Теория свободной торговли и идея рационального эгоизма часто преподносятся как универсальные истины, однако эта универсальность — иллюзия, доступная лишь тем, кто обладает реальной геополитической и экономической мощью. Свобода, представленная в рамках неолиберального дискурса, часто оказывается прикрытием неравенства и зависимости для слабых и бедных стран, лишённых возможности выбора в условиях глобальной экономики. В действительности, эти страны страдали от несправедливых торговых условий, эксплуатации и колониализма, что приводило к утрате свободы, мира и благосостояния. Попытки таких явлений, как Новый курс в США и демократический социализм в Западной Европе, не были просто актами милосердия, а необходимыми мерами для поддержания социального баланса и экономической стабильности. Создание прочного среднего класса — основа долгосрочного воспроизводства капитализма, где социальные гарантии воспринимаются не как жертвы, а как необходимые условия для существования индивидов в обществе.

В основе конфликтов между индивидуализмом и коллективными интересами лежит вопрос измерения «экзистенциальной ценности». Если ценность понимается исключительно через призму мгновенного личного потребления, любое общественное благо кажется ущемлением свободы. Однако если подходить с точки зрения устойчивого счастья и коллективного выживания, то «большее благо» становится фундаментальной предпосылкой настоящей индивидуальной свободы. Сен в статье «Рациональные дураки» подчёркивает ограниченность узкоэкономического взгляда на человека, лишающего его многомерности. Человеческая природа не сводится к безразличному эгоизму, поскольку она включает в себя обязанности, любовь, взаимозависимость. Например, забота и материнство — действия, не укладывающиеся в логику рационального обмена или индивидуалистической этики. Образ рационального «экономического человека» — социально упрощённый и в значительной мере нереалистичный, поскольку игнорирует сложность человеческих связей и отношений. В рамках такой концепции забота воспринимается либо как контракт, либо как духовная «плата» за новое человеческое существо, тогда как реальность материнства — это множество повторяющихся, утомительных, часто неприглядных действий, не имеющих прямого отношения к рациональному выбору.

Либеральная мораль, базирующаяся на индивидуализме, освободила человека от догматизма религии и абсолютной власти, открыв пространство для свободы выбора. Однако эта свобода — прежде всего отрицательная: это свобода «от» ограничений и принуждения, а не свобода «к» действию. Государство в либеральном дискурсе — институт ограничения, и потому именно противостояние государственному контролю считается гарантией свободы. При этом либерализм и марксизм сходятся в критике роли государства, но по-разному интерпретируют его природу. Для либералов государство — абстрактный бюрократический аппарат, лишающий индивида свободы посредством налогов и регуляций. Для марксистов оно — инструмент классового господства, орудие эксплуатирующего буржуазного класса. Марксисты видят общество не как совокупность атомизированных индивидов, а как сложную систему отношений производства, основанную на классовой, родовой и гендерной принадлежности. Таким образом, освобождение от государства для либералов — это путь к индивидуальной свободе, а для марксистов — условие ликвидации классового угнетения и социальной несправедливости.

Важным является понимание того, что свобода не существует вне социального контекста и не может быть сведена к индивидуалистической формуле. В реальной жизни личность всегда связана с другими — семьёй, обществом, классом, культурой. Невозможно рассматривать индивида как изолированную единицу, поскольку её моральные, экономические и социальные решения формируются и переопределяются в сложных взаимоотношениях и взаимозависимостях. Экономические и политические теории, игнорирующие эту многомерность, обречены на упрощённость и неспособность объяснить реальные процессы. Истинное понимание свободы требует признания того, что человеческая природа и общественные отношения — это не только рациональный выбор, но и забота, обязанность, эмпатия, сопричастность.

Как либеральная политика и индивидуальная свобода создают условия для роста радикальных движений, таких как Alt-right

Основные элементы либеральной философии, сосредоточенные на индивидуальной свободе, не только не решают проблему угнетения, но и предоставляют платформу для возникновения реакционных движений, таких как Alt-right. Это движение, зародившееся в интернете, отталкивается от традиционных форм правой идеологии и консерватизма, концентрируя внимание на белом этно-национализме, антифеминизме и антииммиграционном настрое. Либеральные идеи индивидуальной свободы, которые якобы способствуют социальной справедливости, на самом деле часто затушивают более глубокие проблемы, такие как классовая, расовая и патриархальная несправедливость.

Феминистские теории, в том числе постструктуралистские, подчеркивают, что истинная эмансипация женщин невозможна без разрушения патриархальной системы взглядов и идеалов, которые продолжают существовать в обществе. Эти взгляды не только закрепляют социальную и гендерную несправедливость, но и активно транслируются через повседневные практики, такие как манера общения, поведение и даже восприятие тела. Идея, что экономическая свобода и право на личные выборы, такие как покупка пластической хирургии или дорогих сумок, могут быть истолкованы как акт эмансипации, является поверхностной. Подлинное освобождение возможно лишь через разрушение патриархальных норм, которые продолжают доминировать и заставляют женщин воспринимать себя как объект, а не субъект.

Таким образом, либеральные теории идентичности, которые признают множество различий и поддерживают политики мультикультурализма, не затрагивают фундаментальные вопросы угнетения. Либерализм пытается создать «приемлемые» различия, которые могут включать в себя элементы культурного многообразия и расовой толерантности, но не затрагивают саму основу неравенства. Различия между тем, что считается «приемлемым» и «неприемлемым», остаются плавающими и условными. Это оставляет пространство для таких движений, как Alt-right, чтобы воспользоваться такими «порезами» в политике инклюзивности и требовать признания, несмотря на свою исторически угнетающую роль.

Идеология Alt-right критически относится к либеральным ценностям, таким как индивидуальная свобода и мультикультурализм. Активисты Alt-right утверждают, что эти идеи способствуют укреплению «слабых» групп, в частности женщин и меньшинств, через поддержку политики положительных действий и политической корректности. По их мнению, такие меры подрывают основы «великой» западной цивилизации, которая, согласно их взглядам, должна быть сохранена в чистоте, исключая любые формы расового смешения и миграции.

Тем не менее, эти движения не видят, что их идеи о белом превосходстве и защите «чистоты» белой расы могут быть восприняты как реакция на более глубокие проблемы общества, такие как расизм, патриархат и капиталистическое угнетение. Вместо того чтобы ставить под вопрос сами структуры власти, которые приводят к угнетению, эти группы часто подчеркивают, что их действия лишь ответ на существующие, по их мнению, угрозы «внешнего» мира, включая мигрантов и «неправильных» женщин.

Ключевым моментом является то, что идеология индивидуальной свободы в либеральной политике не задает строгих границ между приемлемыми и неприемлемыми различиями. Когда эта свобода используется для утверждения исторически угнетающих позиций, таких как белое превосходство или патриархальные идеалы, она предоставляет им пространство для роста. Либеральное общество, по сути, не хочет разрушать старые структуры угнетения, потому что они, несмотря на их жестокую историю, остаются основой современных систем. В результате, мы видим, как те, кто исторически был угнетателем, могут претендовать на роль жертвы, используя языковые и политические механизмы либеральной идеи равенства и инклюзивности.

Следует отметить, что индивидуальная свобода в рамках либерализма нередко оказывается лишь оправданием для усиления существующих структур неравенства. Идея свободы в этой системе часто ограничивается лишь правом на личный выбор, не затрагивая проблем, связанных с глубокими структурными неравенствами, основанными на классе, расе и поле. Это оставляет нераскрытыми вопросы, связанные с тем, как различные группы людей исторически подвергались угнетению, и позволяет этим угнетательным структурам продолжать существовать в новом виде.

Как создается образ "белого этно-государства" в идеологии Alt-right?

Идеология движения Alt-right, в частности, через взгляды таких фигур, как Ричард Спенсер, призвана вернуть определённое представление о расовой исключительности, где сохранение и утверждение белой идентичности является основным критерием. Спенсер, в своем анализе, поднимает вопрос о создании этно-государства, которое бы поощряло доминирование белой расы. Это, по его мнению, не должно быть простым восстановлением в контексте исторической белой нации, а должна быть «вечной борьбой», не достижимой в одну человеческую жизнь, но постоянно устремленной к созданию идеала — идеала, суть которого заключается в выходе за пределы потребительского общества.

Интересно, что сам Спенсер, призывая к созданию белого этно-государства, не скрывает своей философской связи с Ницше и Эволой, представляя концепцию белого империялизма как высшую форму развития для белых. Спенсер воспринимает стремление к власти и победам, а не удовлетворение потребностей в отдыхе или развлечениях, как символ подлинной силы. Таким образом, Белая раса, в идеологическом контексте Спенсера, должна восстанавливать свою идентичность через стремление к завоеваниям и строительству.

Концепция «белого этно-государства» для Спенсера предполагает территориальные изменения, восстановление влияния в Европе, а также уничтожение того, что он называет «пост-Америка», где историческое наследие белой цивилизации должно быть сохранено. Создание идеализированного облика белого мира предполагает также отказ от либеральных ценностей мультикультурализма, что в свою очередь способствует формированию агрессивной и жестокой философии, стремящейся к идеалам, не поддающимся рационалистическому объяснению.

Территориальная реваншизм, где основным приоритетом является защита исторической и культурной целостности «старого мира», очевидно, претерпевает преобразования, где США в их нынешней форме уже не могут быть «матерью» белого этноса. Спенсер утверждает, что территория этно-государства должна располагаться на территории Европы, от Португалии до Владивостока, а также рассматривать возможное возвращение мигрантов в страны, откуда они прибыли. Эта репозиция этнической идентичности основана на ностальгии за «старым» миром, где белый человек занимал доминирующее положение.

Спенсер отвергает возможность успешной ассимиляции мигрантов, несмотря на их возможность преуспевать в материальном плане. В его видении, полноценная ассимиляция происходит только в случае, если иммигранты становятся «похожими» на белых, отказываясь от своих корней и принимая белую идентичность. Однако, он игнорирует тот факт, что «белая» культура в его представлении ограничивается лишь определёнными социальными и культурными практиками, такими как «пикетные заборы» и «барбекю». На самом деле такие символы являются частью гораздо более сложной культурной сети, в которую также входят проявления, характерные для других слоев общества, и на которых не основывается исключительное право белых на эти культурные элементы.

Спенсер и его сторонники, однако, игнорируют важность анализа классовых различий, упрощая восприятие культурных изменений, происходящих в США, в том числе в районах с большим количеством мигрантов. Например, он видит в мексиканской культуре что-то чуждое и чуждое белым жителям, несмотря на то, что сам процесс культурной интеграции и трансформации является более сложным и многоуровневым.

Целью Спенсера и других представителей Alt-right является не просто возврат к историческому превосходству белых, но и создание нового типа «белого человека» — человека, стремящегося к завоеваниям и решению культурных и территориальных задач, которые на первый взгляд кажутся невозможными. Это новый архетип, который они пытаются внедрить в массовое сознание, формируя некую культуру, разделяющую мир на «белых» и «не белых».

Идея этно-государства, основанного на наследии белых, не является утопической фантазией, а, по мнению Спенсера, в дальнейшем может быть реализована через политические и культурные трансформации. Однако такие трансформации, как и сама идеология Alt-right, представляют собой довольно радикальный отклик на текущие изменения в глобальной политике и социуме, где глобализация и миграция требуют новых подходов к национальной и культурной идентичности.

Как формируется белая идентичность в движении Alt-right и почему иммиграция становится краеугольным камнем их идеологии?

В основе идеологии Alt-right лежит не просто построение идентичности по цвету кожи — это гораздо более сложный процесс, включающий утверждение ценности и культурного превосходства «белого» над «коричневым». Иммиграция для них выступает не просто социальным или экономическим вопросом, а ключевой точкой консолидации белой идентичности, вокруг которой происходит кристаллизация чувства принадлежности и исключительности. В этом контексте «белизна» преподносится не как нейтральная биологическая характеристика, а как символ превосходства, подкреплённый историческими, интеллектуальными и культурными аргументами.

Одним из элементов этого нарратива является «высокий интеллект» и «гениальность» европейской цивилизации, которые противопоставляются якобы «низшим» или «нецивилизованным» культурам Африки, Латинской Америки, Ближнего Востока и Южной Азии. Важным аспектом становится переосмысление колониального наследия: если традиционно западная колонизация воспринимается как грабеж и насилие, то в идеологии Alt-right она оборачивается в историю подвига, мужественного исследования и основания цивилизации, где белые мигранты — это «высококвалифицированные» первопроходцы. Такой подход позволяет им не только оправдывать историческое насилие, но и легитимизировать свои нынешние позиции.

При этом принадлежность к христианству, например, католицизму, у латиноамериканских иммигрантов не воспринимается как достаточно значимый элемент для включения в «христианский Запад», который мысленно конструируется движением. Аналогично мусульманство, несмотря на то, что в США и Европе проживают мусульмане самых разных оттенков кожи, исключается из-под понятия «американскости» и «европейскости». Это создаёт искусственные и жёсткие границы между «своими» и «чужими», где «чужие» — это не только иные этносы и расы, но и религиозные меньшинства, а также все, кто воспринимается как угроза чистоте и гегемонии белой культуры.

В этом контексте выступления таких фигур, как Лана Локтефф, играют важную роль. Её критика современной политики «разнообразия» преподносится как разоблачение «марксистской пропаганды», которая, по её мнению, преднамеренно перекручивает значение «разнообразия», превращая его в антибелый инструмент. Локтефф подчёркивает, что традиционная европейская цивилизация всегда была разнообразной в языках, архитектуре и философии, но современные идеологи якобы искажают это понятие, сводя его к притоку мигрантов из третьих стран, немусульман и представителей ЛГБТК+. Такое искажение используется для создания образа белых как «угнетённых», которых выталкивают с их исторической родины в пользу «чужаков». Она указывает, что белые американцы, нередко родственные европейцам, не могут легко вернуться в Европу, в то время как мусульманские мигранты получают гражданство быстрее и проще.

Это представление призвано обесценить традиционные представления о колониализме и истории как о борьбе добра и зла, а также переосмыслить роль белых в истории не как агрессоров, а как жертв современного мультикультурализма. Локтефф указывает на сложные взаимодействия расы, класса, религии и сексуальной ориентации, создавая «ткань» врага, объединяющего всех, кто не вписывается в традиционный белый, христианский, гетеросексуальный образ.

Идеология Alt-right, таким образом, выходит за рамки простого расового разделения и превращается в сложную философскую систему, где иммиграция рассматривается как инструмент разрушения белой гегемонии и подрыва этнического, культурного и даже классового единства. Концепция «третьего мира» тут используется не просто как географическая категория, а как символ социально-экономического и расового «низшего класса», в котором объединены небелые, немусульмане и представители сексуальных меньшинств.

Важно осознавать, что этот идеологический конструкт основан на глубокой манипуляции историей, культурой и социальной реальностью, где сложные процессы колониализма, миграции и мультикультурализма сводятся к упрощённым и зачастую искажённым схемам «врагов» и «жертв». Ключевым элементом является подмена понятий и создание новых символов «национальной чистоты» и «исторической справедливости», что служит оправданием для ксенофобии и этнической сегрегации.

Знание этих механизмов важно для понимания, как работает современная политика идентичности и как легитимируются радикальные политические движения, апеллирующие к страхам и предубеждениям. Осознание этих процессов позволяет лучше анализировать политические тренды и сопротивляться манипуляциям, основанным на перекрученной интерпретации истории и культуры.

Как индивидуализм либерального капитализма способствует росту "Alt-right"?

Либеральная демократия, с её акцентом на индивидуальные свободы и права, несомненно, имеет глубокие исторические корни, которые сильно повлияли на развитие западных обществ. Но стоит ли игнорировать, что в рамках этой идеологии есть место для парадоксальных, даже реакционных движений, таких как Alt-right? Движение, возникшее как антипод традиционных прогрессивных сил, представляет собой смесь идей, которые, на первый взгляд, кажутся несогласованными с либеральными ценностями, но на деле эффективно используют эти же принципы.

Идеи Alt-right во многом опираются на перерождение концепции индивидуальной свободы, предложенной либеральным капитализмом. В этом контексте стремление к максимизации личной свободы и счастья превращается в агрессивную форму эгоизма, где права отдельных индивидов, преимущественно белых мужчин, считаются главным приоритетом. Это приводит к утверждению, что существует лишь одна правомерная форма самореализации — это сохранение и защита своего культурного и racialного превосходства. В контексте движения Alt-right это перерастает в мечту о возвышении "белой западной цивилизации", что выражается в политических предложениях, таких как создание этно-государства для белых, ужесточение иммиграционных законов и отмена политики переселения беженцев.

Если взглянуть на эти идеи через призму индивидуализма, предложенного западным либерализмом, то мы увидим, что философия свободы, акцентирующаяся на личной выгоде и минимизации боли, порождает контрпродуктивные формы социального неравенства. Идея «свободы» в классическом либерализме, сосредоточенная на максимизации материальных благ и частной собственности, не учитывает исторического контекста угнетения, расовой и половой несправедливости. Данный контекст игнорируется в угоду «мнимой» индивидуальной автономии, что создаёт пространство для появления таких реакционных движений, как Alt-right.

Что ещё более парадоксально, так это то, что движения типа Alt-right фактически часто апеллируют к ценностям, связанным с личной свободой. Они выражают недовольство тем, что эти ценности, по их мнению, извращаются «слабыми» расами и женщинами через такие институты, как мультикультурализм, позитивная дискриминация и политкорректность. Однако в действительности именно либеральная идея индивидуальной свободы, не затрагивающая корни классовых и культурных угнетений, даёт почву для роста и распространения таких движений.

В этом контексте стоит понять, что критика Alt-right основана на желании реставрировать порядок, в котором их индивидуальные свободы будут максимально защищены — но без учёта тех исторических травм, которые были причинены обществу в результате расового и гендерного угнетения. Поглощение этих угнетённых групп через «смешение» или «ассимиляцию» делает невозможным создание подлинного равенства и справедливости. Следовательно, Alt-right, по сути, возвращает обществу старые и привычные патриархальные структуры, где белые мужчины остаются на вершине социальной иерархии, несмотря на декларируемую свободу.

Философия движения Alt-right тесно связана с идеями, выдвинутыми такими мыслителями, как Юлиус Эвола, Фридрих Ницше и Мартина Хайдеггером, чьи учения оправдывают культурное, расовое и патриархальное превосходство. Эвола, например, видит феодальную систему как высшую форму общества, в которой элита должна руководить «меньшими» людьми, создавая таким образом духовное и культурное господство. В свою очередь, идеи Ницше о «сверхчеловеке» и границах культурной идентичности послужили основой для утверждения, что белые, как «превосходная» раса, должны контролировать культурные и социальные ценности через создание и охрану границ.

Однако важно понимать, что хотя идеология Alt-right выглядит эксцентричной и реакционной, её философская база на самом деле легко вписывается в контексты либерального индивидуализма. Либеральные ценности, такие как право на свободу и личное счастье, при определённом толковании становятся мощным инструментом для оправдания культурных и расовых эксклюзивизмов. В этом контексте вопросы, связанные с правами и идентичностями, становятся не просто философскими размышлениями, а политической платформой, которая может легитимировать неравенство и угнетение.

Взгляд на философию Alt-right показывает, как глубокие и многозначные социальные и культурные динамики могут скрываться под видом идеалов личной свободы. Свобода, заявленная как основной принцип либерального капитализма, часто служит прикрытием для более глубоких структур социальной несправедливости. И хотя на первый взгляд эта философия противопоставляется прогрессивным идеям, на самом деле она в значительной степени вписывается в более широкий контекст западной политической традиции.

Как идеология Alt-right формирует и эксплуатирует идентичности «неприемлемых» групп?

Движение Alt-right, как и многие другие идентичностные проекты, строит свою идеологию вокруг категоризации «своих» и «чужих», но с особым акцентом на этно-расовые различия, которые трансформируются в политическую практику, направленную на утверждение и защиту белой этнической идентичности в форме этно-пространства. В этом смысле Alt-right не отличается радикально от прочих движений, использующих стратегию «самоопределения через отличие», однако именно механизм идеологического усиления таких различий приводит к созданию образов «неприемлемых» идентичностей — женщин, мигрантов, мусульман — как объектов исключения и враждебности.

Ключевая проблема заключается в том, что критика Alt-right не может ограничиваться простым отрицанием или реакцией на «правый» дискурс. Необходимо понимать, что любые формы радикальной социальной практики, выступающие против Alt-right, не должны строиться только на утверждении разнообразия идентичностей, поскольку идентичностная политика сама по себе склонна скатываться в исключения и противопоставления. Процесс валидации «себя» часто сопряжён с усилением тех же самых структур угнетения, на которых строится Alt-right: расизма, мизогинии, религиозного фундаментализма. В этих рамках женщина, чернокожий, мигрант или мусульманин становятся символами «другого», автоматически отвергаемого и демонизируемого.

Существуют принципиальные различия между идеологиями, основанными на расизме, сексизме и исламофобии, и социальной справедливостью, которая ставит в центр внимания осознание и борьбу с любой формой угнетения, независимо от цвета кожи, пола, этнической принадлежности или религии. Социальная справедливость требует преодоления поверхностной «мультикультуралистской» риторики, которая ограничивается признанием культурного разнообразия, но не затрагивает глубокие системные неравенства, основанные на исторической географии, классовой и общинной принадлежности. Такой подход способен вскрыть и преодолеть скрытые механизмы, через которые политика идентичностей становится инструментом исключения.

Анализ Alt-right выявляет, что рациональность этого движения — требование белого этно-государства — во многом строится на ложной рационализации уже существующих систем дискриминации, схожей с индивидуалистическим либерализмом, который, провозглашая равные возможности, фактически поддерживает и воспроизводит неравенство между группами. Оба подхода — и Alt-right, и классический либерализм — используют шаблоны различия, принимая дискриминацию как естественное и неизбежное состояние вещей. Интеллектуальный вызов, с которым сталкивается критика правого популизма, состоит в необходимости разложить на составные части именно эту парадигму рациональности, которая лежит в основе как исключения Alt-right, так и исключения в рамках либеральной демократии.

Важно осознавать, что борьба с такими движениями не сводится к простому отрицанию их идей, а требует разработки сложной философской практики, способной не только выступать против расизма и ксенофобии, но и критически переосмысливать основы идентичностной политики, преодолевая её тенденцию к репродукции новых форм исключения. Необходимо учитывать, что истинное социальное преобразование предполагает работу с системными и структурными причинами угнетения, а не только с поверхностными проявлениями дискриминации.

При этом важно избегать механистического противопоставления «свой — чужой» и стремиться к признанию многообразия без утраты критического анализа неравенства и исторической обусловленности социальных процессов. Только так возможно создать радикально иную практику социальной справедливости, которая не повторяет порочные круги идеологий исключения, а открывает возможности для подлинной инклюзии и уважения человеческого достоинства вне зависимости от принадлежности.

Как альт-правые трансформируют политический ландшафт через культурные войны и идеологические столкновения

В последние десятилетия политический ландшафт многих стран изменился под влиянием новых идеологических движений, одним из наиболее значимых и спорных является альт-правое движение. Альт-правые, или «новые правые», активно занимаются распространением идей, которые стремятся вернуть общество к традиционным, нередко реакционным ценностям. Это движение отличает особая смесь антилиберализма, антимодернизма и часто крайне консервативных взглядов на вопросы расы, пола и культуры. Примечательно, что среди их сторонников можно найти представителей самых разных политических спектров, включая тех, кто раньше идентифицировал себя как либералов или даже леваков.

Одним из главных элементов альт-правых взглядов является активная критика мультикультурализма, который они воспринимают как угрозу национальной идентичности и культурным традициям. Альт-правые предлагают жесткую риторику, направленную на сохранение «настоящей» культуры, что часто выливается в острую критику миграции, особенно из стран с преимущественно мусульманским населением. Для них существует прямая угроза, связанная с исламизацией Запада, слиянием традиционных ценностей с чуждыми их культуре.

Со временем альт-правые начали заимствовать и адаптировать элементы левых дискурсов для привлечения сторонников. Например, они начали активно использовать левую риторику по вопросам социальной справедливости, переворачивая её в свою сторону. Это стало своего рода тактикой для привлечения «разочарованных» представителей белых рабочих и людей, ставших жертвами глобализации. Данная стратегия оказалась успешной в привлечении людей, ранее поддерживавших левые идеи, но разочаровавшихся в традиционном политическом дискурсе.

Одной из важных тем, на которой фокусируются альт-правые, является вопрос феминизма. В этом контексте они противопоставляют свой взгляд на половые роли современным представлениям о равенстве полов, выдвигая идеи о восстановлении традиционных гендерных ролей. Женщины в рамках альт-правой идеологии должны вернуться к «материнским» и «женающим» ролям, что, по мнению сторонников этого движения, является основой стабильности и порядка в обществе.

Однако альт-правые не ограничиваются только критикой существующего положения дел. Они стремятся создать альтернативную общественно-политическую модель, которая будет опираться на традиционалистские и этноцентричные идеи. Это также касается образования и научных исследований, в которых они видят угрозу утраты «правильных» ценностей, к примеру, через так называемое «культурное марксистство» и в рамках учебных программ, которые, по их мнению, затушивают значимость национальной истории и традиций.

Тесно связанное с этим движение — это идеология белого национализма, которая находит свое место в рамках альт-правых. В их представлениях белая раса, как они утверждают, находится под угрозой вымирания и морального падения, что, по их мнению, является следствием миграции и демографических изменений в странах Запада. Сторонники этого движения нередко используют теорию о «замещении населения», утверждая, что белое население постепенно уступает место иммигрантам, что приводит к деградации общества.

Для альт-правых особое место занимает также вопрос западной цивилизации и её будущего. Важнейшей частью их идеологии является убежденность в том, что западные страны столкнулись с угрозой со стороны культур и религий, которые не соответствуют традиционным западным ценностям. С точки зрения альт-правых, ислам является одной из главных угроз западной цивилизации, поскольку он считается несовместимым с демократическими и либеральными принципами. Это мнение активно распространяется в медиа, а также в идеологических текстах, которые поддерживают и оправдывают их антиисламскую позицию.

Таким образом, альт-правое движение является одним из самых влиятельных и противоречивых политических феноменов современности. Оно стремится не только изменить восприятие политики, но и добиться реальных изменений в социальной и культурной жизни. Однако для полного понимания этой идеологии важно учитывать не только её публичные высказывания, но и скрытые механизмы влияния, которые альт-правые используют для расширения своей аудитории и внедрения своих идей в общественное сознание.

Важно помнить, что альт-правые идеологии не ограничиваются лишь риторикой. Их цели и методы трансформации общества, если они будут успешно реализованы, могут оказать серьезное влияние на политическую структуру демократических государств. В этом контексте критически важно понимать не только то, что они утверждают, но и то, как они действуют, какие идеологические и практические шаги предпринимают для распространения своих взглядов.