Обратите внимание, что в данном механизме экспорта капитала экспортер не бросает импортера на волю стихии, а доводит его до своего уровня. Отличие в том, что производственные и управленческие функции передаются не сразу, а постепенно, что позволяет достичь плавного врастания структуры в национальную хозяйственную среду. В этой форме распространение деятельности предприятия за пределы страны базирования, во всяком случае, не построено на эксплуатации различий донора и реципиентов, если вообще не стремится их устранить. Собственно говоря, здесь уже не идет речи об экспорте как вывозе за границу, ибо политика хозяйствующих субъектов способствует преодолению границ. Стороны в хозяйственных сделках действительно становятся равноправными, потому что ни одна из них не ведет политики двойных стандартов, т. е. по существу не различает национальный (страны базирования) и иностранный (страны приложения капитала) рынки; не рассматривает первый как первичный и приоритетный, а второй как вторичный, своего рода “отстойник” для завершающих жизненный цикл продукции и производств. И способ передачи ресурсов – не напоминающий навязывание экспорт потребительских и производственных стандартов, а обучение и образование людей страны приложения капитала одновременно с обучением и самообразованием людей, прикладывающих этот капитал в иной национальной хозяйственной культуре: “Общество прикладной антропологии, члены которого дают разным учреждениям консультации по осуществлению перемен в различных культурах, приняли этический кодекс для защиты зарубежных культур, с которыми они вступают в контакт. Один из вопросов – послужит ли проект планируемых перемен на пользу испытывающему его влияние населению? Такое уважение к другим культурам является само по себе западным культурным феноменом, который ведет свое происхождение с IY века от совета святого Амвросия: “Будучи в Риме, поступай как римлянин”. [70] Или, что сейчас почти то же самое - китайская модель рыночных реформ в России (!)

В ответах на многие вопросы, поставленные в этом и предыдущих разделах, мы подошли к сердцевине проблемы глобализации – тому явлению, которое отличает, с нашей точки зрения, глобальные процессы от просто международных. Это – международное движение образа жизни, которое становится весьма интенсивным и которое, в связи с этим, можно рассматривать и как новый аспект сформировавшихся международных отношений, и как самостоятельную их форму. Способы этого движения, выявленные нами, можно обозначить как глобальную экспансию, проявляющуюся в перенесении стандартов массового потребления и производства из стран-экспортеров капитала в страны-импортеры посредством управления массовым сознанием и как глобальное взаимопроникновение, проявляющееся в передаче хозяйственного опыта стран-экспортеров через развертывание образовательного процесса в странах-импортерах.

1.  Различия этих двух форм международного движения образа жизни, – прежде всего, в мотивации передающей стороны. В случае глобальной экспансии она – краткосрочная, ориентированная на немедленные денежные результаты экспортера. В случае глобального взаимопроникновения она долгосрочная, подразумевающая целую гамму результатов, помимо денежных: механизм глобализации потребления может быть разным. Когда глобализация приобретает форму экспансии какой-то национальной культуры; глобальный товар, принимаемый во всем мире, пользуется успехом потому, что ассоциируется с определенной страной, имеющей в данной области высокий престиж. Это ярко проявляется в области парфюмерии и моды. В других случаях в основе глобализации лежит высокое качество товаров и обслуживания (гамбургеры из "Макдональдса", компьютеры IBM, копировальная техника фирмы "Ксерокс" и т. п.)”.

Экспансия неизбежно воспроизводит краткосрочную мотивацию и у принимающей стороны, предполагает замену национального самосознания управлением из глобального центра, проникновение – ориентацию на долгосрочные приоритеты развития, сохранение национального самосознания, и через него - приобретение способности к стратегическому управлению хозяйством. Поэтому экспансия подавляет национальную культуру, а взаимопроникновение, по определению, представляет собой равноправное и долгосрочное взаимодействие национальных культур.

Обращаясь к сказанному выше о глобализации международной торговли, можно говорить о глобальной экспансии в том случае, когда международное сотрудничество идет в ущерб одной из сторон, либо приносит ей лишь краткосрочные выигрыши, оставляя долгую перспективу неопределенной или негативной. С этой точки зрения, однозначно можно расценивать как глобальную экспансию те сделки, которые связаны с нарушением внутреннего или международного права ее участниками (участником).

Хотелось бы отметить, что существует Конвенция Совета Европы “Об уголовной ответственности за коррупцию”, которая разъясняет, кто такие субъекты коррупционных преступлений, активный и пассивный подкуп, подкуп должностных лиц международных организаций и др.

Таблица 8.

Место глобальных форм экономического сотрудничества в системе международной конкуренции

Формы экономичес-кого сотрудничества

Признаки

Неглобальные

Глобальные

Глобальная экспансия

Глобальное взаимопроникновение

Способность сформировать конкурентные преимущества

Рикардианского типа на коротких временных интервалах

Портеровского типа на средних временных интервалах

На длинных временных интервалах

Условие формирования преимуществ

Торговые ограничения, отсутствие научно-технического прогресса

Отсутствие ограничений на международное движение капитала, управлением массовым сознанием, в т. ч. военное и политическое давление

Развитие национального хозяйственного самосознания при международной передаче ресурсов

Каково место различных форм глобальных связей в теории конкурентных преимуществ?

Обратим внимание на то, что преимущества, возникающие в процессе глобального взаимопроникновения, схожи с классическими (по Рикардо) тем, что формируются в национальной хозяйственной среде. Однако отличие в том, что они основаны не просто на обладании исключительными ресурсами (правами их разработки), а на развитии способности самостоятельно распорядиться ими, и поэтому они не подвержены колебаниям, обусловленным технологическими изменениями у потребителей и связанными с ними изменениями конъюнктуры мировой торговли. Мир смотрит одни и те же фильмы, подражает одним и тем же звездам, копирует одни и те же модели потребления. Спутниковое телевидение ломает национальные границы: люди в разных странах мира, смотрящие МTV, знакомятся с новинками рок-музыки одномоментно. Голливуд стал огромной фабрикой, показывающей всему миру, как надо жить, что и как потреблять. Открытие границ после окончания холодной войны еще более подтолкнуло процесс глобализации потребления. Английский язык становится языком межнационального общения в мировом масштабе, что облегчает сбыт самой разнообразной продукции без затрат на ее адаптацию к национальной культуре. Успех глобальных корпораций может опираться в значительной мере на признание их продукции потребителями разных стран. Имеется много примеров, когда даже в странах с высоким уровнем развития национализма продукция глобальных корпораций находит успешный сбыт. Причина в ее относительной дешевизне и качественности. Кроме того, огромные прибыли глобальных корпораций позволяют вкладывать гигантские средства в рекламу, вбивающую в мозги потребителей, что это именно то, что им нужно. Сейчас в дальних городах и даже селах России и многих других странах постсоветскоео пространства можно встретить рекламу и товары тех же компаний, вывески и продукция которых попадаются в Англии, США, Индии и в десятках других стран: "Макдональдс", "Кока-кола", "Пепси-кола", "Сони", "Панасоник", "Мальборо"и т. д.

Общее у глобального взаимопроникновения и глобальной экспансии то, что обе формы сотрудничества основаны на создании преимуществ, не связанных с естественной ресурсной монополией. Однако можно утверждать, что экспансия позволяет удерживать преимущества постольку, поскольку общественное хозяйственное сознание подвержено стереотипам, т. е. является массовым.

Существенное различие двух последних форм сотрудничества еще и в том, что, в отличие от экспансии, взаимопроникновение предполагает формулирование ценностей, не подлежащих сравнению с какими-либо аналогами на мировом рынке и с международным сотрудничеством вообще. Т. е., строго говоря, находящихся над конкурентной борьбой как таковой.

Это, конечно, не означает необходимости ограничений на международное сотрудничество, которые обычно используются правительствами для выведения приоритетных производств и слоев населения из поля международной конкуренции. Подобные формы защиты национальных экономических ценностей более относятся к классическим.

Глобальное взаимопроникновение должно рождать действительно уникальные продукты (услуги), технологии и формы организации, которые не имеют аналогов в мире и уже потому защищены от замены суррогатами. При этом совсем не обязательно, как уже отмечалось выше, признания этих ценностей мировым рынком. Достаточно будет их признания национальным. Однако на этом признании может быть построена по-настоящему независимая экономика, участвующая в международном сотрудничестве сознательно, а не стихийно, т. е. сохраняющая за собой реальные управленческие функции.

Кстати, именно с учетом этого обстоятельства мы должны разграничивать понятия: “интернационализация хозяйственной жизни” и “глобализация мирохозяйственных отношений”. В последнем обязательно присутствует широкий набор внеэкономических сфер жизнедеятельности и факторов.

И здесь мы подходим к проблеме оценки товаров и ресурсов субъектами мирохозяйственных отношений. И внешнеторговые связи, и движение капитала происходят в условиях, когда вовлечение национальных хозяйственных ресурсов происходит по-разному в разных странах. А следовательно, порождает и различную мотивацию субъектов внешнеэкономических связей этих стран. Доминирующее положение одних и явно ослабленное – других не может не сказаться на всей совокупности параметров международных контрактов.

Видный российский экономист С. Глазьев, например, утверждает, что существуют серьезные различия в степени монополизации мировых рынков промежуточных и конечных товаров. Первые находятся под достаточно жестким контролем основных импортеров в отличие от вторых, ценообразование на которых гораздо более свободное. Это, естественно, формирует диспропорцию в товарообмене стран-поставщиков исходного сырья и производителей продукции высокой степени обработки.

Может возникнуть вопрос: а не надуман ли тезис о недооценке национального и переоценке глобального, выдвинутый в предыдущих разделах? Не стоит ли за этим обыденное правило экономики: вещь стоит столько, сколько за нее готовы заплатить? А если не готовы заплатить, то и речи не идет о стоимости и ценности?

Ответ, с нашей точки зрения, таков: во-первых, весьма много аргументов в пользу того, чтобы считать не просто наличие денег и спроса, а и готовности людей платить фактором, влияющим на цену. В хозяйстве слишком много событий отложены во времени. И поэтому текущая их ценность неочевидна. На практике люди сами плохо представляют то, что им нужно. Но если в данный момент времени и в данной ситуации человек не осознал ценности тех или иных вещей или событий, это не значит, что их ценность нулевая. Следовательно, особенно в контексте глобальных проблем экономики, существует совершенно иной критерий ценности.

Есть две меры, две шкалы оценки: по одной из низ можно говорить о том, что человек (фирма, страна) представляет собой сейчас, а по другой – то, что человек (фирма, страна) могут представлять собой с учетом тех того невостребованного потенциала, о котором А. Маршалл говорил как о ценном качестве человека.

В связи с этим любые формы долгосрочного развития и сотрудничества, особенно такая, как глобальное взаимопроникновение, не могут быть оценены только деньгами, потому что предполагают отличную от обычной коммерческой мотивацию хозяйствующих субъектов и совершенно разнообразные результаты, также некоммерческого свойства.

Сохранение культуры как самоценности, расширение круга общения, получение новой неординарной информации, расширяющей мировоззрение людей, – отнюдь не придуманные, а вполне реальные цели, которые могут быть поставлены в процессе глобального взаимопроникновения. Увидеть в партнере по бизнесу большее, чем просто источник текущих выгод – будущего равноправного союзника, друга, доброго соседа вполне закономерно, если следовать все той же маршалловой идее. Вспомним, что бескорыстие, заложенное в основе человеческого характера, “целесообразно привести в действие и использовать на общее [выделено мною – Г. Ф.] благо”. Появление в отношениях сторон чего-то общего, причем не сиюминутного, типа обычной купли-продажи, а долгосрочного, стирающего различия между сторонами и превращающего их в единое целое - это тоже признак глобализации мирохозяйственных связей и отношений. Только той глобализации, в которой экстенсивная и интенсивная стороны увязаны, а не находятся в отрыве друг от друга.

Тезис о бескорыстии может показаться оторванным от действительности. В конце концов, причем тут экономика, если кто и будет вести себя не вполне экономически? Однако мы не ставим под сомнение целесообразность эксплуатации рабского труда выходцев из Африки и ресурсов этой страны, пик которой пришелся на прошлый век и котоая послужила одним из условий развития цивилизованных стран. А ведь по отношению к завоевателям завоеванные вели себя бескорыстно. Следовательно, бескорыстие - все же фактор экономического развития.

Другое дело, в какой форме оно должно проявляться сейчас. Этими формами могут быть названы и межгосударственные программы научно-технического сотрудничества, в рамках которых менее развитая страна получает доступ к технологиям, и развитие НИОКР в филиалах ТНК, и даже программы развития, проводимые под эгидой ООН. Ответ на вопрос о том, является ли какая-либо конкретная сделка проявлением взаимопроникновения или экспансии, зависит от того, будет ли означать результат сотрудничества для каждой из сторон сохранение и упрочение собственной национальной хозяйственной базы либо разрушение ее. И ответ будет каждый раз зависеть от конкретной ситуации.

Глава 3. Организационные формы и уровни глобализации

Мирохозяйственные связи оформляет не только система официального международного права, гражданских отношений и других атрибутов свободного рынка. Объективное существование глобального центра и глобальной периферии превращает весьма обширную область международных экономических отношений в управленческую иерархию, в которой разные участники международных сделок являются сторонами лишь де-юре.

То есть, помимо уровня рынков (товарных, ресурсных, финансовых), который мы подробно рассмотрели в предыдущей главе, глобализация международных экономических отношений охватывает и уровень государств и их групп.

При всей внешней демократичности рынка, и особенно – мирового, нельзя не видеть, что оказание психологического давления на партнера – весьма распространенная форма международных контактов. Особенно ярко это давление прослеживается на уровне взаимоотношений правительств. Практически любое соглашение заключается не “с чистого листа”, а в увязке со всей предыдущей историей партнерских связей, накопленных оформленных и неоформленных долгов, претензий, причем порой далеко не экономического порядка. Соединение дипломатии с торговлей – уже проявление неравноправия сторон, осуществляющих сделки, особенно если одна из сторон стеснена пресловутой историей. Трудно, конечно, оценить степень свободы сторон в заключении тех или иных международных экономических контрактов – кто знает, что стоит за теми или иными из них, тем более что значительная часть условий не подлежит публичной огласке? Можно лишь констатировать, что свободная от дипломатического давления сфера международных экономических отношений – такая же редкость сейчас (да и скорее всего в прошлом), как и чистая конкуренция в экономике отдельной страны. Режимы эмбарго, экономических санкций, а также прямого силового (военного) давления вошли в практику международных экономических отношений как средство оказания, прежде всего, психологического давления на партнера.

Впрочем, неправильно было бы считать глобализацию сферой отношений лишь государств и рынков. Есть предпринимательский уровень глобализации, есть глобализация с позиций каждого из множества действующих лиц мировой экономики. Когда мы «опускаемся» на микроуровень экономики, мы сразу, казалось бы, должны абстрагироваться от таких категорий, как национальные экономические интересы, справедливость или несправедливость в обмене, внеэкономические факторы. Однако – и в этом состоит всеохватность исследуемого явления – до конца сделать это не удается. Автору известна попытка создания на территории России иностранного предприятия по открытой разработке угля, предпринятая в начале 90-х гг. Первоначально сделанные расчеты показали, что проект рентабелен, поскольку в Кемеровской области (предполагаемое место базирования предприятия) цена угля – самая низкая в России. Однако ряд факторов внеэкономического плана, в том числе шахтерские забастовки, пришедшиеся на конец первого президентского срока Б. Ельцина, наличие криминализированной цепочки посредников, миновать которую при продвижении товара на рынок оказалось очень трудным, общая политическая неопределенность того времени привели к взвинчиванию отпускных цен почти в пять раз, что поставило крест на данном проекте. На этом примере видно, как внеэкономические факторы могут корректировать ситуацию на микроуровне экономики, что, кстати, наблюдается не только во внешнеэкономической деятельности, но и на внутреннем рынке. И это свидетельствует о сквозных проявлениях глобализации. В данном случае, явным становится фактор различий в типах хозяйственных систем стран – внешнеэкономических партнеров, прямо влияющий на выгодность тех или иных трансакций. Собственно, именно ситуации на микроуровне позволяют предсказать макроэкономический расклад глобализации: если хозяйственная система страны воспроизводит нестабильность в хозяйственных отношениях, вероятность прямых инвестиций будет снижаться, а вероятность чисто спекулятивных или уголовных деяний – расти.

Таким образом, можно выделить три уровня глобальных процессов в международных экономических отношениях:

·  уровень стран (государств, правительств) и их групп,

·  уровень рынков (товарных, ресурсных, финансовых),

·  уровень отдельных предприятий и предпринимателей.

Второй (пп. 2.1,2.2 и 2.4) и отчасти первый (п.2.3) уровень глобализации мы подробно рассмотрели в предыдущей главе. Данную главу логично посвятить третьему уровню, а также первому в части деятельности групп стран и их организаций.

Попробуем показать, что на практике в мировой экономике существует многоуровневая иерархия, поддерживающая процесс глобализации, описанный в гл. 2.

3.1. Транснациональные корпорации как институт глобализации международных экономических отношений

Не секрет, что “несущей конструкцией [читай: основой иерархической системы управления мировым хозяйством.– Г. Ф.] всей современной международной экономики являются транснациональные корпорации, для которых заграничная деятельность имеет не менее, а все чаще и более важное значение, чем внутренние операции” [6, с.42].

ТНК сегодня — это примерно 45 тыс. основных (материнских) компаний и 280 тыс. их зарубежных филиалов [10, с.7], оказывающих все большее влияние на всю систему международных экономических отношений и мировую экономику в целом. Общий объем накопленных прямых иностранных инвестиций составляет 3,2 трлн. долл. (1996 г.), а объем продаж заграничными филиалами ТНК — 6,4 трлн. долл. (1996 г.) [6], это больше, чем весь мировой экспорт (6,1 трлн. долл. в 1996 г.). Продажи зарубежных филиалов растут на 20-30% быстрее, чем прямой экспорт ТНК.

Разговор о принципиальных моментах в хозяйственной деятельности ТНК шел в разделе 2.2, где рассматривались глобальные аспекты экспорта капитала. Сейчас, чтобы не повторяться, вкратце рассмотрим организационное оформление этой деятельности.

На наш взгляд, имеет важное значение классификация ТНК. Известный российский исследователь в упоминавшейся монографии “Глобализация: новое слово или новое явление?” указывает: “Иногда различают ТНК и МНК (т. е. транснациональные и многонациональные компании), причем последний термин используется для того, чтобы обозначить преобладающую привязанность компании к стране своего происхождения (по объему деятельности, связям с деловыми и политическими кругами, сосредоточению научных исследований и т. п.), тогда как сфера действий и “адрес” ТНК - весь мир Это действительно глобальные, космополитические компании.

В других случаях под многонациональными все чаще подразумевают в виду такие компании, ядро которых образует капитал двух или трех стран, в отличие от обычных ТНК с контролирующим капиталом однонационального происхождения” [6, с.56].

Какой же признак деления более значим для анализа глобализации в нашем понимании? Вернемся еще раз к феномену эффекта масштаба, возникающему в деятельности фирм, вывозящих свой капитал в другие страны (см. п.2.2). Что позволяет добиться этого эффекта?

По мнению Портера, использование единообразного подхода к управлению зарубежными отделениями позволяет добиться так называемой управленческой синергии (результата совместного использования некоторых видов ресурсов, в данном случае - управленческих) и тем самым сэкономить средства на затратах на маркетинг, НИОКР, персонал в процессе территориального распространения деятельности ТНК и т. п. Таким образом, глобальная стратегия и глобальное управление - “прокат” по всему миру одних и тех же решений, принятых в стране базирования ТНК.

Это значит, что центральная компания представляет собой управленческое ядро всей ТНК, а зарубежным отделениям отводится роль подразделений центральной компании (филиалов), но не самостоятельных предприятий.

Напротив, если хозяйственные решения дифференцируются по странам-реципиентам, то зарубежные отделения (в этом случае чаще приобретающие более самостоятельный статус дочерних предприятий как с участием, так и без участия в капитале) получают возможность самостоятельно принимать решения в стратегически важных областях: “При многонациональной конкуренции ТНК имеют автономные филиалы в каждой стране и управляют ими примерно так же, как банки распоряжаются ценными бумагами. При глобальной же конкуренции фирмы стараются получить гораздо большее преимущество от своего присутствия в разных странах, размещая свою деятельность в разных странах и четко согласовывая ее” [81, с. 75].

Если рассматривать проблему глобализации в предлагаемом нами ключе, классификация Портера является наиболее подходящей. Стоит также подчеркнуть его утверждение, что многонациональной компания будет даже в том случае, если центральная компания сохраняет полный контроль за капиталом за рубежом. Основным признаком является территориальное расположение управленческого ядра предприятия.

М. Портеру можно возразить лишь в части термина. Если понимать под глобализацией и глобальную экспансию, и глобальное взаимопроникновение, определение “глобальный” к характеристике предприятий, экспортирующих систему управления, подходит не совсем. “Глобальность” стратегий Портера портит их изначальная ориентация на денежный аспект процесса – количественное масштабирование деятельности во имя экономии затрат на международную деятельность. Противоречия экстенсивного и интенсивного направлений глобализации, возникающие в этом случае, вообще говоря, ставят предел применению подобных глобальных стратегий. Если разрушению своей природной среды страны-импортеры противостоять чаще всего не в силе - слишком остра проблема нехватки капитала, - то могут создать проблемы со сбытом глобальной продукции: как мы выяснили, образ жизни экспорту не поддается. Поэтому корпорации такого рода следовало бы назвать корпорациями глобальной экспансии.

Типичная форма глобальной экспансии ТНК - использование преимуществ над национальными компаниями азиатских стран в области технологии, маркетинга, рекламно-сбытовой деятельности - тех сфер, которые традиционно относятся к стратегическому управлению.

Например, японский автомобильный концерн господствует на рынке сбыта этой продукции в Таиланде и др. развивающихся странах Юго-Восточной Азии. Более 75% парка автомобилей в этих государствах - японского производства, а большинство автосборочных предприятий целиком зависят от поставок узлов и деталей из Японии.

В Индии фармацевтическая международная монополия пыталась сорвать государственную программу развития национальной промышленности по производству лекарств с помощью существенного превышения установленных квот выпуска продукции. ТНК "Барроу Уэлком" выпустила 823 млн. шт. таблеток вместо положенных 227 млн. "Парк Дэвис" - 6745 вместо установленных ей 2880 кг медицинских препаратов, "Ричард Хиндустан" произвела 783 т лечебных кремов и мазей, в то время как правительство определило ей квоту в 246 т, В результате местные компании работают с недогрузкой.

Ориентация монополий на освоение внутренних рынков с последующим расширением экспортных поставок, в т. ч. в третьи страны. Автомобилестроение стран Латинской Америки начало сразу формироваться как практически полностью иностранное производство. В Бразилии филиал западногерманской компании "Даймлер-Бенц" контролирует 95% рынка автобусов и 45% рынка грузовиков грузоподъемностью свыше 3 тонн.

Финансовая зависимость страны также используется иностранными монополиями в качестве эффективного рычага управления. Международные монополии проникают в ассоциации с государственным и частным национальным капиталом - таким образом монополии проникают в отрасли, контролируемые государством. Например, иностранный капитал имеет свою долю участия в 11 из 17 компаний, контролируемых государственной организацией "Корпорасьон венесолана де Гуаяна" (Венесуэла) - железорудная промышленность. Японские монополии представлены в государственной компании "Веналум" и др.

Глобальная экспансия имеет достаточно прозрачную статистику: штаб-квартиры (т. е. центры стратегического управления) 33 из 50 крупнейших компаний мира находятся в США.

На формирование глобального центра экономического управления мировым хозяйством работают и то и дело происходящие слияния крупных монополий. Так, в авиационной промышленности ФРГ были объединены монополии МББ и "ФФВ-Фоккер". Совместное предприятие концернов "Сименс" и "АЭГ телефункен" - "Электроникс систем ГмбХ" было создано с целью вынудить американские монополии оставить главенствующие позиции на рынке авиационной электроники ФРГ (главным образом, ИБМ).

Соглашения о сотрудничестве французской "Пежо-Ситроен" и американского "Крайслера" на 1980-85 гг., предусматривавшие увеличение продаж французских автомобилей в США через коммерческую сеть американского партнера; поставки "Крайслеру" двигателей и комплектующих узлов; разработку и совместное производство новой модели автомобиля для сбыта на североамериканском континенте.

Да и совсем недавние слияния "Фиата" и "Дженерал Моторз", японских банков подтверждают тенденцию. Самые последние примеры - приобретение крупного пакета акций шведского «Волво» концерном «Рено», слияния Лондонской и Франкфуртской фондовых бирж.

Весьма показательными с точки зрения глобализации являются изменения в организационной структуре транснациональных корпораций.

Новые концепции международных корпораций, предлагаемые сегодня рядом консультационных фирм и исследователей бизнеса, сводятся к одной основной идее - чтобы успешно существовать в новых условиях, корпорации должны становится более "плоскими". [34] Например, модель современной корпорации, предложенная исследователями из "Буз-Аллен энд Хэмильтон", отражает новую концепцию "конструирования" корпорации. Основной чертой этой модели является ее направленность на развитие способностей корпорации гибко реагировать, быстро "захватывать" и с выгодой использовать новые возможности роста и развития. Это позволит компаниям выигрывать конкуренцию, управляя знаниями и самым главным ресурсом корпораций - персоналом.

Транснациональные корпорации совмещают выгоды крупномасштабного производства с необходимостью очень внимательно относиться к различиям в спросе на различных рынках, пытаются использовать свои преимущества, связанные с опытом в производственных, исследовательских и торговых операциях транснациональных масштабов. Наиболее важным изменением является переоценка руководством корпораций значимости ресурсов, обеспечивающих международным корпорациям конкурентные преимущества. Если раньше основным и самым главным ресурсом считался капитал, и его наиболее эффективное размещение считалось задачей номер один, то сегодня корпорации убедились, что самым ценным ресурсом являются знания, и что основной задачей менеджмента является обеспечение процесса создания этих знаний, и их максимально эффективного использования.

Обзор современных ТНК, опубликованный в "Экономисте" показывает также, что в деятельности передовых международных корпораций наметились определенные изменения. Они выражаются в сокращении размеров штаб-квартир, сокращении уровней управления, реорганизации корпораций в "созвездия центров прибыли"[83]. Крупные ТНК, например "Дженерал Электрик", создают структуру, сокращающую время прохождения информации с верхних уровней "управленческой лестницы" до многочисленных продуктовых отделов компании.

Обращает на себя внимание тот факт, что по мере формирования глобальных отраслей и обострения международной конкуренции значительно повышается роль объединения ресурсов компаний - потенциальных или действительных конкурентов - осуществляемых с целью обоюдного повышения конкурентоспособности. Необходимо отметить, что это не противоречит тенденциям развития компаний в направлении создания более плоских организационных структур, хотя является примером горизонтальной интеграции. Корпорации, фокусируя усилия на развитии своих ключевых компетенций, выступают в роли продуктовых подразделений, объединенных в т. н. "виртуальные корпорации", и одновременно стремятся приобрести знания и опыт, которым обладает партнер [63,64].

Процессы консолидации корпораций могут принимать различные формы. Это могут быть слияния и поглощения (например, таким способом в середине апреля 1998 года была создана корпорация "Даймлер-Крайслер"), координация деятельности в совместных проектах или освоении сетей сбыта (например, союз российской группы "Интеррос" и корпорации "Бритиш Петролеум"), совместные предприятия и стратегические альянсы (международный альянс "Си Ланч"), совместные научные проекты, направленные на взаимодополнение научно-технического и интеллектуального потенциала (например, программа создания международной космической станции "Альфа"), создания "сетей" международных партнерств (например, "сеть" авиакомпаний "Бритиш Эйруэйс", "КЛМ" и "Люфтганза").

На сегодняшний день одной из самых перспективных стратегий организационного развития ТНК международные эксперты в области корпоративного менеджмента и деловых стратегий признают стратегические альянсы [64].

Во-первых, стратегические альянсы, являющиеся добровольными объединениями компаний для достижения определенных целей, позволяют корпорациям успешно противостоять в конкурентной борьбе со своими соперниками. Это происходит благодаря объединению и взаимодополнению стратегических ресурсов компаний, которые, в результате действия синергетического эффекта (когда эффективность некоторой системы элементов больше, чем эффективность каждого из них), превосходят ресурсы конкурента.

Во-вторых, стратегические альянсы являются одним из направлений развития горизонтальной структуры корпораций, и т. о. позволяют корпорациям гибко реагировать на изменения в среде бизнеса, на появление новых возможностей развития и угроз.

В-третьих, - стратегические альянсы позволяют эффективно решать проблему возросших затрат на НИОКР, не ухудшая финансовое состояние корпораций. Многократно возросшая за последние два десятилетия стоимость разработки и производства технически совершенных продуктов (самолетов, компьютеров, лекарственных препаратов, средств связи и передачи данных), делает их разработку, производство и распространение слишком дорогостоящими для одной компании. Это признают даже такие гиганты, как "Боинг"- американской производитель военных и гражданских самолетов [93].

В этой связи необходимо отметить развитие новой основы консолидации корпораций. Стратегические альянсы создаются компаниями, обладающими взаимодополняющими ключевыми компетенциями - накопленными за годы работы корпораций знания и опыт в проведении тех или иных операций или процессов. Например, ключевая компетенция консультационных компаний - знание передовых технологий менеджмента и умение применять их в процессе консультирования клиентов, а ключевая компетенция компании "Боинг" - конструирование, системная интеграция и производство современных аэрокосмических систем.

По своей природе стратегические альянсы действуют в двух плоскостях - кооперации и конкуренции. Это проявляется, соответственно, в сотрудничестве и конфликтных ситуациях. Успешный стратегический альянс характеризуется оптимальным соотношением этих двух моментов. Успех альянса зависит от выбора типа организационного поведения партнерами, которое находится в зависимости от стратегических задач компаний. Американские специалисты в области межфирменных отношений Майкл Ешино и Сриниваса Ранган выделяют четыре стратегические задачи, решаемые в ходе работы альянса [83]. Среди них две позитивные, направленные на усиление конкурентоспособности фирмы, и две защитные, направленные на предотвращение снижения конкурентоспособности.

Первая и основная защитная задача, решаемая в ходе работы альянса - это предохранение ключевых компетенции и конкурентных преимуществ корпорации. В дополнение к этому, гибкость корпорации в принятии стратегических решений не должна снижаться в результате формирования альянса. Таким образом вторая защитная задача альянса - обеспечение стратегической гибкости компании.

Обучение является скрытой стратегической задачей каждой фирмы, стремящейся сохранить и улучшить свое конкурентное положение в отрасли. Это определяет другую стратегическую задачу альянса - повышение уровня знаний и компетенции компаний через обучение у партнеров. Эффект деятельности альянса должен превышать результат самостоятельной работы компаний. Это определяет первую позитивную стратегическую задачу альянса - повышение эффективности деловых операций компаний.

Но даже учитывая различия в стратегических задачах альянсов, схема их формирования остается, в целом, неизменной. М. Ешино и С. Ранган [83]. выделяют несколько этапов создания и функционирования стратегического альянса.

На первом этапе происходит анализ бизнеса со стратегической точки зрения. На втором этапе - формулирование стратегии альянса. На третьем этапе создается организационная структура альянса. В качестве обратной связи выступает этап оценки результатов альянса. Хотя эти этапы и кажутся дискретными, в реальной ситуации они тесно переплетены между собой.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7