РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ

На правах рукописи

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТОРГОВЛЯ НА ИНОСТРАННУЮ ВАЛЮТУ В ИЕРАРХИИ И КУЛЬТУРЕ ПОТРЕБЛЕНИЯ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА. 1гг.

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Москва - 2012

Работа выполнена в Центре по изучению отечественной культуры Института российской истории Российской академии наук.

Научный руководитель:

доктор исторических наук

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор,

Российская академия народного

хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

кандидат исторических наук,

Российский государственный архив

новейшей истории

Ведущая организация:

Московский государственный университет имени , факультет государственного управления

Защита состоится «16» октября 2012 г. в 1330 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.018.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте российской истории РАН , ауд. 2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института российской истории РАН

Автореферат разослан « » ___________ 2012 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета

доктор исторических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Сегодня в России сильна ностальгия по недавнему советскому прошлому. Дискуссии о том, была ли жизнь в СССР более справедлива, гуманна и духовна, чем сегодняшняя, неизменно вызывают в обществе большой интерес. Особенно остро стоит вопрос о социальной справедливости и ценностных ориентирах. Деление российского общества на богатых и бедных, материальная обеспеченность как главная ценность для нового поколения в России часто противопоставляются «всеобщему равенству» и духовным идеалам в СССР. Повседневная жизнь советского времени, которая еще недавно ассоциировалась с застоем и побуждала граждан в конце 1980-х годов требовать реформ, при взгляде из новой России стала казаться более привлекательной. Во многом это связано с тем, что прошлое не было в должной мере проанализировано и по мере того, как забываются реальные практики, в коллективной памяти остаются постулаты и лозунги – пропаганда советского времени. Вместе с тем многие тенденции, существующие в обществе сегодня, сложились еще в советское время. Социальная дифференциация и выбор жизненных стратегий в СССР представляют собой актуальную научную проблему, еще недостаточно исследованную в историографии. В этом контексте представляется важным изучение такого аспекта позднесоветского общества как потребление материальных благ. Одним из феноменов советского потребления в 1960−1980-е гг. была розничная торговля на иностранную валюту и ее заменители; это явление играло существенную роль в жизни общества, однако не становилось ранее объектом исторического исследования.

Советское общество в 1960−1980-х гг., во многом как и европейское общество этого периода, «полностью решает проблему физиологического выживания и превращается если не в общество потребления, то во всяком случае в такое общество, которое стремится потреблять”[1]. Однако важным отличием СССР от западных стран был дефицит товаров и услуг. Тем самым, можно говорить о появлении в СССР в период 1960−1980-х гг. специфического социального феномена - общества потребления в условиях дефицита. Естественным следствием нехватки материальных благ было возникновение иерархии их распределения. Существование такой иерархии формировало в обществе определенные стратегии потребительского поведения, которые, в свою очередь, порождали характерную именно для рассматриваемого периода развития СССР культуру потребления, то есть особые ценностные ориентации и вытекавшие из них практики. Представляется, что анализ иерархии и культуры приобретения товаров и услуг, сложившихся в Советском Союзе в рассматриваемый период, позволит лучше понять характер позднесоветского общества.

Важную роль в формировании иерархии и культуры потребления материальных благ в советском обществе 1960−1980-х гг. играла торговля дефицитными товарами на иностранную валюту и ее заменители. «Валютные» магазины, с одной стороны, были созданы для снабжения избранных граждан, поддерживая, тем самым, определенную иерархию потребления, а с другой, в силу своей специфики, постепенно стали доступны представителям различных слоев советского общества, изменяя, тем самым, привычную социальную стратификацию. К тому же, эти магазины, представлявшие собой оазис изобилия в обстановке дефицита и торговавшие, в основном, импортными товарами, которые имели в советском обществе высокую ценность, стали важным символом в повседневной культуре рассматриваемого периода. Отношение населения к этому виду торговли, связанные с ним потребительские практики во многом формировали культуру потребления в позднем СССР.

В центре внимания данной диссертации находится система торговли на заменители иностранной валюты с советскими гражданами: именно этот вид торговли в наибольшей степени влиял на иерархию и культуру потребления в СССР. При этом основной акцент будет сделан на системе “Внешпосылторг” Министерства внешней торговли СССР, поскольку она имела более широкую сеть (получившую известность под названием «Березка») и была более универсальной, чем второе ведомство, отвечавшее за валютную торговлю с советскими гражданами в СССР – Торгмортранс Министерства морского флота. Вместе с тем, материалы системы Торгмортранс, а также документы, касающиеся торговли на наличную валюту с иностранными гражданами через магазины министерств торговли союзных республик, также будут привлекаться для сравнительного анализа.

Объектом данного диссертационного исследования является система торговли на иностранную валюту и ее заменители в СССР, обеспечивавшая дефицитными товарами и услугами советских граждан. В качестве предмета исследования выступают принципы организации и функционирования системы торговли на иностранную валюту, обусловленная ими иерархия и практики потребления, влияние этой системы на потребительскую культуру советского общества.

Хронологические рамки данной работы охватывают период гг. Начальной точкой исследования является 1958 год, когда было принято постановление Совета Министров СССР, которое впервые после введения в 1937 г. государственной валютной монополии разрешило определенным группам советских граждан приобретать дефицитные товары за валюту. Конечной хронологической точкой работы является 1991 год, когда была отменена государственная валютная монополия и любой гражданин получил возможность свободно осуществлять операции с иностранной валютой.

Территориальные рамки исследования ограничены территорией РСФСР (прежде всего городами Москвой и Ленинградом, в которых была сосредоточена торговля на иностранную валюту и ее заменители). В то же время в работе будут проанализированы основные тенденции в развитии этой системы на общесоюзном уровне и ее влияние на иерархию и культуру потребления советских граждан.

Степень изученности проблемы. Проблема потребления в советском обществе в 1960−1980-х гг. еще мало исследована в историографии. Данная проблематика находится на стыке социальной истории, культурной и социальной антропологии, социологии и экономической истории.

Потреблению в СССР в период х гг. посвящено несколько крупных работ. рассматривает повседневную жизнь населения в 1930-е гг. в условиях «огосударствления» торговли[2]. Она приходит к выводу о существовании обширного подпольного рынка товаров и услуг и описывает сочетание плановых и рыночных механизмов в системе потребления советских граждан. Д. Хесслер анализирует культуру социалистической торговли и показывает, как менялось отношение власти к этой сфере и как складывались потребительские привычки граждан в условиях дефицита[3]. Ю. Гронов анализирует риторику потребления в сталинское время в контексте представлений о роскоши[4]. Автор описывает, как дефицит наиболее востребованных товаров парадоксальным образом сочетался в рассматриваемый период с изобилием элитных предметов потребления.

Потребление в период х гг. рассматривается историками как часть социальной политики государства или как часть истории повседневности. исследует основные тенденции развития СССР как специфической разновидности «государства всеобщего благосостояния»[5]. В середине 1950-х гг., по мнению автора, происходит поворот от «политики чрезвычайных мер» к «политике социальной стабильности», когда государство взяло на себя ответственность за материальное благополучие всех слоев населения, выстроив широкую систему пенсий, льгот и дотаций. анализирует характер и динамику социально-экономического развития СССР в послесталинское время. Он выявляет факторы, которые определили социально-экономическую политику государства и привели к реформам в этой сфере, а также оценивает степень эффективности этих реформ. Исследование и посвящено тому, как простой обыватель воспринимал новые явления эпохи «оттепели»[6]. Они анализируют, в чем конкретно проявлялись новые веяния этого периода в таких сферах как жилье, одежда, досуг советского человека.

Более подробно на проблеме потребления в рассматриваемый период останавливаются С. Рейд и Дж. Миллар. С. Рейд анализирует государственную риторику хрущевской эпохи, касающуюся потребления, в контексте «холодной войны»[7]. В центре ее внимания - политика государства в области развития моды и обустройства быта в условиях противостояния с западной культурой. Дж. Миллар рассматривает более поздний период - брежневское время – с точки зрения широкого бытования в сфере потребления нелегальных практик[8]. Автор называет сложившуюся ситуацию сделкой между властью и населением: в условиях дефицита власть разрешает населению использовать для обеспечения своих повседневных материальных нужд разные пути, в том числе и нелегальные, в обмен на лояльность.

В ряде исследований анализируется иерархия потребления в советском обществе в рассматриваемый период. Впервые эта тема была детально разработана в работах М. Мэттьюза[9]. В частности, он анализировал советскую элиту в качестве «класса потребителей»[10]. Мэттьюз замечал, что несмотря на то, что в обществе осуждается имущественная дифференциация и формально возможности вложения капитала жестко ограничены, в СССР появляется слой людей, чей уровень потребления существенно выше, чем у остального населения. Об образе жизни и привилегиях правящего класса («номенклатуры») пишут в своих работах и М. Восленский, Т. Кондратьева, Н. Митрохин[11].

Существует также ряд работ, посвященных культуре потребления в изучаемый период. А. Леденева анализирует повседневные практики в условиях плановой экономики на примере такого явления как блат[12]. Она утверждает, что личные связи каждого советского гражданина определяли структуру его потребления, задавая возможности доступа к дефицитным товарам. О. Гурова рассматривает проблему соотношения идеологии и повседневных практик на примере феномена советского нижнего белья[13]. Она анализирует этот элемент одежды как объект идеологического конструирования, прослеживая влияние власти на частную жизнь граждан. Советская культура потребления 1960−1980-х гг. также изучалась на примере таких явлений, как очередь, ремонт вещей, деятельность фарцовщиков, потребление роскоши[14].

Важный вклад в изучение позднесоветского общества, в частности проблемы потребления, сделан культурными антропологами и социологами. Тема исследования А. Юрчака - идеология последнего советского поколения[15]. Автор замечает, что в «эпоху застоя» официальный дискурс перестал функционировать «как некое описание реальности, которое воспринимается как верное или неверное»[16]; граждане, воспроизводя застывшие советские формулы, смещали их значение, в результате чего происходил постепенный медленный сдвиг всего дискурсивного режима. Н. Рис анализирует отношение к потреблению в «речевой повседневности» эпохи перестройки[17]. Дубин видит в позднем СССР признаки массового общества, в котором граждане адаптируются к недостаткам плановой системы, разрабатывая определенные стратегии повседневного поведения, в том числе в отношении потребления [18].

Проблема потребления в СССР в 1960−1980-х гг. рассматривается и в работах, посвященных особенностям экономического развития страны в этот период. Экономика СССР характеризуется в них как экономика дефицита[19]. Исследования теневой экономики в СССР как неотделимой от «главной» экономики также включает в себя рассмотрение потребительских практик советских граждан[20].

Феномен торговли на иностранную валюту и ее заменители в СССР становился объектом исторического исследования лишь применительно к 1930-м годам. Деятельности «Торгсина» ( гг.) посвящена монография , которая считает, что эта система была способом эффективного «выкачивания» у населения валюты на нужды индустриализации[21]. Прежде всего речь шла о присваивании государством запасов золота, в том числе бытового, сохранившегося у граждан с дореволюционных времен. Торговля на иностранную валюту в СССР в 1960−1980-х гг. анализировалась лишь с точки зрения бонистики (истории денежных банкнот)[22]. Более подробно исследовано функционирование данного вида торговли в рассматриваемый период в других социалистических странах, прежде всего в ГДР[23].

Таким образом, реконструкция функционирования системы торговли на иностранную валюту в СССР во второй половине XX века и влияния этой системы на иерархию и культуру потребления в советском обществе становится объектом научного изучения впервые.

Цель диссертации заключается в том, чтобы рассмотреть систему розничной валютной торговли в СССР в конце 1950-х – конце 1980-х гг. как фактор, отражающий и формирующий иерархию и культуру потребления материальных благ в советском обществе. Под иерархией потребления понимается система распределения товаров и услуг в условиях плановой экономики и обусловленного ею дефицита, анализ которой дает представление о социальной стратификации общества. Культура потребления понимается как повседневные практики членов общества, связанные с процессом выбора, приобретения и использования товаров и услуг, и позволяющие реконструировать систему ценностей и представлений общества в целом.

Задачи исследования:

· выявить причины появления в СССР в конце 1950-х−начале 1960-х годов системы торговли на иностранную валюту и ее заменители;

· реконструировать структуру, особенности функционирования и эволюцию системы валютной торговли для советских и иностранных граждан в рассматриваемый период;

· проанализировать социальный состав потребителей системы торговли на иностранную валюту;

· определить влияние валютной торговли на иерархию потребления в советском обществе;

· исследовать восприятие, символическое значение этого вида торговли для культуры потребления в 1960−1980-х гг., в частности, роль этой торговли в формировании образа Запада, а также представлений о дефиците и социальной справедливости в сознании советских граждан.

Источниковая база исследования основывается на нескольких категориях источников. Основу источниковой базы составляют архивные документы, впервые вводимые в научный оборот. Выявление этих документов проводилось по следующим архивам и архивным фондам: ГАРФ (фонды Совета Министров СССР, Совета Министров РСФСР, Министерства торговли РСФСР, Инюрколлегии и ВАО «Интурист»), РГАЭ (фонды Министерства торговли СССР, Министерства внешней торговли СССР, Министерства финансов СССР, Госбанка СССР, Внешторгбанка СССР, Государственного комитета при Совете Министров СССР по внешнеэкономических связям), РГАНИ (материалы Общего отдела ЦК КПСС, комиссии по выездам за границу при ЦК КПСС и коллекция рассекреченных материалов), ЦАГМ (фонды Управления торговли Мосгорисполкома, ГУМа и торга Гастроном) и ЦГАСПБ (фонд Управления торговли Ленгорисполкома).

Выявленные архивные документы, лежащие в основе диссертации, можно разделить на две группы: 1) нормативные и 2) делопроизводственные.

Нормативные источники представляют собой документы всесоюзных и республиканских органов (постановления и распоряжения Совета Министров СССР и РСФСР), регулировавшие получение советскими гражданами иностранной валюты, организацию торговли на валюту и ее заменители, борьбу с нежелательными явлениями в сфере обращения валюты и ее заменителей. Данный тип источников позволяет реконструировать нормативную базу валютной торговли в СССР, понять, чем руководствовались финансовые и торговые органы в принятии решений, как выстраивались приоритеты государства в области валютной политики. Нормативную базу обращения иностранной валюты и ее заменителей составляют также опубликованные законодательные документы Верховного Совета СССР и РСФСР: указы и постановления.

Делопроизводственные документы, выявленные в архивах, дают возможность проследить, как заданные в законодательных и нормативных актах положения реализовывались на практике. К этому типу источников можно отнести инструкции и приказы финансовых и торговых ведомств (Министерства финансов СССР, Внешторгбанка СССР, Министерства торговли СССР, Министерства внешней торговли СССР), отвечавших за выплату советским гражданам иностранной валюты и за ее последующее использование. Наиболее информативными для решения задач диссертации являются отчеты, протоколы заседаний и переписка финансовых и торговых ведомств, как на общесоюзном, так и на республиканском уровне. Эти документы отражают реальное функционирование валютной торговли в СССР, возникающие в этой сфере проблемы и противоречия, мнение государственных учреждений по вопросам регулирования обращения валюты и ее заменителей в СССР.

Переписка валютного управления Министерства финансов СССР с правоохранительными органами, прежде всего с судами различных уровней, дает представление о том, как регламентировались нарушения валютного законодательства, с какими противоречиями сталкивались органы внутренних дел и судебная система в осуществлении правосудия в области валютной торговли. В протоколах заседаний правления валютного управления Министерства финансов СССР, Госбанка СССР, Внешторгбанка СССР отражены обсуждения размеров окладов и гонораров советских граждан в иностранной валюте, а также практик выплаты переводов, получаемых советскими гражданами из-за рубежа. Записки Государственного комитета при Совете Министров СССР по внешнеэкономическим связям (ГКЭС) позволяют реконструировать государственную политику по отношению к техническим специалистам, которые были командированы для работы в странах Азии и Африки, в том числе выплату им заработной платы в иностранной валюте. Документы Инюрколлегии СССР дают полезный материал для изучения практик получения советскими гражданами наследства и алиментов из-за границы, а протоколы заседаний ВАО «Интурист» использовались для реконструкции государственной политики в отношении пребывания иностранных туристов в СССР.

К делопроизводственному типу источников относятся и документы контролирующих структур (ЦК КПСС и КГБ при СМ СССР (затем КГБ СССР)) - справки, записки, письма – о состоянии валютной торговли в СССР. Так, например, в документах отразился перманентный конфликт КГБ с валютным управлением Министерства финансов по вопросам получения валютных переводов советскими гражданами, а также дискуссия Комитета с Министерством культуры СССР по вопросам выезда «неблагонадежных» деятелей культуры за рубеж. Отдельный интерес представляют собой материалы комиссии при ЦК КПСС по выездам за границу, по которым можно отслеживать принципы государственной регламентации выезда советских граждан за рубеж.

Восприятие феномена валютной торговли в СССР, его роль в повседневной жизни советских граждан проанализировано, прежде всего, на основании источников личного происхождения. Используемые свидетельства можно разделить по происхождению на три группы 1) мемуары и дневники советских граждан, имевших официальный доступ к системе валютной торговли; 2) воспоминания людей, незаконно пользовавшихся системой валютной торговли; и 3) свидетельства граждан, никогда не бывавших в валютных магазинах. В первую группу попадают воспоминания тех, кто работал за границей на штатных должностях (в посольствах, коррпунктах, торгпредствах); технических специалистов, командированных в страны Азии и Африки; артистов, выезжавших на гастроли; людей, получавших валюту из-за границы в качестве гонораров или переводов от друзей и родственников. Вторая группа мемуаров – воспоминания граждан, незаконно проникавших в систему валютной торговли через личные связи, а также с помощью механизмов черного рынка путем покупки заменителей валюты за рубли. Третья группа источников личного происхождения - воспоминания людей “со стороны”, знавших о существовании в СССР магазинов валютной торговли, но не имевших к ним доступа.

Все перечисленные группы источников личного происхождения делятся на три типа: 1) опубликованные 2) собранные автором диссертации с помощью устных интервью и 3) размещенные в сети Интернет. Источники этой категории являются субъективными и могут быть не вполне достоверными в силу тенденциозности их автора или особенностей его памяти. Однако именно эти источники позволяют проанализировать, как функционировал институт торговли на валюту и ее заменители на уровне конкретного человека, как это явление воспринималось обществом и как влияло на него. Источники личного происхождения проанализированы с двух точек зрения. В рамках первого подхода материалы личных свидетельств используются как содержащие в себе фактические данные о функционировании валютной торговли, которые могут дополнить картину, реконструируемую по делопроизводственным документам. В рамках второго подхода этот тип источников рассматривается как свидетельство восприятия изучаемого явления, как его отпечаток в коллективной памяти.

Опубликованные мемуары и дневники обычно касаются проблемы валютной торговли лишь фрагментарно. Главной темой в этих источниках выступают конкретные обстоятельства жизни автора (работа за границей или повседневная жизнь советского города), тогда как тема валютных суррогатов возникает лишь в качестве мелкой детали. Из-за этого опубликованные источники, с одной стороны, дают относительно мало материала по изучаемой теме, с другой стороны, тот факт, что валютная торговля является не фокусом этих источников, а появляется лишь в качестве «проговорок», делает этот материал более достоверным[24].

При недостаточности информации о валютной торговле в опубликованных воспоминаниях особенно ценным становится такой вид источника, как интервью[25]. В ходе работы над данным диссертационным исследованием автором было проведено двадцать глубинных интервью, а также около двадцати коротких анкетных исследований с респондентами из тринадцати крупных городов бывшего СССР (Москва, Ленинград, Самара, Свердловск, Набережные Челны, Ростов-на-Дону, Алма-Ата, Минск, Киев, Харьков, Одесса, Рига, Таллинн). Информантам задавались вопросы в рамках трех информационных блоков: биографические обстоятельства, посещение магазинов, торгующих за валюту и ее заменители, представления об иерархии и культуре потребления в СССР в контексте валютной торговли. Глубинные интервью предполагали подробные ответы на все пункты вопросника с разработкой сюжетов, возникающих по ходу беседы. Анкетные исследования представляли собой блиц-опрос по главным проблемным точкам темы для прояснения и дополнения материалов глубинных интервью. В целях сохранения тайны личной жизни интервьюирование осуществлялось на принципах анонимности: при ссылке на источники приводятся только инициалы респондента, город проживания и дата проведения интервью.

Воспоминания, размещенные в сети Интернет, только начинают использоваться в исторических исследованиях. Ценность данного вида источников заключается в обширности имеющихся материалов, а также в наличии механизмов эффективного поиска внутри базы. В данном диссертационном исследовании были использованы материалы тематических интернет-форумов, посвященных советской повседневности. Реплики в дискуссиях, касающиеся проблемы валютной торговли в СССР, представляют собой промежуточную категорию между опубликованными воспоминаниями и устными интервью. Участники форумов высказываются по личной инициативе, однако их сообщения во многом определяются высказываниями других участников. Возможность сохранения анонимности также выступает важным фактором, характеризующим этот тип источников. Степень достоверности интернет-высказываний может вызывать сомнения, однако сравнение этих материалов с имеющимися данными архивов и опубликованных мемуаров может быть плодотворным[26].

Важной составляющей источниковой базы диссертации являются материалы периодической печати. Анализ статей в крупных советских газетах, рассчитанных на массовую аудиторию, в которых упоминается розничная торговля на иностранную валюту, позволяет выявить государственную риторику, касающуюся этого явления, в контексте господствовавшей идеологии. Особенно ценными для решения задач диссертации представляются материалы советской прессы конца 1980-х гг., в которых получила отражение общественная дискуссия по вопросам социальной справедливости и потребления, в частности о проблеме магазинов «Березка» (газеты «Правда», «Известия», «Литературная газета», «Экономическая газета», «Аргументы и факты», журналы «Огонек» и «Крокодил»).

Теоретико-методологическая основа исследования строится на синтезе институционального и социокультурного подходов. В рамках институционального подхода система торговли на иностранную валюту и ее заменители рассматривается с двух точек зрения: 1) как организационные структуры, осуществляющие определенный вид деятельности и 2) как совокупность норм и правил, регулирующих эту деятельность[27]. Социокультурный подход позволяет исследовать эту сферу в трех проекциях: социальной стратификации, повседневных практик и культурных стандартов.
В рамках социокультурного подхода используются два направления исследований. Первое – история повседневности советской эпохи. История повседневности понимается в диссертации как «повседневные практики многих и безымянных людей»[28]. В рамках этого междисциплинарного подхода, совмещающего в себе изучение социальных, политических, экономических и культурных процессов, ранее уже исследовались повседневные практики советских граждан, связанные с потреблением – такие как черный рынок, блат, советская мода и др.

Другим методологическим основанием данной работы служит теория «общества потребления», формальные признаки которого были разработаны Ж. Бодрийяром[29]. Потребление понимается как интенсивный процесс выбора, организации и регулярного обновления бытовых вещей, в котором участвует каждый член общества. При этом акцент делается не на удовлетворении естественных потребностей, а на знаковой, статусной функции потребления. Данная методология позволяет поставить советскую ситуацию в общемировой контекст, выявить общее и особенное в потребительских практиках советских граждан в сравнении с гражданами западного общества.

При работе с источниками использовались общие методы исторического исследования: проблемно-хронологический, компаративный, метод исторической реконструкции.

Новизна и научная значимость диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Государственная розничная торговля на иностранную валюту и ее заменители в СССР в 1960−1980-х гг. впервые становится объектом исторического исследования. С помощью анализа комплекса источников восстанавливаются причины возникновения, принципы функционирования, обстоятельства эволюции системы магазинов валютной торговли в контексте социально-экономической истории рассматриваемого периода.

2. В диссертации реализуется новый подход к изучению процессов, происходивших в советском обществе в 1960−1980-х гг. Такие параметры этой эпохи как иерархия и культура потребления изучаются через призму института торговли на иностранную валюту и ее заменители, что позволяет дополнить историографию проблем, связанных с понятиями «привилегий номенклатуры» и «блата». В диссертации доказывается, что валютная торговля изменяла сложившуюся иерархию распределения материальных благ в условиях дефицита и способствовала формированию новых ценностей в контексте культуры потребления.

3. На примере функционирования системы валютной торговли в диссертации впервые реконструированы конкретные потребительские практики и стратегии советских граждан в 1960−1980-е гг. Они позволяют проанализировать специфический социальный феномен рассматриваемого периода – общество потребления в условиях дефицита.

4. Впервые введен в научный оборот большой комплекс архивных документов, регламентировавший выезд советских граждан для работы за рубеж, обращение иностранной валюты в СССР, способы решения парадоксов, возникающих в процессе развития торговли на иностранную валюту в контексте валютной монополии.

5. В диссертации апробирована методика устной истории применительно к задачам исследования, собраны и проанализированы около сорока интервью с пользователями системы валютной торговли, существовавшей в СССР в 1960−1980-х гг. Полученные с помощью метода глубинного интервью первичные источники позволили существенно дополнить как архивные материалы, так и опубликованные источники личного происхождения.

Практическая значимость исследования. Основные выводы и положения диссертации могут быть использованы для развития научных исследований по истории позднесоветского общества, а также в практике преподавания новейшей истории России, подготовке учебных курсов и программ. Материалы диссертации также могут представлять интерес для изучения экономической истории СССР.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были представлены в докладах на 6 научных форумах: международных (Барселона, 2009; Острог, 2011; Москва, 2011) и всероссийских (Москва, 2010; Санкт-Петербург, 2010 и 2011). Результаты работы отражены в 6 публикациях, в том числе в 3 изданиях, рекомендованных ВАК.

Положения, выносимые на защиту:

1. Советское общество в 1960−1980-е годы эволюционировало в сторону общества потребления, т. е. его развитие происходило в русле мировых тенденций. Специфика СССР заключалась в том, что эта эволюция происходила в условиях постоянной нехватки товаров, что позволяет говорить о возникновении в СССР особого социального феномена - общества потребления в условиях дефицита.

2. Следствием дефицита материальных благ стало возникновение иерархичной системы их распределения. Существование такой иерархии создавало в обществе определенные стратегии потребительского поведения, которые, в свою очередь, порождали соответствующую культуру потребления, то есть определенные ценностные ориентации и вытекавшие из них практики.

3. Важную роль в формировании иерархии и культуры потребления материальных благ в советском обществе 1960−1980-х годах играла торговля дефицитными товарами на иностранную валюту и ее заменители. Началом создания этой системы (после закрытия Торгсина в 1936 году) можно считать 1958 год, когда советским гражданам, работающим за границей, разрешили приобретать в СССР за валюту дефицитные товары. В 1961 году система была оформлена в виде организации «Внешпосылторг» Министерства внешней торговли СССР.

4. Основными причинами создания системы торговли на иностранную валюту в СССР в рассматриваемый период были: интенсификация связей СССР с внешним миром (приезд большого числа иностранных туристов в СССР, работа советских граждан за границей с получением зарплаты в иностранной валюте); потребность государства в иностранной валюте для импорта технологий и товаров повседневного спроса; необходимость создания стимулов для советских специалистов в их поездках для работы в страны Азии и Африки; создание для советских граждан, работающих в странах Западной Европы, потребительского стандарта, отчасти соответствующего западному.

5. Система торговли на иностранную валюту не только отражала существующую стратификацию советского общества, но и вносила в нее определенные коррективы. В отличие от других закрытых магазинов, предназначенных для привилегированных групп советских граждан, доступ в валютные магазины определялся не статусом или лояльностью режиму, а фактом обладания иностранной валютой и ее заменителями. Поэтому целевыми пользователями этих магазинов являлись различные группы граждан, имеющие связи с заграницей. Вместе с тем возможность нелегальной покупки валютных суррогатов за рубли расширяла круг пользователей системы валютной торговли за счет нецелых категорий.

6. Магазины Внешпосылторга являлись важной частью повседневной культуры рассматриваемого периода. Благодаря тому, что товары в этих магазинах были дефицитными и в основном импортными, «Березки» стали в обществе своего рода эталоном потребительского стандарта. Практики использования этого канала распределения благ отражали зарождение в СССР специфического варианта общества потребления.

7. Восприятие системы валютной торговли в советском обществе было амбивалентным. Многие советские граждане законными и незаконными способами стремились в валютные магазины, но при этом сам этот институт оценивался негативно. Магазины Внешпосылторга критиковались с социальной и экономической точек зрения: как нарушение социальной справедливости (вариант привилегированного государственного снабжения в условиях дефицита) и как сфера, способствующая развитию черного рынка и теневой экономики. Феномен магазинов «Березка», будучи важной частью городской культуры потребления в СССР, так и не был морально легализован.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его объект и предмет, хронологические рамки, анализируется степень изученности проблемы, формулируются цели и задачи исследования, дается общая характеристика источниковой базы, теоретико-методологических подходов к исследованию и приемов работы с источниками.

В первой главе «Организация государственной торговли на иностранную валюту в СССР в конце 1950-х−конце 1980-х гг.» рассматриваются обстоятельства появления института государственной валютной торговли, его структурные особенности и эволюция.

В первом параграфе анализируются причины появления такой формы государственной розничной торговли, как торговля на иностранную валюту с советскими и иностранными гражданами. Во второй половине 1950-х гг. Советский Союз стал более открыто и интенсивно общаться с внешним миром. В СССР приезжало много иностранцев, а советские граждане стали чаще бывать за границей, в том числе с деловыми целями. СССР открывал за рубежом новые посольства и торговые представительства, организовывал корреспондентские пункты, стал активно оказывать «техническую помощь» странам Азии и Африки. В этот же период государство испытывало острую потребность в валюте. Речь шла о приобретении за границей как оборудования для развития производства, так и товаров повседненого спроса. В рамках изыскания способов накопления валюты, было принято решение предлагать как иностранцам, приезжающим в СССР, так и советским гражданам, получавшим зарплату в иностранной валюте, расплачиваться ею за определенные дефицитные товары, недоступные в обычных советских магазинах. Сначала это право было дано советским гражданам, работающим за границей - с тем, чтобы они не тратили валютную зарплату в стране пребывания и не способствовали спекуляции в СССР товарами, привезенными из-за рубежа. В 1958 г. им было разрешено переводить часть своего жалованья на счета внешнеторговых объединений - в уплату за автомобили и бытовую технику отечественного производства. Затем была создана и специальная организация, отвечавшая за торговлю с советскими гражданами на иностранную валюту – Всесоюзная контора (затем объединение) “Внешпосылторг” в составе Министерства внешней торговли СССР. Вскоре к ассортименту валютной торговли прибавилась одежда, обувь, а также путевки в санатории и кооперативные квартиры; большинство предлагаемых за валюту товаров стали закупать за рубежом.

В 1961 г. наличной иностранной валютой за сувениры и некоторые дефицитные товары разрешили расплачиваться приезжающим в СССР иностранным туристам. Это было связано с тем, что официальный курс обмена валюты на рубли был невыгодным и иностранцы часто вступали в незаконные сделки с валютными спекулянтами, продавая им валюту и привезенные из-за границы вещи, а также покупая у них дефицитные товары, произведенные в СССР: чтобы пресечь незаконную торговлю были открыты специальные валютные магазины. Сначала они появились на территории РСФСР и получили знаменитое впоследствии название «Березка». Потом подобная форма торговли возникла и в других республиках (там магазины имели другие названия: например, «Каштан» на Украине), а также на международных рейсах «Аэрофлота» и в ресторанах и барах ВАО «Интурист». Валютные магазины для иностранцев подчинялись республиканским министерствам торговли.

В 1963 г. торговля на иностранную валюту возникла в рамках еще одного ведомства – Министерства морского флота. Магазины «Главторгмортранс», появившиеся в портовых городах, снабжали продуктами и промышленными товарами иностранных моряков, а также советских моряков, получавших суточные в иностранной валюте. Для них впервые были введены валютные суррогаты: специальные чеки Внешторгбанка СССР серии «А», которые выдавались им в обмен на валюту и которыми они могли расплачиваться в магазинах Министерства морского флота.

Во втором параграфе описывается развитие института торговли на иностранную валюту на протяжении 1960-х гг. В этот период раширяется круг советских граждан, имевших доступ к дефицитным товарам за валюту. Помимо иностранных граждан, совзагранработников и моряков, пользоваться валютными магазинами получили право те, кто получал из-за границы наследство, а также денежные переводы - в качестве гонорара или в качестве подарков от друзей и родственников.

Торговля с советскими гражданами на иностранную валюту сначала была безналичной – в виде переводов с валютных банковских счетов граждан на счета всесоюзного объединения «Внешпосылторг». Чтобы сделать систему более гибкой, в 1965 г. были введены специальные платежные документы - сертификаты Внешпосылторга, которыми советские граждане могли расплачиваться за валютные покупки. Сертификаты выдавались в обмен на причитающуюся гражданам валюту – при возвращении из загранкомандировки или при получении денежного перевода из-за рубежа. Сертификаты были трех типов: с отличительной полосой синего цвета (в случае обмена валюты соцстран), полосой желтого цвета (валюта развивающихся стран), а также вовсе без полосы (валюта капстран). У бесполосных сертификатов была самая высокая покупательная способность: ассортимент при покупке на этот вид валютных суррогатов был шире, а выдавались они обладателям валюты капиталистических стран по выгодному курсу. Помимо сертификатов трех типов в 1965 г. появился еще один вид заменителей валюты – отрезные чеки Внешторгбанка; как для моряков, только серии “Д”. Этими чеками (наравне с наличной свободно конвертируемой валютой) могли расплачиваться в тех же магазинах Внешпосылторга иностранцы, проживающие в СССР в течение длительного срока - сотрудники посольств и прочих представительств иностранных организаций на территории СССР.

К 1965 г. по всему СССР было около ста магазинов, торговавших на заменители валюты с советскими гражданами и иностранцами, длительно живущими в СССР. Магазины (или специальные секции универмагов) находились в столицах союзных республик, а также в крупных городах РСФСР и УССР - всего в 33 городах. Сеть магазинов по продаже товаров за наличную иностранную валюту туристам из-за рубежа тоже расширялась. На территории РСФСР в 1961 г. было 8 магазинов в четырех городах, а в 1967 г. – уже 55 магазинов в 18 городах. Товары в оба вида валютных магазинов должны были поставляться «в первоочередном порядке вне фондов».

В 1967 г. название “Березка” распространилось с магазинов для иностранных туристов на сертификатные магазины для советских граждан. В ведение отдельной конторы «Березка», образованной в 1967 г. в Минторге РСФСР и отвечавшей за магазины для иностранцев на всей территории РСФСР, была переведена торговля - только в Москве - за сертификаты Внешпосылторга и чеки серии «Д». Позже внешпосылторговские магазины во многих других городах по аналогии с московскими тоже стали называться “Березками”, часто неофициально.

Третий параграф посвящен регламентации в сфере торговли на иностранную валюту с советскими гражданами в 1970−1980-х гг. В первые годы советские граждане, обладавшие наличной валютой, могли расплачиваться ею в магазинах для иностранцев. Наличную валюту они официально могли унаследовать от родственников, которые владели ею еще до революции, привезти из заграничной поездки или получить в подарок от иностранцев на территории СССР. Такая ситуация приходила в явное противоречие с валютным законодательством СССР, и в 1969 г. было решено, что любая наличная валюта на руках у советских граждан подлежит сдаче в Госбанк СССР: для обмена на рубли, для покупки сертификатов Внешпосылторга или для открытия счета во Внешторгбанке.

Несмотря на расцвет торговли за сертификаты и чеки, статус валютных заменителей не был юридически определен. Суды разных городов и республик многократно обращались в валютное управление Министерства финансов СССР с просьбой пояснить, какими нормативными актами регламентируется обращение валютных суррогатов - например, по какой статье судить людей, продающих свои сертификаты или чеки другим гражданам за рубли. В ответ валютное управление ссылалось лишь на свои внутренние инструкции, поясняя, что квалифицировать такие сделки как нарушение «валютных» статей уголовных кодексов союзных республик (например, 88-й статьи УК РСФСР) ошибочно.

Постепенно порядок получения сертификатов Внешпосылторга становился более строгим. При получении наследства и алиментов из-за рубежа переводы должны были поступать на счет специальной организации - Инюрколлегии, а не на имя самих получателей, а с 1973 г. гонорары за издания произведений советских авторов за границей, а также выплаты их наследникам должны были идти через новообразованное Всесоюзное агентство по авторским правам (ВААП). С 1976 г. право на посещение магазинов Внешпосылторга сохранялось только для граждан, получавших валюту через вышеупомянутые организации. Те же, кому присылали переводы в качестве подарков, теперь могли получить их только в рублях и должны были уплатить пошлину в размере 30%. Эти меры были направлены, в первую очередь, против политически неблагонадежных получателей переводов – диссидентов, авторов «тамиздатских» публикаций и т. п. В 1977 г. была упразднена система трех разных видов заменителей валюты для советских граждан и введены единые чеки Внешпосылторга. Теперь и цены, и банкноты, и доступность ассортимента были одинаковыми для всех категорий пользователей спецмагазинов.

Постепенно система торговли на иностранную валюту, как и обычная торговая сеть, все в большей степени становилась частью так называемой “второй экономики”. Сертификатами, а затем едиными чеками торговали за рубли на черном рынке. Из магазинов для избранных “Березки” постепенно превращались в еще один канал добывания качественных товаров в условиях дефицита. Эта практика «подпитывалась» и законодательно: с 1976г. незаконные операции с сертификатами (затем чеками) Внешпосылторга и чеками для моряков официально квалифицировались только как мелкая спекуляция.

В четвертом параграфе рассматриваются обстоятельства и причины ликвидации системы государственной торговли на иностранную валюту в СССР. С началом либерализации в экономике и идеологии во второй половине 1980-х годов, ситуация в сфере торговли на иностранную валюту в СССР начала резко меняться. Сначала совзагранработникам разрешено было при возвращении из-за границы не менять наличную валюту на чеки Внешпосылторга, а тратить ее в валютных магазинах для иностранцев, как это было до 1969 г. Затем в 1988 г. в рамках кампании по борьбе с привилегиями было принято решение об отмене торговли на чеки Внешпосылторга. Наличная иностранная валюта становилась все менее “опасной” и все более распространенной. В 1990 г. вышло постановление, согласно которому торговать на наличную иностранную валюту получили право все советские организации, независимо от форм собственности. Тогда же право открыть валютный счет в банке получили все советские граждане без исключения - указывать источники получения валюты больше не требовалось. На протяжении 1990 г. стремительно росло количество магазинов, в основном принадлежащих иностранным фирмам, торгующих на иностранную наличную валюту; доступ туда теперь был открыт всем советским гражданам. Впрочем, вскоре, с укреплением рубля и развитием рыночной экономики, исчез дефицит, предложение товаров за рубли радикально расширилось, и тем самым отпала всякая необходимость в торговле за наличную иностранную валюту, а тем более за ее заменители.

Во второй главе «Иерархия потребления в СССР: посетители «Березок» рассматриваются группы граждан, имевших доступ к системе государственной торговли на иностранную валюту и ее заменители и анализируется то влияние, которое оказала эта форма торговли на иерархию потребления советского общества.

В первом параграфе рассмотрены различные типы иерархий распределения материальных благ, существовавшие в СССР. Поскольку для СССР был характерен дефицит товаров и услуг, в обществе складывалась определенная иерархия доступа к ним. Гласные правила распределения благ возводили на вершину иерархии льготные категории граждан: участников и инвалидов войны, многодетные семьи, ударников производства. Этим группам полагались квартиры вне очереди, специальные продовольственные заказы и бесплатные путевки в дома отдыха. Однако в обществе были и неофициальные системы распределения. Государственно регулируемая негласная иерархия подразумевала особое положение партийных и государственных чиновников высокого ранга, высокопоставленных представителей науки и культуры. Они пользовались закрытыми магазинами (распределителями), буфетами, больницами, получали высококачественное жилье. Еще одна негласная иерархия, «стихийная», отражала разницу в доступе к материальным благам, определявшуюся не волей властей, а наличием личных возможностей: такие возможности открывала, например, работа в магазине, на станции техобслуживания автомобилей или в театре (доступ к дефицитным билетам). Люди, имевшие в своей сфере деятельности доступ к дефицитным товарам и услугам, могли использовать его не только непосредственно, приобретая эти товары и услуги для себя, но и для последующего их обмена на другие дефицитные блага. В результате возникала альтернативная иерархия потребления, выстроенная на основе личных связей. Наконец, еще одна распределительная система существовала в сфере теневой экономики, где цены были реальными (в отличие от искусственно установленных цен в государственной торговле) и распределение материальных благ регулировалось наличием денег. Анализ групп, входивших в число посетителей магазинов валютной торговли в СССР, приведенный в следующих параграфах данной главы, показывает, как этот институт одновременно вписывался в существующую иерархию и вносил в нее свои изменения.

Во втором параграфе проанализированы категории целевых потребителей системы валютной торговли. Среди советских граждан, выезжавших за рубеж с деловыми целями, были люди, работавшие за границей на штатных должностях: в посольствах, торговых представительствах, корреспондентских пунктах газет и телевидения, а также в международных организациях, в которых был представлен СССР. Советское государство экономило валюту и предпочитало как можно меньше тратить ее на зарплату своим гражданам за рубежом, что часто сказывалось на имидже советских людей за границей. Представители СССР в международных организациях получали зарплату в самих этих организациях, но затем до 75% оклада изымалось у них в государственную казну СССР. Тем не менее, поездка для работы за границу воспринималась как залог улучшения материального положения по возвращении на родину. Скромный быт советских граждан за границей объяснялся еще и тем, что они стремились как можно больше валюты вложить в приобретение там “товаров длительного пользования”. Валюту можно было копить и для обмена на сертификаты «Внешпосылторга» - для приобретения дефицитных благ в СССР. Покупка кооперативной квартиры и автомобиля за валюту без очереди была обычной практикой по окончании срока работы на штатной должности за границей. Тем самым, торговля через Внешпосылторг отчасти представляла собой разновидность номенклатурного снабжения: кандидатов на должности за границей тщательно отбирали не только по профессиональной квалификации, но и по принципу лояльности режиму; в обмен на лояльность они получали дефицитные блага.

Вторая многочисленная группа граждан, допущенных к системе “Внешпосылторг”, состояла из специалистов, которые работали в странах Азии и Африки - зоне интересов СССР, строили там промышленные объекты, обучали местных специалистов, развивали культуру и здравоохранение. «Технические специалисты» оставались приписанными к своим местам работы в СССР и числились в длительной командировке. Их работа была частью долгосрочного, обычно долларового, денежного кредита, который Советский Союз выдавал третьим странам, поэтому зарплата им выплачивалась в валюте. Условия работы часто были довольно тяжелыми, но поездка могла обеспечить материальное благополучие после возвращения на родину благодаря валютным заработкам. Отбор на такие должности был не таким строгим, как для поездки на штатную должность, поэтому благодаря работе в постколониальных странах обычные граждане получали возможность приобрести товары, которые иначе были для них практически недоступны. Тем самым, в отличие от талонов в номенклатурные распределители, обладание которыми было напрямую связано с лояльностью режиму, заменители валюты при определенных стратегиях оказывались доступны любому советскому гражданину. Как свидетельствуют собранные данные, люди часто ехали на заработки в страны Азии и Африки именно ради получения доступа в «Березку».

Третья группа советских граждан, имевших валютный доход, состояла из тех, кто выезжал за границу с деловыми целями на недолгий срок. Это могли быть командированные от любых ведомств, а также люди творческих профессий, ученые и спортсмены, выезжавшие на гастроли, по обмену и на соревнования. Представители этой группы либо получали от государства суточные, либо имели гонорар от приглашающей стороны. Так же, как и в случае с советскими представителями в международных организациях, государство изымало в свою пользу вплоть до двух третей суммы, полученной советскими артистами, учеными и спортсменами.

Если в заграничные командировки существовал строгий отбор, то выезд на гастроли и соревнования контролировать было сложнее, и иногда за границу попадали не вполне лояльные артисты и спорстмены. Парадокс состоял в том, что они являлись гордостью советского строя перед лицом западных стран, поэтому власти вынуждены были посылать их за границу — для создания положительного имиджа СССР за рубежом, а также для получения в казну иностранной валюты за их выступления.

Еще одной группой советских граждан, получавших валютный оклад, были советские военнослужащие в Афганистане (1979−1989 гг.). Чеки Внешпосылторга они могли использовать как в магазине на территории своей части, так и после возвращения в СССР – в обычных чековых магазинах. Из-за наплыва “афганцев” в “Березки” в 1987 г. было решено запретить военнослужащим пользоваться чековыми магазинами в СССР: были введены специальные чеки с красной полосой и надписью «для военной торговли», которые теперь принимали только в магазинах на территории воинских частей в Афганистане.

Помимо советских граждан, работавших за границей, право на пользование валютными магазинами, имели люди, получавшие денежные переводы из-за рубежа. Государство было заинтересовано в том, чтобы переводов было как можно больше, поскольку валюта шла в казну, однако получатели часто проходили по разряду «неблагонадежных» граждан, так как по определению имели „связи с заграницей“. Советские граждане могли получать переводы от друзей или родственников или гонорары за издание их произведений за границей. Складывалась парадоксальная ситуация, когда, например, за публикацию на Западе антисоветских книг их автор мог получить в СССР сертификаты, дающие право привилегированного снабжения. Советские граждане, которые получали из-за границы наследство или просто подарочные переводы, тоже часто были «внесистемны». Это могли быть потомки эмигрантов, покинувших страну после революции, которые в 1960-е годы. восстановили связь с уехавшими родственниками. Также много переводов и наследственных сумм приходило жителям территорий, присоединенных к СССР в 1939−1940 гг. ‑ Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии. Кроме того переводы использовались и для поддержки людей, преследуемых режимом по политическим мотивам. Такую помощь осуществлял общественный фонд помощи политзаключенным и их семьям, основанный за границей, а также израильские и американские организации, желавшие материально помочь евреям в СССР. С 1976 года обмен «подарочных» переводов на чеки Внешпосылторга был прекращен, заменители валюты выдавались теперь только тем писателям или их наследникам, которые получали из-за границы гонорары согласно официальному договору, заключенному ими в СССР. Однако и среди них немалую часть составляли лица, нелояльные режиму. Тем самым, торговля на валюту и ее заменители рождала в СССР новую, парадоксальную, иерархию потребления.

В третьем параграфе представлены нелегальные практики посещения валютных магазинов. Поскольку заменители валюты, которые принимались к оплате в “Березках”, не были именными, а при покупке продавцы почти никогда не требовали документы, подтверждающие право владения ими, то единственным условием для приобретения в “Березке” дефицитных благ становилось наличие самих чеков. Ассортимент внешпосылторговских магазинов был желанным для всех граждан, и довольно быстро возникла практика, когда обладатели сертификатов Внешпосылторга стали передавать их родственникам или знакомым, а также продавать за рубли на черном рынке.

Первая группа незаконных посетителей “Березки” – это люди, получавшие чеки от друзей или родственников или покупавшие их с рук за рубли для конкретных покупок, в основном, одежды или обуви. В эту группу попадали и высокопоставленные чиновники, не выезжавшие в загранкомандировки, а значит не имевшие легальных сертификатов, но тоже желавшие приобрести дефицитные импортные товары, которых не было в специальных закрытых распределителях. Вторую группу незаконных посетителей магазинов Внешпосылторга составляли советские “подпольные миллионеры” – те, кто разбогател, занимаясь запрещенным в СССР частным предпринимательством. На нелегально заработанные деньги они покупали чеки Внешпосылторга, чтобы обратить накопления в реальные материальные блага. Третья подгруппа людей, покупавших чеки за рубли, - это спекулянты: приобретенный в “Березке” «товар» они перепродавали тем, кто боялся покупать чеки самостоятельно.

В третьей главе «“Березки” как часть советской культуры потребления» анализируется влияние, которое феномен «Березки» оказал на культуру потребления в СССР в 1960−1980-е гг. Образ валютной торговли в представлениях советских граждан и рождавшиеся благодаря этому институту повседневные практики реконструируются в этой главе через призму трех понятий: дефицита, заграницы и социальной справедливости.

В первом параграфе феномен «Березки» рассматривается в контексте дефицита материальных благ в СССР. Одной из главных причин привлекательности системы Внешпосылторга для советских граждан было то, что через нее можно было получить доступ к товарам, отсутствующим в обычной розничной сети, или доступным лишь с большой очередью. Так, для советского гражданина, собирающегося приобрести автомобиль, помимо ожидания в многолетней очереди, а также привилегий, блата и черного рынка, существовало еще одно решение — приобретение автомобиля – без очереди - за валюту, заработанную за границей. В 1970 г. только московское отделение Внешпосылторга реализовало за валюту 7% всего объема продаваемых в СССР легковых машин.

Кооперативная квартира была еще одной важнейшей материальной ценностью в СССР. Начиная с 1965 года возникла альтернативная возможность попасть в жилищно-строительный кооператив – без очереди и иногда даже в обход норм метража – в том случае, если стоимость квартиры оплачивалась через Внешпосылторг за валюту. Спрос на бытовую технику также рос в СССР гораздо быстрее, чем предложение, поэтому холодильники, стиральные машины, пылесосы и телевизоры стали в 1958 году первыми наравне с автомобилями предлагаться советским загранработникам на продажу за валюту. С 1965 г. через Внешпосылторг можно было приобрести бытовые приборы импортного производства, а в начале 1980-х годов за заменители валюты советским гражданам стали продавать и японскую аудио и видео электронику, которую закупали в СССР исключительно через Внешпосылторг, и тем самым она полностью отсутствовала в обычной розничной сети.

Квартиры, машины и бытовая техника стоили в «Березке» дорого, и их могли себе позволить загранработники и крупные дельцы черного рынка. Для широкого круга потребителей основными товарами, приобретаемыми в «Березке», были одежда, обувь и различные аксессуары, которые невозможно было найти в обычных магазинах. Особым спросом пользовались джинсы, привлекательность которых для советских граждан в 1970−1980-е гг. получила отражение даже в подцензурных журналах и кинофильмах.

Во втором параграфе рассматривается влияние «Березок» на образ заграницы в советском общественном сознании. Одной из главных причин притягательности товаров из «Березки» для советских граждан (после дефицитности) было их иностранное происхождение. Культ заграничных вещей в СССР стал активно формироваться в эпоху «оттепели», когда интенсифицировались связи с Западом. В общественном сознании восприятие «Березок» было двойственным. С одной стороны они выступали как кусочек иностранной жизни в СССР, как образец для подражания. С другой стороны, эти магазин, особенно «Березки» для иностранцев, торговавшие за наличную валюту, вызывали у советских граждан чувство страха. Иностранная валюта была частью другого мира, одним из его материальных символов, поэтому владение ею воспринималось властью как признак нелояльности, а незаконные операции с валютой считались серьезным уголовным преступлением. В советской пропаганде «Березки» для иностранцев, инициатива создания которых принадлежала государству, парадоксальным образом ассоциировались с рассадником шпионажа и использовались для обвинения советских граждан в сотрудничестве с иностранными спецслужбами.

В третьем параграфе феномен валютной торговли рассматривается в контексте проблемы социальной справедливости. Амбивалентность восприятия «Березок» проявилась в том, что, с одной стороны, магазины Внешпосылторга были объектом притяжения, поскольку здесь были собраны дефицитные и импортные товары, но с другой стороны, они вызывали и негативную реакцию, поскольку являлись магазинами «не для всех». При этом некоторые граждане осуждали «Березки» как символ привилегий, сравнивая их с закрытыми распределителями для высокопоставленных лиц, а другие, зная, что заменители валюты можно купить за рубли, жаловались, что попасть туда могут только богатые люди, нелегально заработавшие свои деньги.

Внутри системы торговли на иностранную валюту и ее заменители существовали собственные привилегированные и «дискриминированные» пользователи. Иерархия строилась в зависимости от типа валюты: самыми ценными были свободно конвертируемые валюты, а самыми низкостатусными - валюты соцстран. После замены в 1977 г. трех видов сертификатов чеками Внешпосылторга единого образца, разница в покупательной способности исчезла. Однако перевести деньги с инвалютного счета во Внешторгбанке в качестве взноса в жилищно-строительный кооператив, гаражный кооператив, путевки в санатории и за автомобиль “Волга” по-прежнему могли только люди, получающие зарплату в свободно конвертируемой валюте.

В четвертом параграфе анализируется дискуссия в советской прессе относительно института торговли за иностранную валюту и ее заменители, развернувшаяся в эпоху перестройки. В открытых советских источниках вплоть до второй половины 1980-х гг. проблема «Березок» не только не обсуждалась в дискуссионном ключе, но и сама практика пользования этими магазинами была запретной темой. Изредка «Березки» упоминались в публичном пространстве или в качестве само собой разумеющегося факта или в качестве ответа на западную критику советского образа жизни. Однако с началом эпохи гласности, существование «Березок» стало бурно обсуждаться в газетах. Это обсуждение проходило на фоне начавшейся тогда же еще более широкой дискуссии о проблеме распределения материальных благ. С одной стороны, речь шла о привилегиях номенклатуры, с другой стороны - обсуждалась проблема частного предпринимательства. Казалось бы, разоблачение привилегий номенклатуры и поддержание частной инициативы должны были быть частями одной и той же перестроечной риторики о более эффективном функционировании социализма. На деле, однако, люди осуждали и жирующих чиновников, и предприимчивых бизнесменов – за неправильное, с их точки зрения, желание выделиться из общей массы. Это задавало контекст, в котором проходило обсуждение чековых магазинов «Березка». Доступ к «Березкам», с одной стороны, представлял собой привилегию, а с другой – мог быть результатом частнопредпринимательской деятельности (из-за стратегий выезда на работу в постколониальные страны и из-за оборота чеков на черном рынке).

Полемика о «Березках» отражала новые процессы, которые уже происходили в советском обществе, но еще не были им отрефлексированы. Одна позиция состояла в том, что только часть посетителей «Березки» «безнравственны» - те, кто покупает чеки с рук, другая – осуждала всех посетителей: и незаконных покупателей, и загранработников - как носителей привилегий. Однако спорящие не видели главного: стоящего за этими практиками нового социального феномена - общества потребления. В реальности «Березки» стали частью повседневности, одним из способов решения проблемы дефицита. Реальные экономические практики эволюционировали быстрее, чем их моральная оценка, которая оставалась неизменной и в эпоху перестройки, что получило свое отражение в общественных дискуссиях.

В заключении подведены основные итоги исследования.

Появившийся в СССР в конце 1950 − начале 1960-х гг. институт государственной торговли на иностранную валюту с советскими и иностранными гражданами был явлением до известной степени парадоксальным. По сравнению со своим предшественником Торгсином, функционировавшим в СССР в 1931−1936 гг., Внешпосылторг имел одно сходство и несколько различий. И в 1930-е годы, и в конце 1950-х торговля на валюту задумывалась государством, прежде всего, как решение экономической проблемы нехватки валюты. Главное же отличие заключалось в том, какую роль играли торгсины и «Березки» в обществе. В эпоху индустриализации людей, имевших валюту и драгоценности еще с дореволюционных времен, пользоваться услугами Торгсина заставлял голод, и за валюту покупались прежде всего продукты питания. В эпоху Внешпосылторга основными обладателями валютных ценностей становились советские граждане, работавшие за границей, и покупали они за валюту уже не товары первой необходимости, а автомобили, бытовую технику, модную одежду. К тому же доступ в государственные валютные магазины стал в период 1960−1980-х гг. не только способом «изъятия» валюты, но и своеобразной наградой за политическую лояльность, а также стимулом для привлечения специалистов на работу в постколониальных странах. Еще одной отличительной функцией валютной торговли 1960-х – 1980-х гг. было то, что, благодаря функционированию черного рынка, «Березки» стали доступны широкому кругу граждан, не имевших формального права на валютные суррогаты.

Система торговли на иностранную валюту в СССР как канал привилегированного снабжения не только отражала социальную стратификацию советского общества, но и изменяла ее. Возможность приобретения дефицитных товаров за валюту отчасти являлась прерогативой приближенных к режиму людей, однако существенным отличием валютных магазинов от номенклатурных распределителей было то обстоятельство, что пропуском туда служило обладание валютой, а не принадлежность к привилегированной категории. В результате даже «неблагонадежные» советские граждане, имевшие контакты за границей и получающие валютные гонорары и переводы, могли получать доступ к «Березкам» и иметь более высокий уровень потребления, чем обычные граждане. К тому же, благодаря развитию черного рынка, где заменители валюты можно было приобрети за рубли, система торговли дефицитными товарами за валюту стала одним из каналов получения дефицитных благ, где преимущество имели более богатые граждане. Таким образом, институт государственной торговли за валюту порождал новую стратификацию общества и новые стратегии потребления.

Задуманные как привилегия для узкого круга, магазины «Березка» постепенно оказались доступны многим советским гражданам, стали фактом советской повседневной культуры, феноменом общества потребления в его советском варианте. Через систему Внешпосылторга продавались самые дефицитные товары и услуги, к тому же товары в «Березках» по большей части были импортными, что делало их еще более привлкательными благодаря существовавшему в обществе культу заграницы. Даже те, кто не имел возможности отовариваться в валютных магазинах, воспринимали продававшиеся в них вещи как эталон. Однако при всей привлекательности товаров из «Березки» для советских граждан, сам институт торговли за валюту вызывал в обществе недовольство. Спецмагазины осуждались не только как часть системы привилегий, но и как дорогостоящие магазины, плодящие имущественное неравенство и спекуляцию. Дискуссия о «Березках», возникшая в СССР в эпоху перестройки, показала, что новые особенности советского общества, соответствующие феномену общества потребления, остаются неотрефлексированными. Потребительские стратегии советских граждан не были переведены на новый язык: желание заработать и приобрести дефицитные товары, съездив за границу или купив заменители валюты на черном рынке, не было вербализовано и морально легализовано. «Березки» не воспринимались как часть появившегося в СССР общества потребления, а осуждались как рассадник привилегий и спекуляции. Эта неотрефлектированность определяет отношение к идеалам материального благосостояния и в дальнейшей истории российского общества.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, входящих в список ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, определенных Высшей аттестационной комиссией:

1. Магазины Внешпосылторга: валютная торговля в СССР (1960−1980-е гг.) // Вестник Пермского университета. Сер.: История. 2011. ВыпС. 86−93. (1 а. л.)

2. "Солнце село ниже ели...": потребительские пристрастия советских работников за границей (1960−1970-е гг.) // Родина. 2011. № 3. С. 116−117. (0.3 а. л.)

3. История торговой сети «Березка» в СССР (конец 1950-х−1980-е гг.) // Российская история. 2012. № 5. С.172-185. (1 а. л.)

Публикации в других изданиях:

4. О роли магазинов «Березка» в формировании советского среднего класса // Конструируя "советское"? Политическое сознание, повседневные практики, новые идентичности. Материалы научной конференции студентов и аспирантов 15-16 апреля 2010 г. СПб., 2010. С. 52−56. (0.3 а. л.)

5. Изображение дефицита в советской культуре второй половины 1960-х - первой половины 1980-х годов // Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре. 2011. № 3 (77). С. 216−235. (1 а. л.)

6. Моральная оценка привилегий и экономических преступлений в советском обществе: дискуссия о магазинах «Березка» в конце 1980‑х годов // Бюллетень Германского исторического института в Москве. М., 2012. № 6. С. 168−183. (0.7 а. л.)

Подписано в печать 21.08.12. Формат 60х84/16.

Тираж 100 экз. Заказ №

Издательский центр Института российской истории РАН

Москва,

[1] Семидесятые годы XX века: реплика в дискуссии // Мониторинг общественного мнения. 2003. № 4 (66). С. 64.

[2] За фасадом "сталинского изобилия". Распределение и рынок в снабжении населения в гг. индустриализации. . М., 2008.

[3] Hessler J. A Social history of Soviet trade: Trade policy, retail practices and consumption, . Princeton; Oxford, 2004.

[4] Gronow J. Caviar with Champagne: Common Luxury and the Ideals of the Good Life in Stalin's Russia (Leisure, Consumption and Culture). Oxford, 2003.

[5] На пороге «государства всеобщего благосостояния». Социальная политика в СССР (середина 1950-х – начало 1970-х годов). М., 2011.

[6] , Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан в годы НЭПа и хрущевского десятилетия. СПб., 2003.

[7] Reid S. Cold War in the Kitchen: Gender and de-Stalinisation of Consumer Taste in the Soviet Union under Khrushchev // Slavic Review. 2002. Vol. 61. № 2. С. 211-252.

[8] Millar J. The Little Deal: Brezhnev's contribution to acquisitive socialism // Slavic review.1985. Vol. 4. № 44. С. 694-706.

[9] Matthews М. Class and Society in Soviet Russia. London, 1972; Matthews M. Privilege in the Soviet Union. A Study of Elite Life-Styles under Communism. London, 1978.

[10] Matthews M. Privilege in the Soviet Union. A Study of Elite Life-Styles under Communism. London, 1978. С.8.

[11] Номенклатура. М., 2008. Первое издание: Берлин, 1980; Кормить и править. О власти в России XVI - XX вв. М., 2006; Аппарат ЦК КПСС в 1953–1985 годах как пример «закрытого» общества // НЛО. 2009. № 000. С. 607–630.

[12] Ledeneva A. Russia’s Economy of Favours: Blat, Networking and Informal Exchanges. Cambridge, 1998.

[13] Советское нижнее белье. Между идеологией и повседневностью. М., 2008.

[14] Советская очередь как среда обитания: социологический анализ. М., 2000; Апология странной вещи: «маленькие хитрости» советского человека// Неприкосновенный запас. 2004. № 2 (34). С.84-90; Герасимова Е., Чуйкина С. Общество ремонта // Неприкосновенный запас. 2004. № 2(34). С. 70-77; Домохозяйство горожан в 1960−1980 е гг.: структура и стратегии экономического поведения // Отечественная история. 2006. № 4. С. 25-39; «Чистая фарца»: социальный опыт взаимодействия советского государства и спекулянтов // Неформальная экономика в постсоветском пространстве: проблемы исследования и регулирования. СПб., 2003. С. 148-164; Tikhomirova A. Soviet Women and Fur Consumption in the Brezhnev Era // Pleasures in socialism: leisure and luxury in the Eastern Bloc. Illinois, 2010. P. 283-310 ; Zakharova L. Dior in Moscow: a taste for luxury in Soviet fashion under Khrushchev // Pleasures in socialism: leisure and luxury in the Eastern Bloc. Illinois, 2010. P. 95-120.

[15] Yurchak A. Everything Was Forever, Until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton, 2006.

[16] Поздний социализм и последнее советское поколение // Неприкосновенный запас. 2007. № 2 (52). С. 92.

[17] Русские разговоры. Культура и речевая повседневность эпохи перестройки. М., 2005.

[18] Лицо эпохи. Брежневский период в столкновении различных оценок // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2003. № 3 (65). С. 25-32; Быт, бытовщина, обыденщина. К исторической социологии идей повседневности в России // Социология и современная Россия. М., 2003. С. 124-136.

[19] Экономика недостач. Нью-Йорк, 1983; Социалистическая система: Политическая экономия коммунизма. М., 2000; Vinokur A., Ofer G. The Soviet Household Under The Old Regime. Сambridge, 1992.

[20] См., например: Теневая экономика в советском и постсоветском обществах. Экономическая теория преступлений и наказаний. Реферативный журнал. Выпуск 4/1. М., 2002.

[21] Золото для индустриализации: Торгсин. М., 2009.

[22] Березкины деньги // Родина. 1999. № 4. С. 74-75; , Заменители валюты в СССР. Харьков, 2005.

[23] Zatlin J. R. Consuming Ideology: Socialist Consumerism and the Intershops, // Arbeiter in der SBZ-DDR. Essen, 1999. P. 555-572; Boeske K. Abwesend anwesend. Eine kleine Geschichte des Intershops // Wunderwirtschaft. DDR-Konsumkultur in den 60er Jahren. Koeln, 1996. Ss. 214–222. О польской системе торговли на валюту «Певекс» см.: Burrell K. The enchantment of western things: children’s material encounters in late socialist Poland // Transactions of the Institute of British Geographers. 2011. Vol. 36. № 1. Pp. 143–156. О системе торговли на иностранную валюту в Болгарии («Кореком») см.: Товарный обмен на иностранную валюту при социализме: дисс. на соискание степени кандидата экономических наук. М., 1988. Обзор валютных магазинов в социалистических странах (Болгарии, Чехословакии, Венгрии, Польше и Румынии) был также проведен «Радио Свободная Европа/ Радио Свобода» в 1977 г.: Kerr J. L. Hard-Currency Shops in Eastern Europe // Архив "Открытое общество" при Центральноевропейском университете в Будапеште. URL: http://www. osaarchivum. org/files/holdings/300/8/3/text/.shtml (дата обращения: 27.02.2012).

[24] Исторический синтез и Школа «Анналов». М., 1993. С.47–48.

[25] В некоторых работах по источниковедению мемуары в форме интервью классифицируются как «Новая форма воспоминаний». ( Источниковедение истории советского общества. М.,1997. С. 171).

[26] Подробнее об использовании интернет-воспоминаний в историческом исследовании см.: Dijck J. van. Mediated Memories in the Digital Age. Stanford, 2007; Hess А. In digital remembrance: vernacular memory and the rhetorical construction of web memorials // Media Culture Society. 2007. Vol. 29. № 5. С. 812–830; Avelin L. Oral history and e-research. Collecting memories of the 1960s and 1970s youth culture // Oral History: The challenges of dialogue. Kraków, 2009. С. 35-46.

[27] Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.

[28] История повседневности в Германии. Новые подходы к изучению труда, войны и власти. М., 2010. С.56.

[29] Общество потребления. М., 2006.