Как понять «фейковые новости»: различные подходы к определению и их особенности

В современном информационном обществе термин «фейковые новости» используется различными способами, что приводит к многочисленным недоразумениям и трудностям в интерпретации. Для того чтобы точно и правильно определить это явление, необходимо выработать точные критерии, которые позволят разграничить фейковые новости от других типов искажений информации. В процессе анализа различных подходов к определению фейковых новостей важно учитывать такие аспекты, как правдивость, намерение обмануть, медиаплатформы и манипуляции с восприятием аудитории.

Одно из популярных определений фейковых новостей предложено Рини (2017), которая охарактеризовала фейковую новость как сообщение, которое претендует на описание событий реального мира, обычно имитируя конвенции традиционной журналистики, но на самом деле являющееся значительным искажением истины. При этом основным намерением создателей таких новостей является не только распространение ложной информации, но и стремление убедиться, что она будет широко распространена и принесет определенные выгоды, будь то политические или коммерческие. Это определение подчеркивает несколько ключевых аспектов: ложность (известно, что информация ложна), обман (цель — обмануть хотя бы часть аудитории) и вирусность (стремление к широкому распространению). Однако, согласно этому определению, не все фейковые новости обязательно должны быть ложными в классическом смысле, и зачастую даже те, кто их распространяет, может не осознавать полной ложности представляемой информации, что усложняет процесс классификации.

Рини также акцентирует внимание на вирусности фейковых новостей, предполагая, что они распространяются в основном через интернет и социальные сети. Это может быть истинно для большинства случаев, но важным остается тот факт, что фейковые новости могут распространяться и через более традиционные каналы, такие как печатные СМИ или даже устные слухи. Таким образом, вирусность не всегда является обязательным условием для попадания материала в категорию фейковых новостей.

В отличие от Рини, Гельферт (2018) предложил немного иной взгляд на это явление, определив фейковые новости как «преднамеренное представление (обычно) ложных или вводящих в заблуждение утверждений в виде новостей, где заблуждение является частью замысла». Ключевым моментом здесь является идея «заблуждения по замыслу» — фейковые новости не просто искажают факты случайно, а делают это с явной целью ввести в заблуждение аудиторию, причем эта цель может быть политической, коммерческой или иной. В отличие от более широких понятий, таких как заблуждения, в контексте фейковых новостей заблуждение имеет осознанно манипулятивный характер, что делает их распространение не случайным, а специально организованным. Гельферт акцентирует внимание на том, что фейковые новости часто использует когнитивные предвзятости и эвристики, играя на слабостях человеческого восприятия, что делает их особенно эффективными в цифровую эпоху.

Один из спорных аспектов в теории Гельферта касается того, как именно происходит «преднамеренное» заблуждение. Он утверждает, что фейковые новости могут быть сконструированы таким образом, чтобы вызвать ложные убеждения у аудитории, независимо от их правдивости. Однако, существует и другая точка зрения, по которой манипуляции с информацией не всегда являются частью умышленной стратегии, а скорее результатом небрежности или коммерческих интересов, таких как кликбейты. Это различие важное, поскольку оно раскрывает разнообразие мотиваций, стоящих за созданием и распространением фейковых новостей.

Несмотря на различия в подходах, и Рини, и Гельферт сходятся в том, что фейковые новости ориентированы на создание обмана или заблуждения и их распространение. Тем не менее, вопрос о том, насколько важен элемент преднамеренности, остается открытым. Фейковые новости могут распространяться и без явного намерения обмануть, а скорее как побочный продукт иных целей, таких как получение прибыли или усиление влияния на общественное мнение. Следовательно, важно различать фейковые новости от других форм манипуляции информацией, которые могут не иметь явной цели ввести в заблуждение, но все же оказывают схожий эффект на восприятие аудитории.

Важно помнить, что хотя фейковые новости часто ассоциируются с интернетом и социальными сетями, их явление не ограничивается только этим контекстом. Печать, телевидение, а также устные коммуникации могут служить каналами для распространения подобной информации. Кроме того, фейковые новости могут быть использованы в самых разных целях: от политических манипуляций до экономической выгоды или просто ради создания сенсации. Таким образом, любое определение фейковых новостей должно учитывать разнообразие их форм, мотивов и каналов распространения.

Сложность в определении фейковых новостей также связана с проблемой правды и истины в контексте медиа. Мы можем столкнуться с ситуацией, когда новость не является абсолютно ложной, но она вводит в заблуждение, подбирая факты или контекст, который изменяет восприятие реальности. Важно уметь различать новости, которые могут быть спорными или неполными, но не обязательно ложными, от тех, которые являются частью сознательной манипуляции или дезинформации.

Как мы попадаем в ловушку фейковых новостей и как с этим бороться

Феномен фейковых новостей давно стал неотъемлемой частью современной информационной среды. Эти ложные сообщения не просто распространяются через социальные сети или мессенджеры — они также служат инструментами манипуляции общественным мнением, политической агитации и даже социального контроля. Зачастую фейковые новости маскируются под правду, обманывая не только обывателей, но и специалистов в различных областях.

Механизмы, через которые фейковые новости становятся вирусными, сложны и многогранны. Одним из самых мощных факторов является способность таких новостей достигать широкой аудитории с помощью алгоритмов поисковых систем и социальных медиа. Интернет, с его особенностями — высокой скоростью распространения информации, агрегацией данных и склонностью к сенсационализму — лишь усиливает эффект фальшивых новостей. Тем более, что ложные данные, как правило, распространяются гораздо быстрее и на более широкую аудиторию, чем истинные.

Сами фейковые новости имеют различные формы и могут быть нацелены как на массовую аудиторию, так и на узкие группы людей. Например, теоретические конспирологии, вроде «плоской Земли», становятся катализаторами для формирования иррациональных убеждений, которые затем поддерживаются благодаря механизму «эхо-камеры». Люди, верящие в такие идеи, начинают искать информацию, которая подтверждает их мнение, игнорируя все опровержения. Это процесс называется «партизанской версией правды», когда каждый групповой интерес формирует свою собственную трактовку действительности.

Однако вред от фейковых новостей гораздо глубже, чем просто распространение ложной информации. В долгосрочной перспективе это может привести к значительному ущербу для общественного эпистемического состояния. Эпистемические вреды, такие как эрозия доверия к источникам информации, потеря способности различать правду от лжи и деградация критического мышления, становятся серьёзной угрозой для демократических обществ.

Так, если мы подумаем о тех, кто ежедневно сталкивается с фейковыми новостями, то обнаружим, что они часто становятся жертвами когнитивных искажений, таких как подтверждение своих убеждений или доверие к «официальной» версии событий, даже если она не соответствует действительности. Подобные феномены становятся опасными, когда начинают влиять на решения, касающиеся не только личной жизни, но и важнейших общественных процессов — например, выборов или национальной безопасности.

С одной стороны, существует несколько техник и подходов для борьбы с фейковыми новостями, начиная от повышения медиаграмотности до использования технологий для автоматической проверки фактов. С другой стороны, важно понимать, что фейковые новости не являются исключительно продуктом нехватки образования. Их распространение часто связано с более глубокими социальными, политическими и экономическими механизмами, такими как манипуляции со стороны государственных или корпоративных структур.

Для того чтобы уменьшить влияние фейковых новостей, необходимо развивать в обществе культуру доверия и критического осмысления информации. Информационные фильтры и алгоритмы, хотя и могут быть полезными, должны быть только частью общей стратегии борьбы с ложными сообщениями. Важно также понимать, что «правда» в эпоху цифровых технологий становится всё более сложным и многозначным понятием. Ложь и манипуляции могут быть тщательно сконструированы таким образом, что их невозможно будет легко отличить от реальности.

В частности, необходимо укреплять интеллектуальные добродетели, такие как критическое мышление, способность сомневаться в источниках информации и стремление к объективности. Этот процесс должен сопровождаться активным участием как со стороны академического сообщества, так и со стороны медиа, которые, в свою очередь, обязаны следить за стандартами журналистики и обеспечивать высокое качество своих материалов.

Также стоит отметить важность борьбы с псевдонаучными идеями, которые маскируются под научную аргументацию. Подобные идеи, как например мифы о вреде вакцин или отрицание изменений климата, становятся катализаторами для распространения дезинформации и манипуляций. Образование и воспитание общества в духе научного мышления — один из важнейших путей для предотвращения таких явлений.

В конечном итоге, борьба с фейковыми новостями — это не просто вопрос технологических решений или усилий отдельных организаций. Это вопрос воспитания зрелого, критически настроенного общества, которое понимает опасности, связанные с информационными войнами, и способно вырабатывать эффективные и осознанные реакции на угрозы.

Как эпистемическая нечувствительность и обструкция способствуют росту недоверия и политической поляризации?

Многие эксперты, исследующие проблемы эпистемической нечувствительности и эпистемической обструкции, сходятся во мнении, что эти явления оказывают разрушительное влияние на общественные и политические отношения, усиливая конфликт между различными социальными группами. Одним из наиболее ярких проявлений этого процесса является усиление пропасти между теми, кто себя идентифицирует как консервативные силы, и теми, кого эти силы называют «либеральными элитами», «экспертами», «прогрессивными» или «левыми». Возникающая при этом поляризация приводит к тому, что люди начинают подозрительно относиться ко всем источникам информации, связанным с противоположной политической группой, рассматривая их как «фейковые новости» или просто ненадежные. Парадоксально, но при этом, зачастую, такие же люди могут с большей охотой доверять крайним политическим источникам, распространяющим дезинформацию, чем более нейтральным или умеренным, что в свою очередь порождает ещё большую социальную нестабильность.

Эпистемическая нечувствительность — это неспособность должным образом учитывать, как информация воспринимается и усваивается публикой, что может привести к искажению фактов и неправильному пониманию реальности. В то же время эпистемическая обструкция характеризуется умышленным или неосознанным ограничением доступа к важной информации, что усугубляет проблему недоверия, особенно среди тех, кто не имеет профессиональных знаний в определенной области. В результате возникает эффект, при котором даже те, кто стремится воспринимать информацию объективно, начинают воспринимать экспертов как части «неблагонадежных» социальных кругов.

Когда эксперты используют сложный технический язык, который трудно воспринимается широкой аудиторией, это может привести к серьёзным последствиям для восприятия их работы. Даже если распространение информации не происходило по прямому согласию эксперта, стоит помнить, что знание о возможности общественного распространения своих трудов накладывает на ученых определенную ответственность. Ведь, даже если на первый взгляд кажется, что технические термины и подробности необходимы для точного объяснения проблемы, их использование в общественном контексте может привести к недопониманию и заблуждениям. В таких случаях эксперты должны осознавать, что риск эпистемического ущерба от неясности может значительно перевешивать минимальные преимущества от использования сложного научного языка.

Конечно, это не означает, что все эксперты неосмотрительны или злоупотребляют сложной терминологией. Однако в условиях, когда доверие к академической среде и экспертному сообществу становится все более подорванным, именно эпистемическая нечувствительность и обструкция становятся факторами, которые могут способствовать усилению политической и социальной изоляции. Когда широкая аудитория перестает доверять источникам, связанным с академическими кругами, она начинает воспринимать любые экспертные оценки как потенциальную угрозу своему мировоззрению. Это делает экспертов и учёных уязвимыми к нападкам со стороны политически настроенных групп и способствует росту доверия к более радикальным источникам информации.

Ключевым моментом здесь является осознание того, что академическая деятельность не существует в вакууме. Каждый исследователь и каждый эксперт, производя знания, всегда в какой-то степени взаимодействует с общественностью. Это взаимодействие требует от ученых не только профессионализма, но и способности ясно и доступно объяснять свои работы, минимизируя возможности для искажений или неверных интерпретаций. При этом, что особенно важно, необходимо понимать, что даже самые благие намерения могут быть искажены в условиях глубокой политической поляризации.

Множество таких случаев, когда эпистемическая нечувствительность и обструкция приводят к серьёзным последствиям для общественного восприятия науки и экспертов, иллюстрируют более широкую проблему недоверия. Это недоверие оказывает разрушительное воздействие не только на отношения между политическими группами, но и на общие культурные и интеллектуальные ценности. Эксперты, в свою очередь, должны осознавать, что, даже если их цель — исключительно передача знаний, их работа может быть воспринята как часть более широкой политической игры, что добавляет сложности в восприятие их трудов.

Важно учитывать, что процесс распространения знаний не сводится лишь к обмену фактов или идей. Это также процесс формирования отношений доверия и взаимопонимания между экспертами и обществом. И хотя технический язык необходим для точности и глубины научных исследований, эксперты должны осознавать риски, связанные с его использованием в общественном контексте. Важно, чтобы знания, предлагаемые экспертами, были доступны и понятны широкой аудитории, что способствует уменьшению социальной изоляции и созданию более обоснованного и объективного общественного дискурса.

Как важность эпистемических добродетелей влияет на процесс репостинга в социальных сетях?

Эпистемические добродетели играют важную роль в обеспечении правильного и эффективного распространения знаний. Эти добродетели могут быть ориентированы как на личные, так и на социальные эпистемические цели, что особенно важно в эпоху информационных технологий. Репостинг, ставший неотъемлемой частью социальной жизни, требует внимательного подхода с точки зрения эпистемической добродетельности.

Большая часть литературы о эпистемических добродетелях обычно фокусируется на добродетелях, ориентированных на самого человека, таких как открытость ума и эпистемическая осторожность. Эти добродетели помогают индивидуму достигать собственных эпистемических целей — например, поиска истины или знаний. В контексте репостинга это может включать как открытость в отношении различных точек зрения, так и внимательную оценку источников информации.

Однако в рамках социального эпистемологического подхода также важно учитывать добродетели, ориентированные на других людей. Речь идет о тех эпистемических качествах, которые обеспечивают не только личную выгоду, но и заботятся о благополучии других участников информационного процесса. Например, добродетель эпистемической надежности может включать не только уверенность в своих знаниях, но и ответственность за информацию, которую мы распространяем среди других. Эта добродетель тесно связана с честностью и целеустремленностью в распространении только проверенной и обоснованной информации.

Особое внимание следует уделить добродетелям, ориентированным на целое сообщество, так как информационные процессы в социальных сетях могут оказывать влияние не только на конкретного индивида, но и на более широкие эпистемические общины. Действия, которые вначале могут казаться безобидным личным выбором, такие как репосты в социальных сетях, могут иметь неожиданно широкие последствия, изменяя восприятие и поведение множества людей. Важно понимать, что каждый репост может стать инструментом не только для поддержания или укрепления личных убеждений, но и для формирования общественного мнения.

Кроме того, следует учитывать проблему так называемого "коллапса контекста", когда информация, предназначенная для узкой аудитории, может быть интерпретирована совершенно по-другому, если она попадает в более широкое общественное пространство. Например, репост, сделанный с целью сатиры или как шутка для небольшой группы друзей, может быть воспринят гораздо шире, включая людей, не знакомых с контекстом. Это подчеркивает важность ответственности при передаче информации в социальных сетях, где аудитория может быть настолько разнообразной, что даже простое действие, такое как репост, может вызвать недоразумение или привести к непредсказуемым последствиям.

Психологические исследования также подчеркивают, насколько трудно людям пересматривать свои ошибки, даже если они получают исправление в виде более точной информации. Эти исследования выявляют, что ложные убеждения имеют стойкость и часто сохраняются даже в случае непосредственного исправления. Это создает дополнительный риск для тех, кто зависит от нас эпистемически, так как распространяя неверную информацию, мы подвергаем их опасности не только самого заблуждения, но и трудности в дальнейшем исправлении этого заблуждения.

Таким образом, репостинг в социальных сетях не является нейтральным актом. Он несет в себе ответственность за влияние на восприятие других людей и на всю эпистемическую общину. Поэтому важно развивать и применять эпистемические добродетели, такие как эпистемическая надежность, чтобы не только самому быть более ответственным в отношении знаний, но и заботиться о знаниях других, помогая формировать здоровое и информированное общество.

Как ответить на эпистемический риск в эпоху социальных сетей?

Сегодня мы сталкиваемся с новым типом эпистемического риска, порожденного чрезмерным распространением информации в социальных сетях. Этот риск возникает, когда люди, делая репосты, невольно подвергают других ложным убеждениям или доверяют ненадежным источникам. В век глобальной информационной доступности важно понимать, что, несмотря на очевидные преимущества социальных сетей, они также создают значительную угрозу для нашего эпистемического здоровья. Как же быть ответственным и доверенным источником информации, и какие шаги предпринимать, чтобы минимизировать этот риск?

Во-первых, следует понять, что эпистемическая надежность – это не просто соблюдение набора правил. Это скорее добродетель, требующая чувствительности к контексту каждого отдельного случая. Эпистемически надежный человек осознает, что его действия не должны подвергать других риску ложных убеждений. Он будет осторожно подходить к выбору контента для репоста, не доверяя сомнительным источникам информации. Даже если содержание статьи кажется правдоподобным, важно удостовериться, что оно не происходит от сомнительных или экономически мотивированных источников. Это особенно актуально для тех, кто зависит от кликов и рекламных доходов, поскольку такие источники могут публиковать как истинную, так и ложную информацию, создавая опасность для аудитории.

Также важно помнить, что ошибка в доверии может быть намного более разрушительной, чем ошибочное восприятие информации. Ложные убеждения, особенно те, которые устойчивы к коррекции, создают долгосрочные эпистемические проблемы. Когда люди начинают доверять ненадежному источнику, изменить это доверие становится крайне сложно. Это делает процесс репоста особенно важным: репостить статью не просто так, а с четким объяснением ее достоверности или ошибочности. Эпистемически надежный человек должен быть готов не только оценить статью, но и объяснить свою оценку другим. Например, если статья недостоверна, важно указать на ошибки в аргументации или предложить альтернативное объяснение того, как она может быть воспринята.

Важно отметить, что репостинг может также служить положительной цели — знакомить аудиторию с новыми и достоверными источниками информации. Это не только расширяет кругозор, но и помогает людям выйти из «информационных пузырей». Эпистемически надежный человек будет стремиться раскрывать голос тех источников, которые по каким-либо причинам могут быть игнорируемы, например, из-за культурных или социальных предвзятостей. Этот акт борьбы с «тестимониальной несправедливостью» помогает создавать более инклюзивное и справедливое информационное поле.

Однако нельзя забывать, что за каждым репостом стоит не только контент, но и контекст, в котором он воспринимается. Эпистемически надежный человек должен учитывать, как воспримет его сообщение аудитория, и соответствующим образом настроить репост. Например, частные шутки, которые могут быть поняты только определенной группой людей, не стоит публиковать на общедоступных платформах. Это требование к осознанию контекстуальной ценности информации важным образом влияет на восприятие материала и минимизирует риск недоразумений.

Еще одной важной составляющей является осознание того, что иногда репостинг ложной информации может быть оправдан. Например, если общественность широко верит в ложные новости, это может стать поводом для корректировки коллективного заблуждения. Однако в таких случаях важно не просто опровергать ложные утверждения, но и применять методы психологии, чтобы корректировать ложные убеждения более эффективно. Исследования показывают, что такие стратегии, как предупреждения о возможных ложных сведениях или повторение опровержений, могут значительно повысить эффективность исправлений.

Эпистемически надежный человек должен учитывать эти психологические аспекты, чтобы эффективно представить информацию, которая может быть проблемной. Это означает, что репостить материалы следует не только с негативной оценкой, но и с объяснением ошибок, указывая на логические несоответствия или предлагая альтернативные версии событий.

Конечно, эпистемически надежное поведение требует времени и усилий, а также регулярной самооценки. Оно невозможно без осознания всех тех рисков, которые мы принимаем на себя, распространяя информацию. Но именно эта забота о точности и честности в информационном обмене и делает нас более надежными источниками информации для других.

Как фоновое "садоводство" влияет на восприятие и распространение новостей

В повседневной коммуникации новости не просто доходят до нас напрямую от источника — существует сложный слой взаимодействий, который можно назвать фоновым "садоводством" новостной среды. Это процесс, при котором наши знакомые и члены сообщества не только воспринимают новости, но и влияют на их дальнейшее распространение, одобряя или отвергая сообщения. Такое коллективное "садоводство" оказывает глубокое эпистемическое воздействие на формирование информационной среды и на наши способы восприятия новостей.

Суть феномена заключается в том, что новости, поддержанные большинством в группе, распространяются активнее и быстрее, а те, которые отвергаются, либо распространяются медленнее, либо вовсе не доходят до широкого круга получателей. В этом смысле люди выступают не просто пассивными получателями информации, а своеобразными "садовниками" общедоступного новостного пространства. Их реакции формируют ту самую "фоновую" среду, которая определяет, что окажется в поле нашего внимания и как быстро эти новости распространятся.

Влияние фонового садоводства имеет три основные аспекта. Во-первых, оно становится дополнительным источником доказательств, который получатель должен учитывать. Для адекватного восприятия информации необходимо правильно оценивать качество и надежность той коллективной фильтрации, которая происходит в вашем окружении. Ошибочное восприятие — если кто-то переоценивает или недооценивает степень эпистемической ценности фонового садоводства — может привести к неправильной оценке достоверности новостей и, как следствие, к излишней доверчивости или чрезмерному скепсису.

Во-вторых, эффективность фонового садоводства прямо влияет на сложность задачи отделения правды от лжи. В сообществе с качественным фильтром ложные новости распространяются медленнее и реже, что облегчает получателям задачу отделения достоверных сообщений от недостоверных. В противоположной ситуации ложные новости легче проникают в информационное поле, усложняя процесс критической оценки и приводя к большему количеству ошибочных убеждений.

В-третьих, фоновое садоводство определяет, какие новости вообще доходят до вас. Новостные сообщения, которые общество отвергает, менее вероятно встретятся вам на пути, а одобренные, наоборот, будут чаще появляться в вашем информационном поле. Это создаёт эффект селективного информационного пространства, где предпочтения группы формируют новостной поток, иногда исключая важные, но неудобные факты. В условиях социальной идентичности и склонности к объединению с единомышленниками такие механизмы могут привести к усилению информационных пузырей и идеологической сегрегации.

Важным аспектом является то, что фоновое садоводство не только регулирует распространение новостей, но и влияет на то, кто и что решается озвучить. Возникает феномен, известный как "сдавливание свидетельств" (testimonial smothering) — ситуации, когда источники воздерживаются от публикации информации, ожидая, что их не поверят. Это особенно заметно в случае маргинализированных групп, чьи голоса могут заглушаться внутри более широких сообществ из-за ожидаемой враждебности или недоверия. Таким образом, фоновое садоводство способствует не только формированию новостного поля, но и предопределяет, какие точки зрения и факты оказываются на периферии или вовсе остаются неуслышанными.

Чтобы понять эффект фонового садоводства, необходимо учитывать его неоднородный характер: он может реализовываться как через индивидуальные действия, так и через институциональные нормы, технологии и социальные практики. Всё это вместе формирует контекст, в котором происходит коммуникация, задавая уровень сложности, с которым сталкивается каждый индивид, пытаясь отделить правду от лжи.

Осознание значимости фонового садоводства помогает глубже понять динамику распространения фейковых новостей и последствия их взаимодействия с коллективными практиками отбора и оценки информации. Фоновое садоводство не только структурирует новостной поток, но и задаёт стандарты восприятия, влияя на распределение эпистемической ответственности между сообществом и индивидуумом.

При этом важно помнить, что даже при идеальном фоновом садоводстве индивидуальный получатель несёт ответственность за критическую оценку и контроль достоверности новостей. Фоновое садоводство уменьшает, но не исключает эпистемическую нагрузку на отдельного человека. Соответственно, понимание этого феномена требует внимания не только к индивидуальным когнитивным способностям, но и к качеству коллективных процессов фильтрации информации.