостоятельно. Он не может обеспечить рост инвестиций на 15% в год. Без государства с этим не справится, государство своими решениями должно обеспечить этот уровень роста инвестиций. Какие могут быть приняты меры? Прежде всего, это большие проекты: государственные или поддерживаемые государством. Два проекта на слуху: освоение Восточной Сибири и жилищное строительство. Освоение Восточной Сибири по оценкам дает 150-200 миллиардов долларов прироста к ВВП ежегодно. Жилищное строительство — это фундаментальный проект, который имеет не только экономическое значение, социальное значение, он имеет, если хотите, гуманитарное значение. Потому что люди меняются, когда они начинают жить в своих домах, они начинают понимать, что такое собственность, что такое кредит, они становятся ответственными. Емкость этого сектора должна составить 300 миллиардов долларов, против 30 сейчас. Цифры можно легко проверить, потому что есть аналоги, есть много развитых стран, где по их доле строительного сектора от ВВП, от внутреннего рынка можно легко оценить, какая цифра должна быть у нас. Третий проект, и он, в принципе, реализуется как бы сам по себе — проект под условным названием «Россия — энергетическая сверхдержава». Во-первых, мы не должны стесняться того, что мы продаем энергоресурсы. Во-вторых, энергоресурсы для нас — это мощнейшее преимущество и конкурентного, и экономического, и политического свойства. И мы ни в коем случае не должны бросаться энергетикой. Это то, на чем сегодня страна держится, на чем она будет держаться еще довольно долго, это то, что позволяет нам эффективно взаимодействовать с сильнейшими странами мира.

Должно ли государство напрямую инвестировать в эти проекты? Скорее, нет. Государственные инвестиции не возбраняются, но гораздо предпочтительнее государственный заказ. Главное, государство должно субсидировать важнейшие проекты. Оно должно снижать налоги на хозяйственную деятельность по ключевым направлениям и субсидировать процентные ставки потребителям. Итак: первое — большие проекты, второе — субсидии.

5 сентября президент Путин выступил с рядом инициатив. Первая часть инициатив по повышению зарплат учителям, врачам, еще некоторым категориям, была широко разрекламирована и поддержана политическим бомондом. Каждый рвался показать, что это именно он постарался выбить эти повышения. И поэтому за него нужно голосовать. Это все спекуляция и популизм. Конечно, надо повышать зарплату бедным учителям и пенсионерам, но вторая часть предложения Президента Путина гораздо важнее. Во второй части своих предложений Президент указал на необходимость новой экономической политики, а не нынешней, лжелиберальной. Он прямо сказал, что поддерживает систему дотаций, поддерживает субсидирование процентных ставок в жилищном строительстве, в сельском хозяйстве. Эти предложения на самом деле фундаментальные, открывающие дорогу к новой экономической политике, замыливаются и политическими партиями, и медиа, и интеллектуалами. А это для нас это очень важный шанс, для бизнеса это очень важный шанс. Мы должны использовать предложение Президента Путина, дойти до конца, заставить власти двинуться на путь новой экономической политики.

Третье: государство должно достроить финансовую систему. Она фрагментарна, она не достроена, она не полна. Неразвитость финансовой системы станет очевидной, если сопоставить стоимость активов и валовой продукт. Активы в развитых странах мира превышают ВВП во много раз. В Великобритании — в 7 раз, во Франции — в 6, в Японии, Германии и США — в 5 раз. Таким образом, соотношение между активами и ВВП — 5-7, в худшем случае, три к одному. Соотношение между активами и ВВП в России один к одному. Еще Фернан Бродель, великий французский историк, обратил внимание, что это соотношение всегда во всех странах мира одинаковое. Это действует даже для таких капиталистических городов, как Генуя или Венеция, и так далее.

Когда говорят, что у нас экономика неэффективна, то это, как посмотреть. Что такое активы? Это капитал, с которого снимается добавленная стоимость, ВВП. Если активы относятся, как пять к одному, это значит, что этот капитал, эти активы дают 20% добавленной стоимости, ВВП. Если один к одному, значит, капитал дает 100% в год добавленной стоимости. Это на самом деле очень высокая эффективность, но только эта эффективность на истощение. Не может так долго работать хозяйство, капитала не хватает. Андрей Годзинский уже лет пять пытается развивать тему, что без капитала невозможно функционирование хозяйства, что, собственно, это и есть капитализм. Пока нет капитала, нет активов, которые обладают рыночной стоимостью, не получится у нас никакая сильная экономическая система. Банковский сектор в этой ситуации, естественно, катастрофически слаб. Абсолютное большинство банков не может выдать кредит более десяти миллионов долларов. Ставки высокие, сроки короткие, залоги огромные, бизнес это знает прекрасно. Банковский сектор, соответственно, должен расти гораздо быстрее, чем хозяйство страны. Через 10 лет объем кредитования должен возрасти в 4-5 раз, до 800 миллиардов долларов. А в 2025 году превысить 2 триллиона. Все активы страны через 20 лет должны составить не менее 10 триллионов долларов. Не менее, а лучше более. Активы банковской системы — не менее 3 триллионов долларов, значит, вырасти в 10 раз. Вот задачи, которые должны перед нами стоять. Не ВВП должен удвоиться, в активы должны вырасти в 10 раз.

Мы все время ругаем правительство, а у нас есть еще один управляющий орган. Во всем мире за силу финансовой системы отвечает Центральный банк. У нас Центральный банк отвечает исключительно за регулирование обменного курса. Центральный банк самоустранился от управления хозяйством страны. В стране нет системы рефинансирования коммерческих банков. Вот говорят, у нас резервов 150 миллиардов долларов, у нас стабфонт сколько-то десятков миллиардов долларов. Куда деть деньги? На какие проекты потратить деньги? Это, как Андрей Годзинский в свое время выразился, философия ларька, экономика ларька. Если в кармане есть деньги, их надо потратить. Капиталистическая экономика не может работать, когда деньги перекладываются из одного кармана в другой. Она не может работать без сильной финансовой системы. Сильная финансовая система невозможна без связи между Центральным банком и коммерческими банками, невозможна без такой системы, когда деньги рефинансирует Центральный банк. Ведь в чем сила государства, правительства и Центрального банка? Чем государство отличается от любого другого хозяйствующего субъекта? Государство может напечатать денег столько, сколько надо. Все сильные финансовые системы мира стоят на основе государственных инструментов, государственных ценных бумаг, так или иначе закачанных в экономику.

Какими будут наши компании к 2025 году? Например, Газпром должен стать крупнейшей компанией мира. Раньше это казалось диковатым, но всякий из вас может посчитать, какие у Газпрома активы, месторождения, какие у него накопления, сравнить с аналогами и понять, что стоимость Газпрома должна быть немногим менее одного триллиона долларов. Один только Газпром должен стоить в несколько раз больше, чем все наши компании. Сегодня у нас в списке тысячи крупнейших компаний мира, у нас, если не ошибаюсь, девять компаний. В основном, нефтегазовые и металлургические. Одна финансовая — Сбербанк. У стран, которые что-то собой представляют в экономическом отношении, в этом списке 30-40 компаний. Эти компании или такие компании в состоянии конкурировать на мировом рынка, потому что они сильны.

Налаживание финансовой системы, запуск больших государственных проектов, помощь отдельным секторам хозяйства, а значит, отдельным компаниям в виде субсидирования — меры, которые позволяют усиливаться отдельным частным компаниям.

Теперь, как я обещал, о сбалансированности показателей. Эти все показатели довольно сбалансированы. Разумный темп роста, разумный темп роста инвестиций, ВВП, более или менее соответствующий нашим потребностям. Курс рубля относительно доллара будет укрепляться, но не так сильно, как сейчас, чуть медленнее, и выйдет на уровень 60% от нынешнего. Сила компаний будет расти, это аналогии с такими же компаниями, существующими в нормальной экономической среде. Таким образом, эта картина разумна, и она показывает, какую экономическую систему мы будем иметь: полноценную, диверсифицированную, во многом автономную, поддерживаемую внутренним рынком. Систему, которой категорически необходима финансовая система. Финансовая система, я еще раз повторюсь, это ключевой пункт: тот, кто управляет финансами, управляет экономикой. Тот, кто управляет экономикой, управляет, в конечном счете, и политикой. Нам нужна суверенная экономическая система, суверенная в том отношении, что ключевые решения в ее развитии принимаются внутри страны собственными властями. Для принятия таких решений достаточно ресурсов, рычагов и полномочий.

Итак, ставка на частный бизнес, но государство должно помочь бизнесу, направление поддержки — это большие проекты, субсидирование ключевых направлений, развитие финансовой системы. Что мешает сейчас больше всего? Мне кажется, что мы находимся в плену ложных альтернатив. Дежурных альтернативы из медиа, из газет, из общественных дискуссий. Вы за сырьевую экономику или за высокотехнологичную? Вы за вмешательство государства или против? Вы за изоляцию экономики или за открытость? Вы за государственные инвестиции или за частные? Все это ложные вопросы. И ложные альтернативы, которые разделяют общество, интеллектуалов, бизнес на две части. Открытая экономика, сырьевая или технологичная? Да, сырьевая, потому что это важнейшее наше преимущество, потому что мы зарабатываем на этом деньги, мы должны всячески развивать этот сектор. Отрицает ли это необходимость развития высоких технологий? Нет, не отрицает. Является ли неблагоприятным вмешательство государства? Да, если это покупка компаний или скрытая покупка компаний, если это прямое управление государством рынками и субъектами рынка, прямое управление компаниями. Нет, потому что, я пытался это показать, без государства достижение сильной экономики невозможно. Во всех странах мира государство активнейшим образом участвует в экономической политике. Изоляция или открытость? Конечно, открытость экономики, прежде всего. Но если говорить о внутреннем рынке и необходимости защиты каких-то секторов, например, сельского хозяйства, — да, мы должны жестко закрывать наши сектора. Если мы умеем что-то производить, мы должны жестко закрывать то, что мы умеем производить, от конкуренции. Государственные инвестиции или частные? Частные, конечно. Но если не хватает частных, нужны государственные инвестиции. Опять нет противоречия.

Есть фундаментальный порок нынешней дискуссии. Те, кто призывают к квази-либеральной системе и считают, что пусть идет, как идет; пусть сильные победят, а если сильными окажутся не наши компании, не наш бизнес, а внешние силы — тоже хорошо, главное, чтобы сильные победили. И другие, которые призывают к закрытости России. У них у всех один порок: они все не верят в собственный бизнес, не верят в русский бизнес, не верят в то, что он конкурентоспособен, не верят в то, что он может выжить и победить в любой силы конкурентной борьбе. И те, и другие исходят из предположения о наличии противоречий, неразрешимых противоречий между властью и бизнесом. Мы считаем, что нет неразрешимых противоречий. Долг государства помочь собственному бизнесу. Государство обязано работать на свободный рыночный сектор экономики, потому что только там источник экономического роста. Потому что другую схему мы уже пробовали, она не работает. Но и капитал при этом должен приобрести одно важное свойство: он должен стать национальным. Не должно быть дилеммы: частный капитал или государственная собственность, — это ложная дилемма. Частный капитал, конечно, прежде всего. А вот дилемма — национальный капитал или внешний капитал — вполне актуальна. У власти и бизнеса должны быть одинаковые ценности, в том числе и относительно собственного суверенитета, в том числе относительно того, какой мы хотим видеть нашу страну через 20-30 лет. Только на основе этих ценностей возможно выработать полноценную экономическую доктрину, с которой были бы согласны и политики, и экономисты, и бизнес, и которая не была просто продуктом интеллектуального труда, а стала бы политической силой. Спасибо.

Спасибо. Александр Николаевич Шохин, президент Госуниверситета «Высшая школа экономики». Пожалуйста, ваше слово, Александр Николаевич.

Председатель Координационного совета предпринимательских союзов России, Президент Государственного университета «Высшая школа экономики».

Спасибо. Я здесь, скорее, выступаю в качестве председателя Координационного совета предпринимательских союзов России, который учрежден РССП, «ОПОРОЙ России» и «Деловой Россией». И в этом качестве я, прежде всего, хотел поприветствовать саму идею широкой дискуссии, более широкой, чем это было раньше в рамках каждой из организаций бизнеса. В частности, я имею в виду доклад «Экономика роста», который был подготовлен «Деловой Россией» и был как бы ее продуктом. И более широким, чем внутрипартийная дискуссия в рамках «Единой России». Я думаю, что объединение либерально-консервативных сил, а Клуб «4 ноября» нацелен именно на это, на объединение и либерально-консервативной элиты, по обсуждению ключевых вопросов, стоящих не только перед экономикой, но и перед обществом, позволит, в частности, дать ответы в рамках выработки экономической доктрины России, в рамках экономической повестки дня. Я хотел бы поддержать одну из главных идей доклада Валерия Фадеева о том, что главная ставка должна быть сделана на частный бизнес, и государство должно поддерживать частный бизнес. Другое дело, что можно спорить и обсуждать те формы и методы, которые государство должно использовать при поддержке частного бизнеса. Я думаю, что в цепочке — частный бизнес и государство, как институт, призванный опираться, прежде всего, на частный бизнес при решении экономических задач, — вот в этой цепочке Валерий Фадеев обрисовал много достаточно внушительных звеньев. Но, тем не менее, было бы правильно обратить внимание на самое важное звено: на формы, собственно, поддержки предпринимательства, как института защиты частной собственности, поддержки, в том числе, малого и среднего бизнеса. Без предпринимательской инициативы, без устранения и коррупционных механизмов, и избыточного административного давления государства на предпринимательство, решение базовой задачи, а именно опоры на частную инициативу и на частный сектор невозможно, какие бы формы финансовой государственной поддержки не реализовывались. Более того, без решения вот этой базовой задачи, государственная поддержка в виде субсидирования или процентных ставок, государственного и частного партнерства при реализации крупных проектов, могут нас завести и в чрезмерное присутствие государства в экономике и к дальнейшему даже наращиванию коррупционных механизмов. Поэтому я призвал бы в этой экономической доктрине посвятить серьезный раздел поддержке предпринимательства и защите прав и интересов предпринимательства: и крупного, и малого.

Про крупные проекты здесь говорилось, но, например, если к крупному проекту относить жилищно-коммунальное хозяйство и жилищные реформы, то проект-то он крупный, он может измеряться сотнями миллиардов долларов, но без малого бизнеса он не реализуется. В равной степени это можно свести и к сельскому хозяйству, и к другим отраслям, в том числе к пищевой промышленности, к сфере услуг, и так далее. Я также, наверное, соглашусь с тем, что мы не должны проводить такую жесткую грань между высокотехнологичным вариантом развития российской экономики и нашим базовым, существующим на нынешний день конкурентным преимуществом: это ее сырьевая направленность. Безусловно, в ближайшие двадцать лет, а именно этот горизонт рассматривается в сегодняшнем докладе, Россия останется страной с опорой на топливно-энергетический сектор. И надо всячески в ближайшие годы делать все для того, чтобы этот сектор был действительно базой для развития высокотехнологичных секторов и основой для структурного маневра. Для этого, в том числе, нужно дать стимул развития этому сектору. Не просто как бы снимать сливки и сверхдоходы изымать из этого сектора, руководствуясь либо чисто бюджетными, стерелизационными соображениями, либо соображениями о том, что ведь структурный маневр должен быть. Надо изъять и через большие крупные проекты перераспределить в другие сектора экономики. Я считаю, что стимулы роста в этом секторе должны быть собственные, без избыточного, может быть, государственного вмешательства, в том числе через оставление части сверхприбыли. Другое дело, что государство обязано направить эту часть доходов на ту же геологоразведку, на технологическое перевооружение, на более глубокое извлечение из недр полезных ископаемых, и так далее. Какими инструментами здесь пользоваться — это вопрос отдельный. Мне кажется, что тезис «Россия, как великая держава со своим местом в мире через двадцать лет», диктует необходимость высоких инвестиций, высокие инвестиции невозможны без собственного финансового, банковского сектора, и так далее. Логика правильная. И я бы считал, что она позволяет нам вместо такой простой задачи, а именно, как удвоить ВВП или как его учетверить, удесятерить и так далее, ставить вопрос о механизмах решения всех этих задач. Что нужно для того, чтобы ускорить инвестиции, довести их, скажем, до тех же 15% в год.

Кроме того, о чем я уже говорил, это защита интересов предпринимательства, его прав. Финансово-банковский сектор — один из ключевых. Финансовые инструменты и механизмы. Но опять-таки мне хотелось бы вывести нас из этой ловушки. Ловушки цифр и нормативных показателей. Для этого нужно во столько-то раз увеличить активы банковской системы. Как это сделать? И дальше мы можем обсуждать, что для этого делать. И существует опасность того, что мы административным путем начнем увеличивать активы банковской системы, забывая, в том числе, о естественных ограничениях, о которых говорил Президент Путин 5 сентября. Нельзя ломать макроэкономические параметры и финансовую сбалансированность экономики, мы можем здесь войти в какое-то противоречие. Я считаю, что во главе угла должны быть нормальные рыночные механизмы и инструменты. Рефинансирование банковской системы — нормальный инструмент, который не используется полностью, я здесь с Валерием Александровичем полностью согласен. И, действительно, сама технология должна быть не выборочной поддержкой проектов на основе субсидирования процентной ставки по данному проекту. Нужен другой механизм обеспечения спроса на деньги в экономической системе за счет, может быть, изменения механизмов рефинансирования банковской системы. Как можно тверже надо ставить вопрос об эффективности универсальных финансово-банковских инструментов. Что для этого нужно? Может быть, нужно ввести те же налоговые каникулы для капитализированной части прибыли банков. На два, на три года и так далее. Некапитализированная банковская система, безусловно, не может выполнить ту функцию, о которой здесь говорилось. Поэтому могут быть универсальные механизмы расширения тех же инструментов, которые используются при рефинансировании. И специальные механизмы для всей банковской системы, для всей финансовой системы, такие, как, скажем, те же налоговые послабления, которые могут способствовать более быстрому росту капиталов банков. И я бы при обсуждении как раз призывал бы смотреть, прежде всего, на эти механизмы. Ведь, действительно, ограниченность этих либеральных, будем говорить так, механизмов, она всем известна.

Кстати сказать, нет такой дилеммы: классическая лжелиберальная модель или крепкое государство. Все давно уже оперируют более сложными категориями. И речь идет о степени допустимого присутствия государства в экономике.

В пятницу Совет по конкурентоспособности предпринимательства при председателе правительства будет как раз рассматривать механизм частно-государственного партнерства в отдельных отраслях. И рассматривать инструменты, включая субсидирование процентных ставок, использование денег Инвестиционного фонда и так далее. Мне очень не хотелось бы, чтобы этим ограничилось. Крупными проектами. Мне хочется, чтобы экономическая повестка дня и доктрина давали возможность всем субъектам хозяйствования включиться в реализацию этой доктрины, этой стратегии на основе, прежде всего, универсальных механизмов. А частные механизмы поддержки государства должны, на мой взгляд, создавать стимулы для любой компании, например, та же дифференциация НДПИ и так далее. Она должна быть инструментом, который ориентирует малые нефтяные компании на тот вклад ТЕК, о котором здесь говорилось. В принципе, мне кажется, что мы должны обсудить многие из тех тезисов, которые сегодня обсуждались и выдвигались. Спасибо.

Спасибо большое, Александр Николаевич. Пожалуйста. Борис Юрьевич Титов.

:

Ппредседатель Общероссийской общественной организации "Деловая Россия".

Добрый день. Мы деловое сообщество, по-моему, сейчас узурпировали эту трибуну. Но я хотел бы начать вот с чего: нас «Деловую Россию» сегодня достаточно часто критикуют за то, что мы занимаемся несвойственным для бизнеса делом. Почему, действительно, бизнес и макроэкономика? Надо заниматься конкретным хозяйствованием, заниматься конкретным решением конкретных проблем в экономике, но зачем думать о макроэкономике? Это не свойственное бизнесу дело. Но мы представляем тот бизнес, который, в основном, ориентирован на внутренний рынок. То есть, производственный бизнес, сельское хозяйство, машиностроение, строительство. Те предприятия, условия хозяйствования, условия работы, которые зависят, в основном, от регулирования именно внутреннего рынка. И вот из всех задач, которые сегодня мы задавали бизнесу, больше всего волнует отсутствие экономической стратегии. Действительно, не какие-то конкретные налоги и проблемы сегодняшнего дня, а отсутствие экономической стратегии в стране. Поэтому мы для себя выработали решение. И вместе с экспертами, с привлечением бизнеса создали так называемый доклад, который называется «Политика роста». Мы изложили там наш взгляд, какой должна быть экономическая стратегия страны. И начали доказывать, что именно так должна строиться экономическая политика государства. Когда мы одни боролись с правительством и в налоговой сфере, доказывая свою правоту в других сферах, к сожалению, нас мало слышали. Объединение с крупным бизнесом, с РСПП и малой опорой, в общем-то, не давало того, как нам сегодня кажется, результата. Значительно более эффективно стало, когда мы решили пойти вместе с «Единой Россией», когда мы объединили наши усилия, поняв, что у нас практически один взгляд на экономическое будущее страны. И провели этот форум, который был достаточно заметен: «Форум нового бизнеса России. Шансы в условиях сырьевой экономики». И мы приняли такое решение, которое, как нам кажется, уже немножко сдвинуло ситуацию с мертвой точки. Главное, наверное, это то, что сегодня правительство не может отсиживаться. Валерий Фадеев говорил, что сегодняшняя стратегия «отложенных решений» не может быть эффективной стратегией развития государства у нас в стране. И сегодня существует достаточно много штампов, которые совсем дезориентируют в том, что же либерально, и что нелиберально в экономической стратегии, в экономической политике.

То, что сегодня считается политикой либеральной, не совсем такой является, по нашему мнению. Например, концентрация ресурсов государством в огромных объемах, вместо того, чтобы их оставить в экономике и затем дистрибьюция, перераспределение этих ресурсов, мне кажется, совсем не свойственна либеральной экономике. Кроме этого, искусственное сдерживание спроса, которое сегодня реально происходит, тоже не является либеральным. Скорее всего, лучше давать экономике возможность самой регулировать спрос, и это будет, действительно, либеральным политическим и экономическим решением. Еще один такой штамп: сколько же должно быть государства в экономике? Сегодня я согласен, что, действительно, государства в экономике должно быть меньше, в рыночной экономике. Но когда наша экономика таковой до сих пор не является, то в этой ситуации, конечно, государство не может уйти из экономики. На этапе переходного периода государство должно играть активную роль. Оно должно стимулировать бизнес и регулировать экономические процессы. Главной экономической стратегией, которая на сегодняшний день должна быть, это стратегия поддержки внутреннего рынка. Вот это основа, которая должна быть заложена в наши документы. Мы поддерживаем то, что написано было в доктрине. И мы будем принимать участие в этой работе, но только мы должны вместе понять, что именно развитие внутреннего рынка и будет являться единственным путем для того, чтобы мы реально диверсифицировали экономику, ушли от моноотраслевой зависимости, чтобы у нас реально развивался малый и средний бизнес. И для того, чтобы у нас на базе создания малого и среднего бизнеса создавался средний класс, который являлся бы основой эффективно и стабильно функционирующего демократического общества. Поэтому должна быть, наверное, главная цель и направленность нашей политики. В отношении каких-то конкретных вещей очень много сказано правильно, мы будем продолжать эту работу, мы уже пишем новый доклад, этого года, который называется «Политика роста в 2005 году». Если нас пригласят, будем активно участвовать в работе над доктриной вместе с Клубом «4 ноября». И надеемся, что, наконец, нам удастся сдвинуть эту ситуацию с мертвой точки. Спасибо.

Спасибо. Валерий Гаврилович Драганов, пожалуйста.

Председатель Комитета Государственной Думы РФ по экономической политике, предпринимательству и туризму

Уважаемые дамы и господа, ничего в сущности «глубокого экономического» я не намерен сообщить. Тем более, Валерий Фадеев сказал, что есть хорошие намерения приступить к написанию или к составлению доктрины экономической, опираясь на сидящих в зале, на интеллектуальные возможности других, за пределами этого зала. Но меня беспокоит, особенно вот господин Титов, сообщением таким неоригинальным, что у нас нет экономической стратегии. А я считаю, что она есть. Другой вопрос, какая она. Не может же общество жить без экономической стратегии. Она вам не нравится, а кому-то она нравится в правительстве.

Мне кажется, что сейчас мы должны объединиться на идее не консолидации порыва, сплотившись вокруг кого бы то ни было из нас, или даже группы людей, а, наоборот, попытаться сформулировать, что мы хотим получить в результате.

Предпринимательство в широком смысле, не малый и средний бизнес, должно быть поддержано. И в его интересах нужны глобальные или менее глобальные экономические решения. Наконец, как будто бы осознание такое приходит. Но только пришло это осознание, и все уже говорят, что дай 70% вклада предпринимательства в объем ВВП, в ближайшие пять лет. Тут я с господином Фадеевым абсолютно согласен: это перспектива очень далекая. Но если она осмысленная, если она будет на этом замечательном собрании когда-нибудь не только просчитана, а прослежена, то замечательно. А с другой стороны, мне вольно или невольно приходят на память дискуссии начала и середины 90-х: с кем мы, куда мы, у России есть свободный путь, мы восстановим, мы опираемся на величайшие традиции культурные, исторические и еще другие.

Вот вы сказали, что мы были в XVIII веке впереди Англии, в чем у меня есть большое сомнение. Одним словом, можно бесконечно сомневаться, возражать или поддерживать. Мне нравится, что есть возможность сделать еще одну площадку для выработки стратегических решений. Еще мне нравится, что нам за это, наверное, ничего не будет. Мне нравится, что, может быть, на этой площадке мы сможем одинаково относиться ко всем бизнесменам независимо от того, хорошо или плохо они работают. Потому что если уж начистоту, у нас, наверное, есть и стратегии, есть и доктрины, но в силу того, что у нас каждый день в повседневной жизни чуть-чуть капитализма, чуть-чуть коммунизма, немножко социализма, и другого контрабандизма мешает нам вливаться в мировую экономику. Финансовый сектор. Ну, конечно же, он должен быть сильным, а как найти компромисс между нашими обязательствами и условиями ВТО? Наверное, мы тоже об этом будем говорить. Одним словом, я приветствую это собрание. Спасибо вам.

Спасибо. Георгий Борисович Клейнер, пожалуйста.

Заместитель директора Центрального экономико-математического института Российской академии наук

Спасибо за предоставленное слово. Деловое сообщество, к счастью, впускает в себя не только бизнесменов. И можно надеяться, что мы будем хорошо относиться не только к богатым и бедным бизнесменам, но также и к тем людям, которые не относятся ни к богатым, ни к бедным бизнесменам. Я представляю науку. И в этом смысле, хотел бы тоже солидаризироваться с господином Драгановым: мне кажется, что сегодняшнее собрание внушает очень сильный оптимизм и веру в будущее России. Вся доктрина, которую представил Валерий Александрович, говорит о вере в Россию. Причем, вере не в такую пипеточную Россию. Что значит пипеточная? Вот такая, в которой есть очаги роста, так растут небоскребы — в виде пипетки, где я живу на Таганке. И вот эти пипетки перемежаются с совершенно жуткими местами, где не коснулась рука ни бизнесмена, ни государства. Я понял, что основная идея этой доктрины состоит в том, что мы видим в будущем большую, сильную и умную Россию. О последнем мне хотелось бы сказать подробнее. Мне еще понравилось, что в этой доктрине стремятся достигнуть синтеза между государством, между обществом, между бизнесом, между различными направлениями, частными и государственными. И вот в рамках этого синтеза, на что бы хотелось обратить внимание? Во-первых, на синтез науки и бизнеса. Если верить тому, а, похоже, мир верит в это, что экономика знаний — это мировое будущее, в которое Россия должна войти полноправным членом, то мы должны уже сегодня рассматривать не с птичьего полета, а под микроскопом ту роль, которую будет играть и должна играть наука в рамках стратегического видения России. Сейчас, к сожалению, мы видим, что науке не придается должного значения. И вся цепочка, которая должна все связывать, от Российской Академии наук, до конкретных предприятий — все эти щупальца, которые должны сжимать Россию и организовывать ее единство, сейчас обрубаются. Мы обрубили отраслевую науку, у нас возникли другие разрывы. Сейчас идет разрыв между Российской Академией наук и бизнесом. Если мы в доктрине не отразим синтез науки и бизнеса, то можно считать, что такая доктрина повиснет в воздухе. Второй момент, который является очень существенным. Вот эти вот знания содержатся не только в трудах ученых, не только в книгах, не только в вузах, эти знания распределены по всей экономике, в том числе на каждом предприятии. Буквально на каждом существуют уникальные, неповторимые и необходимые обществу знания. Нынешняя политика в отношении тех предприятий, которые не относятся к шестнадцати компаниям, упомянутым в пресс-релизе, говорит о том, что мы теряем не только целые отрасли и технологии, мы теряем сумму знаний. Это не просто внимание к науке, это требует перестройки всей системы управления. Я хотел бы обратить внимание авторов доктрины на необходимость внимания к системе управления, в том числе — системе управления бизнесом. И эта система должна учитывать те самые знания, которые называются неотторжимыми, которые невозможно отделить от человека, которые заложены в нас, как в людях, как в работниках.

Еще одно направление синтеза — синтез социального и экономического. Вот сегодня мы обсуждаем экономическую доктрину России. Мне известно, что где-то здесь неподалеку тоже организовано журналом «Эксперт» обсуждение социальной политики России. Мне жаль, что это происходит в различных залах. Дело не в том, чтобы написать социально-экономический через черточку, дело в том, чтобы реализовать в экономической стратегии России синтез, органический синтез социального и экономического. На мой взгляд, этот синтез не достигнут, я не буду останавливаться на примерах, но возможности в нем заключены сравнимые с проблемой термоядерного синтеза. Если бы нам удалось построить такую систему управления, на всех уровнях, начиная со страны и кончая предприятиями, в которой социальные критерии и экономические ограничения менялись бы местами, в зависимости от уровня и выступали бы, как единое целое, примерно, как лента Мебиуса: скрученная восьмеркой, она кажется двухсторонней поверхностью, а на самом деле является односторонней. Точно так же социальное и экономическое — это две стороны одного и того же процесса. И рассуждать об экономической стратегии всерьез, оставляя за рамками ее социальную проекцию или наоборот, рассматривать социальную доктрину в условиях отрыва от экономики мне кажется неправомерным. И я призываю авторов к тому, чтобы это было преодолено. И еще одно, равномерность. Здесь говорилось о темпах роста. Но речь идет о равномерности распределения этого роста по той самой большой России. Вы знаете, меня некоторые цифры потрясают. Цифра 2042, оказывается, не только характеризует один из романов Войновича, это отношение показателей по регионам, по душевому инвестированию в основные фонды. Регионы России, наихудший от наилучшего, отличаются по показателям инвестирования в основные фонды на душу человека в 2042 раза. Какое видение предлагаем мы в этой стратегии будущего России? Такое же? Иное? Как это будет решено? Неравномерность отраслей, неравномерность регионов, неравномерность компаний и так далее. Россия превращается в архипелаг, вместо того, чтобы быть единым целым. И это чрезвычайно важная проблема, которая должна быть решена.

Ну и самое последнее. Мне кажется, что в том документе, который сегодня анонсируется, я имею в виду полную стратегию, должны быть отражены следующие разделы. Во-первых, что такое российская экономика. Не просто каково ее состояние, а что это такое, каковы ее родовые черты, чем она отличается, каково ее «выражение лица». Поняв это, мы сможем понять, что мы можем сделать, а что мы не сможем сделать никогда. Затем, конечно, состояние этой экономики. И самое главное, какое видение, не в количественных терминах. Поймите, систему измерений необходимо диверсифицировать. Нельзя все измерять только деньгами. Это будет средняя температура по больнице или валовая температура, все равно. Экономические показатели должны быть также диверсифицированы, как диверсифицирована структура экономики. И вот видение — это третий раздел, где все должно быть описано в достаточно ярком и многоцветном изображении. И, наконец, самый последний раздел, который мне тоже бы хотелось видеть. Нужна не только стратегия России до 2025 или 2040 года. Нужна система стратегического управления, в которой эта стратегия стала бы частью целой системы корректируемых, изменяющихся и общественно признаваемых стратегических документов. Иными словами, необходим переход от стратегического планирования к стратегическому управлению большой, сильной и перспективной Россией. Спасибо.

Константин Вадимович Ремчуков, пожалуйста.

Издатель газеты "Независимая газета"

Я хотел сказать, что смысл стратегии в создании долгосрочных предпосылок или факторов развития. И с этой точки зрения, описание этой цели, долгосрочных факторов развития, должно происходить в терминах, которые описывают именно эту проблему. И эти термины мне представляются несколько отличными от тех, которые преимущественно используются и в современной экономической политике, и частично в том, что предлагается авторами этой стратегии. Развитие, как категория или термин, для меня содержательно более существенно, чем рост. Микроэкономика более важна в данном аспекте, чем макроэкономика. Производительность российской экономики, а не конкурентоспособность, поскольку можно быть конкурентоспособным за счет монопольного положения на рынке. Видимая рука экономики, а не невидимая рука в экономике. Оншор, а не оффшор — очень существенная мысль заложена в докладе. Оншорная стратегия развития мне представляется очень интересным новаторством в предложении бизнесу. Конкуренция, а не приватизация. Здесь я имею в виду, что в рамках вашингтонского консенсуса в течение пятнадцати лет три аспекта ставились как главные: стабилизация, либерализация и приватизация. Всего, вроде, достигли. Выяснилось, что все равно счастья нет. Конкуренция никогда не являлась ключевой концепцией ни в Международном Валютном фонде, ни в Мировом банке. И вот сейчас мы страдаем от того, что есть частная собственность, а из-за отсутствия конкуренции мы не решаем многие задачи. Компенсация провалов рынка, а не усиление роли государства. Не просто усиление роли государства. Государство выполняет три основных функции: госрегулирование, социальные факторы, связанные с перераспределением из бюджета и, наконец, компенсация провалов рынка. Там, где рынка нет, как можно уповать на этот рынок? Все равно, что в темном переходе, ночью без милиции апеллировать к закону. Ну, нет закона в этом месте. Значит, апеллировать к нему нельзя. Так вот, инвентаризация тех отраслей регионов, где рынка нет, и где государство должно компенсировать этот провал рынка, мне кажется, является чрезвычайно методологически важной вещью для того, чтобы определить, где государство должно быть, а где оно не должно быть. И этим и по смыслу определяется назначение этого самого государства. Ассиметричность информации на рынке — одно из проявлений вот этого провала рынка. И мы сталкиваемся повсеместно с ассиметричностью информации: начиная от того, что рабочая сила не знает, кому она нужна с такой квалификацией, и заканчивая тем, что бизнес не знает, какая рабочая сила есть на данном рынке.

Компания, а не отрасль. Моя деятельность и в бизнесе, и в политике на протяжении последнего десятилетия показала, что любая апелляция к развитию отраслей, к точечному, к селективному, к какому угодно, безотносительно к субъекту этого развития в этой отрасли, бессмысленна. Яркий пример — автомобилестроение. Если бы мы защищали абстрактно отрасль автомобильную в Российской Федерации и взяли бы за пример АЗЛК, где не появился субъект рыночных отношений, то все эти деньги, как сейчас все деньги московского бюджета, 200, 300, 400 миллионов долларов уходили бы в никуда. Но если появляются субъекты развития, которые хотят совершить микроэкономику, хотят наладить какое-то производство, типа Мардашова или Дерипаски, то тогда можно рассматривать: поддерживать или нет. Авиастроение — ярчайший пример. Нет субъекта в этой важнейшей отрасли бизнеса равного такому, какой породили за последние 10-15 лет в других отраслях, прежде всего в нефти. И защищать эту отрасль вне этого субъекта мне представляется неперспективным. Поэтому эта связь, мне кажется, чрезвычайно важна именно осмысленно. Мы не можем защищать абстрактную отрасль, какая бы ностальгия нас не захватывала. Стоимость капитала, а не стоимость кредитов. Проблема бизнеса — очень дорогой капитал. Стоимость капитала не определяется только стоимостью кредита, потому что всем понятно, транзакционные издержки бизнеса таковы, что денег на развитие, даже при дешевом кредите, не хватает. Именно из-за того, что состояние рынка такое, какое оно есть. Фондовый рынок, а не субсидирование процентных ставок. Место, где нужно занимать деньги — фондовый рынок, место, куда надо распределять избыточные денежные средства — фондовый рынок. Место, где происходит на самом деле смена собственности — фондовый рынок. Фондовый рынок у нас находится в зачаточном состоянии. Есть несколько голубых фишек, связанных с мировым рынком, все остальное находится на чрезвычайно, удручающе отсталом уровне. Без фондового рынка рыночная экономика невозможна. Региональный характер развития, а не анклавный характер. В докладе вообще этого не было. Россия — это страна регионов. И преимущественно региональный характер экономики носит индустриальный характер, а не постиндустриальный. Поэтому нужна одна стратегия, которая может характеризовать потребность развитых регионов, которые прямыми и обратными связями больше связаны с внешним рынком, включая формы проведения досуга.

Другое дело — индустриальный характер российской экономики, который держит население в тех сферах занятости, которые должны быть специально в этой доктрине рассмотрены, потому что, в противном случае, как показывает мировой опыт, социально-экономическая проблематика на территориях, которые компактно населены этническими или религиозными меньшинствами, трансформируется в проблемы сепаратизма и политики. Поскольку именно эти меньшинства объясняют, что они так плохо живут, потому что их дискриминируют. И это вопрос уже той целостности и того суверенитета, о котором говорил докладчик. Дальше, я хотел просто подчеркнуть одну мысль, связанную с производительностью. Вот Шохин сказал, что завтра или когда-то в конце недели будет заседание Совета по конкурентоспособности. Мне кажется, что производительность российской экономики, как цель долгосрочного развития и роста этой производительности, является более важной целью. Во-первых, потому, что эта цель описывается измеряемыми показателями: производительность всегда можно измерить на всех уровнях. Во-вторых, производительность, в конечном итоге, и приведет к росту конкурентоспособности. И вот именно набор микроэкономических реформ, если они станут в центре внимания правительства, либо той политической силы, которая будет разрабатывать и проводить эту стратегию, с моей точки зрения, является сейчас адекватной. Потому что макроэкономические инструменты ведут к созданию краткосрочных стимулов развития, а микроэкономические реформы — к долгосрочным. И вот в условиях глобализации экономики капитал постоянно сканирует пространство в надежде присесть там, где ему будет удобно, требует микроэкономических реформ, которые должны включать пять направлений. Первое: конкуренция, защита конкуренции, упрочение конкуренции на всех рынках, особенно на местных рынках. Второе: инвестиции. Здесь много общего: поддержка, упрочение инвестиций. Инновации через вполне конкретно измеряемые показатели. Четвертое: квалификация рабочей силы. Мне кажется, что это чрезвычайной важности задача. И микроэкономически, и стратегически очень важно. У нас дефицит основных качественных факторов производства.

И с этой точки зрения, в широком смысле, мы можем говорить о том, что экономика предложения является фокусом нашего внимания, а не экономика спроса. Потому что многие проекты, о которых говорилось, очень сильно напоминают меры эпохи Рузвельта или Кинсианскую модель, когда мы стимулируем эффективность спроса. Мне кажется, у нас эффективный спрос достаточно, по крайней мере, соизмеримо с темпами развития страны растет. Наша проблема в неадекватности предложения всех типов ресурсов, начиная от капитала, кончая квалифицированной рабочей силой. Чтобы подчеркнуть, что я имею в виду под квалифицированной рабочей силой и дефицитом менеджмента, приведу один пример. Строительный бизнес России: производительность от мировой 15-25%. В Бразилии — 60% от мировой. Средний уровень образования — 4 класса. В Хьюстоне 90% рабочей силы из Мексики, 7 классов образования, там 100% мировой. Не надо заканчивать политехнический институт, это способ организовать людей в правильный технологический процесс. Поэтому вот того, что по-английски называется «skills», у нас не хватает. И, наконец, пятое направление микроэкономики — это поддержка предпринимательства. Чтобы, если моя жена хорошо печет пирожки, то пусть она завтра имеет возможность открыть свою лавку, печь эти пирожки, а я буду иметь возможность брать деньги на развитие этого. Поэтому экономика предложения, мне кажется, более адекватно описывает потребности страны, чем экономика спроса. Микроэкономические реформы, создающие долгосрочные предпосылки и факторы развития, должны быть центром этой стратегии. Спасибо.

Спасибо. Муса Юсупович Бажаев, пожалуйста.

Президент Группы «Альянс»

Я постараюсь быть кратким. Господа Фадеев, Шохин, Драганов говорили про поддержку предпринимательства и что государство должно существенно влиять, помогать бизнесу и так далее. Я хотел бы обратить внимание на два момента. Прежде всего, я хотел поговорить по поводу одного из наших дочерних предприятий. Это Хабаровский нефтеперерабатывающий завод. Ему исполнилось как раз 70 лет, он построен в 1935 году. И мы вкладываем в развитие его, в реконструкцию, порядка 530 миллионов долларов. Для Москвы может цифры небольшие, а вот для региона Хабаровска — это очень большая сумма. Соответственно, появляется очень много рабочих мест. И чтобы вы понимали, к чему я веду: есть понятие «глубина переработки нефти». Сегодня она 50%, будет порядка 90%. Дело в том, что налогом облагаются все нефтепродукты. То есть, у нас будет больше на 40% бензина и дизельного топлива. Мы же в России, и местные бюджеты выиграют от этого. Но при этом мы выходили, сейчас не буду говорить куда, просто хочу в качестве примера свои кампании привести, в разные министерства и так далее, с просьбой дать нам или налоговые каникулы, или освободить нас от налогов. Мы ведем речь лишь только о НДС на ввозимое импортное оборудование, потому что оно в России не производится. И мы хотели бы понимать, что мы нужны государству. Потому что если есть возможность, например, как в Швейцарии, где каждый имеет возможность дать отсрочку по налогам или вообще освободить от налогов, привязав тебя к какой-то определенной сумме, то правительство наше этого не может, это может только наша Дума. Поэтому просьба, если можно, посмотреть какие-нибудь социально значимые проекты в России, которые могли бы, например, давать налоговые ценности 10, 15, 25 лет. И второй момент связан с тем, что, например, Россия строит нефтепровод. Он идет на Дальний Восток, и сейчас правительство принимает решение, куда пойдет, как пойдет. Координатором является Минэкономразвития и госкомпания «Транснефть». Дело в том, что проходит нефтепровод по территории Хабаровского края, там есть два завода: Комсомольский, который входит в госкомпанию «Роснефть», и Хабаровский, который входит в группу «Альянс». Ни на один завод труба не заходит. И мы хотели бы на примере своих проблем заострить внимание на том, что нужно как-то по-другому, наверное, работать нашему государству для того, чтобы стимулировать внутренний рынок. Вот то, что вы говорили, господин Фадеев: стимулирование внутреннего рынка. Сегодня вы знаете, что вся Россия плачет от дороговизны бензина. Все знают, что очень дорогой бензин у нас, а вот если бы заходила бы труба на наш завод, это снижало бы нагрузку на тонну нефти на 30 долларов. Даже если дилетанту посчитать, это минимум на тысячу рублей был бы, наверное, бензин дешевле в регионе. Это прямой пример. И если труба идет по территории краев и областей, если идет внутренняя поставка, речь идет о том, что если два завода на трубе, они получают десять миллионов тонн нефти. НДС у нас 18%. Если идет внутренняя поставка, то каждый субъект получит в свой бюджет 18% от прокачки каждой тонны нефти. Когда она только экспортно ориентирована, они не получают, извините, ни шиша. Поэтому хотел бы иметь возможность выйти на вас, Владимир Николаевич, если можно, с просьбой как-то может и другой, более узкий «круглый стол» организовать и поговорить. И вот имиджевая часть нашей страны. Дело в том, что как ни парадоксально, за последние пять лет больше всего для популярности нашей страны сделал футбольный клуб ЦСКА. Потому что если бы кто-то находился бы на финале кубка, он понимал бы, что впервые русские пришли и сделали то, чего никогда мы не делали. Ни во времена Советского Союза, ни в постсоветское время. Потому что так получилось, что было 70% русских болельщиков. Поэтому надо было бы еще подумать об имиджевых акциях, которые бы поднимали бы уровень нашей страны. Спасибо.

Спасибо, Муса Юсупович. Я думаю, что 530 миллионов для Москвы тоже серьезные инвестиции. Вячеслав Алексеевич Никонов, пожалуйста.

Президент фонда "Политика"

Спасибо, Владимир Николаевич. Прежде всего, хотел бы поздравить Клуб «4 ноября» со столь весомым и, на мой взгляд, очень таким сильным стартом, который привлек большое внимание. И тот доклад, который подготовлен, те тезисы, на мой взгляд, являются очень хорошей основой для дальнейшей работы Клуба. В последнее время на Западе, особенно в Соединенных Штатах, очень модной темой и, наверное, самой популярной темой для конференций и статей является тема так называемой «нейшен билдинг» (строительство нации). Применительно, прежде всего, к таким местам, как Афганистан, Ирак, Украина, может быть, Босния и Герцеговина. Нельзя сказать, что там в этой отрасли знания достигнуты большие успехи или большие успехи происходят в тех странах, но сам подход, безусловно, заслуживает внимания. Я думаю, вот этот подход, не выработка отдельной экономической стратегии, политической стратегии, а подход «нейшен билдинг», создание нашей новой нации государства и должен лежать в основе той концепции, которая может быть предложена от имени Клуба. Я считаю, что главные вызовы, с которыми сталкивается Россия, это вызов слабости, о которой здесь говорили. И вызов отсутствия субъектности в политике. У нас очень слабы субъекты возможных преобразований. Проблема субъектности — это, прежде всего, проблема институтов. Здесь предложена тема развития политических, демократических институтов в стране, но это явно недостаточно. Нужно развивать институты государства, нужно развивать институты предпринимательства, собственности, общественные институты, в том числе, институты гражданского общества, институты судебной системы, некоррумпированный государственный аппарат. Здесь можно сколько угодно говорить о том, должна ли быть рука рынка видимой или невидимой, но если эту руку в любой момент может схватить рука милиционера, как это часто бывает, то все эти разговоры теряют смысл. То есть, по большому счету, нужна институционализация России. И это должно быть специальным предметом анализа. Далее, по национальным приоритетам, как мне представляется, сейчас в обществе существует достаточно серьезный консенсунс, в том числе и в экспертном сообществе. Уже очевидно, что приоритеты — это человеческий капитал. И первые шаги в этом направлении президентом с 5 сентября делаются. Это инфраструктура, это высокие технологии, это безопасность обороны, это проблемы, связанные с капитализацией страны. Но беда России заключается в том, что подход ныне управляющих ею очень похож на подход бухгалтерии. Мы можем опять же спорить, как говорил господин Ремчуков, что нам нужна экономика предложения, а не экономика спроса. Но пока у нас просто экономика бухгалтерии, которая исходит из того, что надо иметь деньги на счете, а не инвестировать эти деньги в развитие страны. И я бы видел одной из главных целей работы Клуба выведение нашей экономики, корпорации России из бухгалтерии все-таки в Совет директоров. По прогнозу, который не так давно дал американский национальный совет по разведке, действительно, к концу 20-х годов Россия по валовым показателям обходит Германию, причем, по показателям ВВП на душу населения растет даже гораздо быстрее, потому что я не видел ни одного прогноза, где бы нам не показывали резко падающее население. И вот эту проблему я бы тоже хотел заострить. К сожалению, в числе тех тем, по которым будет выработана позиция Клуба, не названа, на мой взгляд, центральная тема. На самом деле демография — это главный, пожалуй, вызов России на ближайшие десятилетия. Если мы эти вопросы не решим, то во многом мы потеряем возможность и быстрого роста, поскольку не решается ключевая, в предложениях Фадеева, проблема увеличения нашего внутреннего рынка, он будет просто сокращаться этот внутренний рынок. И тогда не вполне понятно, каким образом мы сможем сохранить нынешнюю территориальную целостность державы. Сейчас у России уже есть параметры великой державы. Мы не просто евразийская страна, как мы привыкли думать, но мы уже евротихоокеанская страна. А это более широкий географический регион, и мы единственная страна, которая отвечает таким геополитическим параметрам. Мы, безусловно, сверхдержава ядерная. И мы сверхдержава энергетическая. И теперь задача стратегическая, как она отмечена в этих экономических тезисах, стать также державой постиндустриально развитой. И если мы сможем внести вклад в это дело, то надо, я думаю, приложить к этому усилия. То есть, я приветствую инициативу создания этого Клуба. Давайте работать. Спасибо.

Спасибо большое. Андрей Михайлович Макаров, пожалуйста.

Заместитель председателя комитета ГД РФ по бюджету и налогам

Добрый день. Постараюсь быть предельно кратким. Тем более, мне кажется, вот сейчас был задан очень интересный вектор. Нам рассказали, какой сверхдержавой мы являемся, какой нам сверхдержавой предстоит стать. Пусть бы просто державой, было бы уже не так плохо. Мне кажется, именно об этом и было очень много сказано в докладе. Единственное, что хотелось бы отметить, мне кажется, к сожалению, мы больше говорим об экономической стратегии, и хотелось бы напомнить слова из в общем совсем неплохого доклада, посвященного экономическим вопросам, а именно среднесрочной программе социально-экономического развития, подготовленной МЭРТом. Среднесрочный — это год. Ее почему-то до сих пор так и не приняли. Почему? Мне кажется, всего из-за одной фразы, которая там звучала. О том, что проблемы сегодняшней экономики страны лежат вне экономической сферы. И вот мне казалось, что если мы говорим об экономической стратегии, то главным разделом должно стать то, что же нам делать с теми факторами, которые лежат вне экономической сферы. Когда мы говорим о фондовом рынке, все предложения замечательные. О капитализации — замечательно. Но сегодня налоговый инспектор или следователь прокуратуры, не дай Бог, зам. генерального прокурора, у нас их тоже очень много развелось, могут обрушить фондовый рынок так, что никакой доклад, никакие увещевания министра финансов и министра экономики вместе взятых этот фондовый рынок не восстановят. На сегодняшний день самостоятельным фактором экономической жизни нашей страны стали силовые структуры. Сегодня они рвутся стать самостоятельным политическим фактором. И вот решение всех экономических проблем, о которых шла речь, без определения того, где наша экономика, а где наши силовые структуры, без ответа на эти вопросы, на самом деле, мне кажется, невозможны. Мне кажется, было бы честно, чтобы вот именно этим проблемам были посвящены, может быть, даже две самые серьезные главы.

Мне кажется, что, действительно, начало работы Клуба «4 ноября» — это очень хорошо, потому что возникла площадка, где люди, как оказалось, не боятся декларировать либеральные идеи. Потому что сегодня сказать, что я либерал — это становится почти что политическим самоубийством в последнее время. И вот будет место, где эти идеи могут озвучиваться и «идти в народ», у нас вхождение в народ всегда чем-то кончалось: либо покушением, либо виселицами. Так вот, мне кажется, что само по себе создание такой площадки — это очень важно. Может быть, имело бы смысл начать обсуждать проблемы экономики с политической плоскости. Потому что, я повторяю, проблемы нашей экономики сегодня лежат не в экономике. И последнее. Смотрите, скажем, мы обсуждаем сегодня, что будет с экономикой. В Государственной Думе, все прекрасно знают, лежит законопроект правительства о налоговом администрировании. То есть закон, который должен определить взаимоотношения государства и бизнеса. Что предлагает государство? Казалось бы, по требованию бизнеса мы готовы все урегулировать. Например, налоговые проверки, которые сегодня могут проходить бессрочно, будут проходить в сроки. Можно провести не более двух налоговых проверок в год, правда, каждая из них по сроку должна продолжаться не более 15 месяцев. Я спросил у представителя правительства в Государственной Думе: не имеет ли смысл в этой части изменить Налоговый кодекс и написать, что календарный год, в целях настоящего кодекса, равняется 15 месяцам? Я еще раз говорю: государство сегодня предлагает на законодательном уровне запретить тот беспредел, который сегодня является нарушением законодательства. И этот фактор для экономики неизмеримо важнее, чем любые вопросы о том, как мы собираемся развивать экономику или как мы ее не собираемся развивать.

Вы знаете, трудно говорить: либеральная, консервативная, вместе либерально-консервативная. Вот я думаю, чего больше: либерального или консервативного в том, что сейчас Генпрокуратура вошла с ходатайством о лишении статуса адвокатов по известному делу? Я понимаю, что дело немодное, называть это дело не хочется, но мне кажется, государство в какой-то истерике сегодня пытается доказать всем, что это не единичное дело, как нам это было объявлено, а создать из него прецедент для всех отраслей. Адвокаты защищали своих подзащитных. Плохо они делали это или хорошо — это уже другой вопрос. Но требовать лишить адвокатов статуса за то, что адвокаты защищали своих подзащитных по экономическому делу, — это беспредел. Я не знаю, чего здесь больше: либерального или консервативного, но я боюсь, что это не согласуется ни с тем, ни с другим. Поэтому мне бы хотелось закончить предложением. Мне кажется, одно из ближайших заседаний Клуба, — а я надеюсь, что Клубу предстоит долгая и, надеюсь, счастливая жизнь, — стоило бы посвятить внеэкономической сфере развития нашего государства. Я надеюсь, что наш Клуб сможет дать по этим вопросам тоже достойные рекомендации, не менее достойные, чем те, которые прозвучали сегодня в докладе. Благодарю за внимание.

Спасибо. Валерий Павлович Горегляд, пожалуйста.

Аудитор Счетной палаты РФ

Уважаемые коллеги, я тоже хотел бы приветствовать участников сегодняшнего «круглого стола» и сам факт такого интеллектуального сбора. И хочу заранее принести извинения за то, что, может быть, некоторые оценки, которые я дам сейчас, после того, как услышал доклад, могут быть не очень объективными, потому что материал заранее мы не имели. И я так понимаю, докладчик тоже делал акценты на тех или иных проблемах, еще не имея структурированного материала. Поэтому вполне возможно, некоторая обеспокоенность, которая у меня возникла, не имеет столь большого значения. Действительно, все бы мы хотели увидеть нашу страну мировой державой, как это было всегда, к 2025 году. И для этого есть все необходимые у нас потенции. Но мне кажется, очень важно понять все-таки, что XXI век — это век, отличающийся от предыдущих веков уже тем, что быть сильной державой — это не значит иметь огромную армию, иметь мощные силовые структуры, иметь хорошо защищенные границы, этим самым обеспечивая свою территориальную целостность. Потому что в новых условиях, в условиях информационной открытости, это уже ни для кого не возможно. В первую очередь, конечно, конкурентоспособность страны будет определяться уровнем жизни населения. И в этой связи, у меня вызывает обеспокоенность тот тезис, который прозвучал: о том, что мы внимательно относимся к таким важнейшим агрегатам, характеризующим состояние экономики, как суммарный ВВП, но не придаем значение удельным расходам, удельному ВВП на душу населения, расходам на население. И задача решения этой проблемы — это задача не социального характера, это задача экономического характера. Потому что в XXI веке технологии экономики таковы, что все в значительной степени определяется качеством человеческого потенциала. Эта мысль уже, так или иначе, звучала, но мне хотелось бы, чтобы все-таки в этом докладе было уделено особое внимание качеству человеческого потенциала. Если проанализировать структуру факторов, определяющих экономический рост современных государств, то, например, в США и странах Европы отношение человеческого потенциала к природным ресурсам и к производственному капиталу в соотношении 75, 5 и 20. У нас пропорции строго обратные. На сегодня весь свой рост, все развитие экономики видим за счет как раз использования природного капитала. И построить новую экономику, инновационную экономику, о чем мы, в данном случае, говорим, не имея в виду то, что должно быть уделено серьезное внимание именно человеческому потенциалу, немыслимо. И, казалось бы, есть понимание на уровне верховного руководства, у президента в последнее время были очень важные социальные инициативы в этой сфере, но мы должны также понимать, что за счет одних социальных программ, за счет таких бюджетных вливаний эту проблему не разрешить. И в этом смысле как раз здесь и лежит водораздел между либералами и государственниками, между «правыми» и «левыми». Поскольку наш Клуб называется либерально-консервативным, то упор в своей работе, в своих программах мы должны сделать на человека созидающего, а не на человека потребляющего. То есть, задача-то стоит в том, чтобы создавать такую экономическую среду, когда наибольшее количество людей будут востребованы, востребованы их интеллектуальные ресурсы, и есть реальные возможности для развития этих интеллектуальных ресурсов. И главная проблема, и об этом, в частности, говорил несколько с других позиций Андрей Михайлович, состоит в том, что за годы реформ мы не только не сделали самого важного, но, пожалуй, еще более усугубили эти тенденции и особенности, которые нам достались от советской экономики и советской политической системы. Мы реально не провели реального ограничения государства от экономики. Сегодня у нас государство фактически не просто является главным собственником, а несколько трансформировалось и, изменив свои отношения с бизнесом, фактически не дает своим таким вот присутствием на политической и экономической сцене возможности развиваться среднему бизнесу и малому бизнесу. Мы в результате приватизации фактически сконцентрировали с благословения государства все ресурсы государства в руках определенного круга лиц. Сегодня к этому фактору несколько иной подход, но фактически тенденция остается той же самой. Только после того, когда действительно будут проведены реальные институциональные реформы, после того, как мы сможем, действительно, отделить государство со всеми его проявлениями, силовыми проявлениями, бюрократическими в виде излишнего давления правительства на бизнес, мы сможем действительно говорить о том, что сняты реальные ограничения для формирования в обществе среднего класса. Сформировав средний класс, мы действительно можем получить и устойчивую социальную систему, и устойчивую экономическую среду для развития бизнеса, после чего все решения всевозможных приоритетов, в том числе связанных с удвоением ВВП, формированием значительно большего национального продукта, я думаю, будут решаться иначе. Поэтому мне бы хотелось, чтобы в докладе этот праволиберальный подход присутствовал. Спасибо большое.

Спасибо большое. Валерий Александрович Фадеев, пожалуйста.

Несколько коротких комментариев. Не удалось, к сожалению, в докладе выдержать надлежащий пафос, идейный пафос, это стало очевидным. Все-таки мы исходим из реальностей. Я очень хорошо понимаю те аспекты, о которых выступающие говорят, но они в достаточной мере теоретические. Вот, скажем, российская экономика была в очень тяжелом состоянии до 1998 года. Произошел кризис, все кричали, ах, катастрофа, все сейчас рухнет. Тем не менее, уже в октябре начался экономический рост, он в сентябре даже начался. Потому что хозяйство страны было готово на микроуровне, о чем говорил Константин Ремчуков, к росту. Потому что были тысячи хозяйствующих людей, которые были готовы к внезапно изменившимся условиям. Так вот, на протяжении семи лет продолжался экономический подъем. Первые три-четыре года это вообще был первоклассный экономический подъем. Тогда цена на нефть не была 70 долларов и 60 не была, а была 30, а вначале и того меньше. Это был экономический рост, связанный с инвестициями. Это была классическая экономическая схема. Когда деньги, поступающие в хозяйства, не уходили в оффшор, о чем тоже говорил Константин Ремчуков, часть из них оставалась в стране, несмотря на дохлую финансовую систему, все равно попадала каким-то образом к средним компаниям. Средние компании обеспечивали экономический рост. Это не из учебника, это то, что мы наблюдали на протяжении нескольких лет в хозяйстве собственной страны. Целый ряд событий произошел, которые сейчас уже не место и не время обсуждать. Тем не менее, мы исходим из того, что в России сложилась система, когда инвестиции ведут к быстрому экономическому росту, и надо опираться на этот абсолютно простой тезис, независимо от того, прокуроры уже все поделили или не все. Тем не менее, еще есть какая-то часть экономики, которая все равно будет реагировать на эти инвестиции, большие проекты и так далее, о чем я пытался сказать в докладе. Мы пытались показать, что, несмотря ни на что, надо сконцентрироваться на этой одной простой мысли. Не инфляция является целевым показателем для системы управления хозяйством, не профицит государственного бюджета, у нас есть собственный позитивный опыт последних лет. Нам нужны инвестиции. Это же очень простая идея, надо на этом сосредоточиться, бизнес должен требовать все условия, чтобы инвестиции росли. 15% — тот уровень, который необходим российскому хозяйству. Это вещь совсем ясная. Относительно среднего класса. Если кто читает журнал «Эксперт», то он знает, что журнал «Эксперт» уже пять лет изучает средний класс: он есть, он давно есть. Не надо ждать его формирования, не надо создавать условий для его формирования, он составляет от 15 до 25% населения. Да, он маленький, в западных развитых странах он больше: 50-60%. Тем не менее, это колоссальная сила, этот самый средний класс. И нам важны его ценности, его трудовые ценности, нам важно привлекать его на нашу сторону, потому что он-то как раз либерален, он разделяет ценности свободы, он верит в то, что свободная рыночная система всегда будет эффективнее, если ее поправлять, чем бюрократическая государственная система. У нас есть предприниматели, у нас есть ясная реакция хозяйства на инвестиции, у нас есть довольно значительный средний класс, у нас есть шесть тысяч средних компаний. Шесть тысяч средних компаний, из которых только две тысячи адекватны нынешним условиям и могут развиваться — это тема, которая пока не затронута, но она будет там, в доктрине. Это следующая тема докладов и изучений, а шесть тысяч компаний не в состоянии развиваться в этих сложившихся условиях. Мы убить их должны, что ли, шесть тысяч компаний? Вот в чем был мой пафос. Это тоже нормальные компании, они тоже инновации какие-то делают, они с кадрами работают, они человеческий капитал инвестируют и так далее. Так вот, я пытаюсь оправдаться и объяснить, что пафос нашей работы — это реализм и изучение того, что уже есть сейчас, в данный момент. А значит, раз это есть, на это можно опереться. Спасибо.

Уважаемые коллеги, по тем темам, которые поднимались о соотношении политики, экономики, о соотношении воздействия властной структуры на конкретную экономику, несомненно, мы проведем отдельное заседание. Сегодня хотелось обозначить начало работы, обозначить наш потенциал. Мы понимаем, что выработка конкретных предложений, конкретных документов требует тщательной подготовки и работы в более узком составе. Я думаю, что когда часть этой работы будет проделана, мы предложим вашему вниманию письменный текст стратегии. И в дальнейшем, уже после того, когда он будет готов, будем вновь вас рады видеть для того, чтобы обсудить эти вещи очень детально. Спасибо отдельным выступающим за образность языка. Но, тем не менее, мы уйдем частично в рамки профессиональной дискуссии, которые действительно дадут возможность в дальнейшем поработать над предложением стратегических решений. Спасибо за то, что потратили время. Спасибо.