Охрана общественного порядка в СССР в послевоенный период

На правах рукописи

Васильев Алексей Михайлович

Охрана общественного порядка в СССР

в послевоенный период

( гг.)

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Москва – 2009

Работа выполнена на общеуниверситетской кафедре истории России

Московского государственного гуманитарного университета

им.

Научный консультант: доктор исторических наук

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

доктор исторических наук, профессор

доктор исторических наук

Ведущая организация: Московский государственный университет

им.

Защита состоится 12 октября 2009 года в __ часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.01 при Московском педагогическом государственном университете Москва, пр. Вернадского, ауд. 817.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ ГСП-2, Москва, Малая Пироговская ул.,.

Автореферат разослан «___» сентября 2009 года

Ученый секретарь

диссертационного совета

Важным аспектом актуальности темы исследования является необходимость укрепления вертикали власти в условиях нарастания внутренних и внешних угроз безопасности Российской Федерации. Современное политическое и социально-экономическое развитие российского государства объективно способствует росту интереса к исследованию комплекса вопросов, связанных с применением властью силовых мер для быстрого и эффективного решения ряда острых внутренних проблем. Современная ситуация в данной сфере остается достаточно напряженной. В сжатые сроки требуется повысить эффективность работы органов внутренних дел в целях укрепления законности и правопорядка на территории Российской Федерации, найти эффективные средства противодействия терроризму, разнообразным формам девиантного поведения и преступности. В данной связи очевидна необходимость детального изучения истории охраны общественного порядка и защиты ценностей гражданского общества в наиболее сложные периоды советского прошлого.

Степень научной разработанности темы. Историография проблемы характеризуется крайней неравномерностью в исследовании отдельных вопросов, что объясняется не только и не столько уровнем развития исторической науки, сколько политической конъюнктурой в стране. Долгое время история силовых структур СССР являлась закрытой проблематикой. Несмотря на это историографическая база советской эпохи обладает большой познавательной и научной ценностью, в силу чего было бы опрометчиво пренебрегать ею в ходе современных исследований. Подлинный прорыв в изучении послевоенной эпохи произошел в 1990-е гг., что было связано с обновлением исторического знания и поиском исторических аналогий в решении проблем переходного времени. Отказ от идеологических штампов и введение в широкий научный оборот новых источников, а также ранее засекреченных или просто игнорируемых историками документов, позволили наметить новые подходы к исследуемой проблеме. Если в условиях советской действительности на первый план выходили сюжеты об успехах и достижениях силовых структур в борьбе с правонарушениями, то в 1990-е – начале 2000-х гг. ученые прошли путь от жесткой критики послевоенной карательной системы к вполне адекватной оценке деятельности органов внутренних дел в гг.

Подробный историографический обзор, проведенный в первом разделе диссертации, показал, что проблемы преодоления послевоенной преступности, несомненно, привлекали внимание отечественных и зарубежных исследователей. Существует обширный пласт литературы, посвященной борьбе с бандитизмом, бытовыми правонарушениями, спекуляцией, детской беспризорностью и др., особенно на уровне регионов. Вместе с тем, большинство имеющихся работ обходит стороной принципиальный вопрос создания в послевоенном СССР развитой и многоступенчатой системы охраны общественного порядка в масштабах всей страны.

Актуальность и научная значимость темы, ее недостаточная разработанность определили цель и задачи исследования.

Целью диссертации является комплексный научный анализ деятельности органов внутренних дел СССР по обеспечению законности и правопорядка после окончания Великой Отечественной войны в гг.

Цель раскрывается и конкретизируется посредством постановки и решения следующих исследовательских задач:

- выявить основные теоретические и методологические подходы исторической науки к исследованию проблемы, а также с привлечением широкого круга литературы и источников определить главные тенденции в развитии ее историографии;

- проанализировать особенности общественно-политической и криминогенной ситуации в СССР в послевоенные годы и показать приоритетные задачи органов внутренних дел в борьбе с преступностью;

- раскрыть цель, задачи и содержание перемен в организационной структуре и формах деятельности советских правоохранительных органов в гг.;

- выявить и показать характер и результаты борьбы органов внутренних дел с детской беспризорностью, безнадзорностью и преступностью несовершеннолетних;

- с использованием новых материалов рассмотреть тенденции и противоречия участия граждан страны в охране общественного порядка в СССР в послевоенный период;

- проанализировать роль и показать значение органов внутренних дел в стабилизации общественной жизни в СССР в гг.

Хронологические рамки исследования. Нижней хронологической границей диссертации является май 1945 г. - окончание войны с Германией и переход к строительству мирной жизни в СССР. Победоносное завершение войны внесло серьезные изменения в содержание деятельности органов внутренних дел. Отпал ряд функций, характерных для периода Великой Отечественной войны. Выбор верхних хронологических границ диссертации связан с изменениями в структуре и характере деятельности органов внутренних дел весной 1953 г. после смерти , в частности, объединением МВД и МГБ в единое Министерство внутренних дел СССР. В соответствии с коррекцией внутриполитического курса 27 марта 1953 г. Совет Министров СССР принял постановление «О мерах по усилению охраны общественного порядка и борьбы с уголовной преступностью».[1] Особое внимание в нем было уделено укреплению законности в деятельности МВД и милиции, профилактике преступлений, пресечению преступной деятельности лиц, неоднократно нарушавших требования законодательства. Перемены в политической системе СССР, последовавшие весной 1953 г., свидетельствуют о начале нового этапа в истории милиции, требующего отдельного исследования.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые с привлечением обширного исторического материала и комплекса новых архивных источников проведено исследование особенностей организации и специфики деятельности органов внутренних дел СССР на протяжении относительно короткого, но очень важного исторического периода гг., когда в условиях возрождения мирной жизни создавались и закладывались основы обеспечения общественного порядка и безопасности эпохи развитого социализма.

В числе основных причин роста послевоенной преступности автор выделяет хозяйственную разруху, массовый голод, увеличение миграционных потоков, стремительный рост городского населения, наличие на руках граждан значительного количества оружия, оставшегося после войны. Исследование показало, что после войны органам внутренних дел пришлось вести борьбу с новыми видами преступлений, с которыми до войны почти или вообще не приходилось встречаться (например, угон автотранспорта). Наиболее высокое число преступлений фиксировалось в районах железнодорожных станций и крупных транспортных узлов.

Характерной чертой послевоенного времени стало падение нравственных ценностей, которое проявлялось в хулиганском поведении, безразличии к общественной морали, духовным традициям страны. Сотрудникам органов внутренних дел в послевоенные годы приходилось заново восстанавливать связи с общественностью, вновь создавать бригады содействия милиции, налаживать агентурную сеть. Исторический опыт деятельности бригад содействия милиции показал, что они являлись прогрессивной формой сотрудничества силовых структур с общественностью, хотя в ряде случаев на их работе негативно сказывалась кампанейщина и погоня за количественными показателями.

В диссертации дана двойственная оценка передачи органов милиции в ведение МГБ СССР в октябре 1949 г. Главным образом, эта мера преследовала цель еще большего ужесточения политического режима и усиления давления власти на общество. Все вопросы о работе МГБ СССР докладывались в Политбюро, а о работе МВД СССР - в Совет Министров СССР. Используя принятые ранее чрезвычайные законы, власти насаждали в органах МГБ и МВД в послевоенные годы произвол, санкционировали применение недопустимых методов расследования, фабрикации ложных обвинитель­ных материалов. Апогеем репрессивно-карательной политики послевоенного времени стало создание Особого совещания при НКВД, организация в НКВД-УНКВД республик, краев и областей, подчиненных непосредственно центру, «троек», «двоек» и ускоренный и упрощенный порядок рассмотрения уголовных дел о контрреволюционных преступлениях.

С другой стороны, передача органов милиции в ведение МГБ СССР была вызвана необходимостью обеспечить более тесное взаимодействие органов безопасности и милиции в борьбе с преступностью, что соответствовало установке власти на стабилизацию общественно-политической ситуации в стране. Хорошо скоординированные действия милиции и органов ГБ позволяли пресекать посягательства на общественный порядок и государственную безопасность. Особую актуальность данная мера приобрела в условиях «холодной войны», когда спецслужбы ряда зарубежных стран в своей подрывной работе против СССР часто делали ставку на преступные элементы.

Методологическая основа. В диссертации предпринята попытка объективного исследования деятельности органов внутренних дел СССР в условиях укрепления советской государственности после окончания Великой Отечественной войны. В процессе разработки проблемы применен сравнительно-историче­ский метод, включающий в себя принцип историзма. Он предполагает проведение объективного отбора фактов, анализа конкретной исторической ситуации, генезиса событий и их последствий на фоне исследования глубинных тенденций, преобладавших в данный период. Поставленные задачи решались на основе комплексного использования общенаучных методов - логического, исторического, структурно-системного, сравнительно-исторического. Специфика темы обусловила применение формационного и цивилизационного подходов. Их сочетание позволяет более объективно подойти к анализу деятельности органов внутренних дел СССР в сложный восстановительный период гг.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что в условиях формирования новой военной доктрины России и возросшей роли войск внутреннего предназначения в обеспечении безопасности Отечества, представляется возможным использование обобщенного в исследовании опыта работы органов внутренних дел Советского государства в гг. Положения, выводы и рекомендации, сформулированные в диссертации, могут быть учтены в ходе учебно-воспитательной работы в учебных заведениях современной России, при подготовке спецкурсов для студентов исторических факультетов.

Апробация работы. Результаты исследования изложены в публикациях автора, а также в сообщениях и докладах на научных конференциях.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во «Введении» обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цели и задачи исследования, его хронологические рамки, рассматривается научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первом разделе – «Основные теоретические и методологические подходы исторической науки к исследованию охраны общественного порядка в СССР в послевоенный период. Историография и источниковая база диссертации» - обобщена методологическая база исследования, выявлены особенности освещения истории силовых структур в научно-исторической литературе, а также проведена систематизация основных источников по теме диссертации.

Период гг. представляет собой важный этап в развитии СССР. Победив в Отечественной войне гг., Советский Союз принял вызов Соединенных Штатов Америки и включился в борьбу за мировое лидерство. Эта гонка наложила отпечаток на весь послевоенный период, советское правительство перешло к жесткому силовому давлению во внешней, и что было гораздо важнее для будущего страны, во внутренней политике. По-прежнему сохранялись важнейшие черты чрезвычайщины в экономике, характерные для периода индустриального рывка и военного времени: вложение средств, полученных за счет сельского хозяйства и налогов с населения в промышленность (в первую очередь в военно-промышленный комплекс); признание базовых отраслей промышленности приоритетными; полное отсутствие заинтересованности в прибыли хозяйственных субъектов; принудительное государственное свертывание рыночных отношений, развившихся за военные годы; ужесточение законодательства; накопление стратегических ресурсов для подготовки к новой мировой войне. В условиях послевоенного времени резко снизилось материальное благосостояние населения, что привело к заметному росту правонарушений. В целях стабилизации развития общественно-политической системы власть была вынуждена активизировать работу органов внутренних дел.

Изучение деятельности силовых структур Советской России в гг. потребовало использования широкого спектра методов исторической науки и смежных гуманитарных дисциплин. Методологическую основу диссертации составили научные принципы объективности и историзма, основанные на признании вариативности исторического процесса, исходящие из приоритета фактов, документальных свидетельств, предусматривающие отказ от политической заданности, от разного рода догм и предубеждений. В ходе диссертационного исследования использованы концептуальные положения не только исторической науки, но и теории государства и права. Поскольку речь идет о преступности, то мы вынуждены были обращаться к криминологическим теориям и, в частности, к тезису о влиянии политического режима на преступность.[2]

По мнению исследователей, сдвиг в пользу ограничения прав и расширения обязанностей влечет за собой усиление репрессивности в государственной политике и расширяет сферу государственного принуждения.[3] В то же время специалисты новой отрасли опровергли безоговорочность утверждения, что жесткий государственный режим, осуществляемый в обществах с тоталитарным политическим строем, обеспечивает сносный общественный порядок, позволяет держать преступность под контролем. Это верно лишь до определенной степени, поскольку преступность оживляется не только в ответ на расширение свободы и ослабление контроля, но и в ответ на резкую дестабилизацию политического режима, на ломку привычного образа жизни, а также на крушение у определенной части населения надежд. Эти тезисы мы использовали в качестве теоретической основы нашего исследования.[4]

Историография. Проблема обеспечения законности и правопорядка в Советской России в отечественной историографии практически не изучалась. Мешали две главные причины: идеологическая заданность советской исторической науки, а также отсутствие фактических знаний о механизме принятия решений в силовых структурах СССР. Этим определяется необходимость современного изучения практической деятельности органов внутренних дел по стабилизации общественно-политической обстановки в стране в непростых условиях послевоенного времени.

Историографический анализ свидетельствует о крайне противоречивом освещении деятельности органов внутренних дел в отечественной исторической науке. Апология силовых структур в советской историографии сменилась столь же бескомпромиссной критикой карательного аппарата в постсоветский период.

За годы советской власти был создан значительный массив работ, посвященных истории органов внутренних дел гг. Большая их часть характеризуется крайней идеологизированностью, обусловленной жестким контролем над наукой со стороны партийного и государственного аппарата. Среди множества вопросов, в научных трудах затрагивались чрезвычайные меры, предпринимаемые органами внутренних дел в период гг., направленные на стабилизацию положения в стране в укрепление центральной власти.[5]

В рассматриваемый период предпринимались попытки исследования деятельности органов внутренних дел по борьбе с бандитизмом, кражами государственной собственности, бытовой преступностью. Появились периодические издания, в которых анализировалась работа правоохранительных органов СССР, были изданы труды, посвященные истории советской правоохранительной системы. Деятельность органов милиции затрагивалась в учебных пособиях, учебниках, в отдельных монографиях и статьях, преимущественно по советскому уголовному праву, книгах, пропагандирующих достоинства советской правоохранительной системы.[6]

Фактически все публикации, в которых, так или иначе, получала освещение внутренняя политика советской власти, подвергались жесткой цензуре. Немногие статьи, появлявшиеся в прессе, порой искажали действительность. Однако нельзя сказать, что вопросы деятельности органов внутренних дел в гг. не освещались вовсе. Редкие публикации, в основном в периодической печати, все же появлялись, однако их содержание было направлено на выполнение политического заказа.[7]

Существенные изменения, произошедшие в Советском Союзе после смерти и осуждения культа личности на XX съезде КПСС, послужили причиной изменения ситуации не только в государстве, но и в исторической науке. Ослабление контроля властных структур над наукой и обществом в известной степени стимулировало развитие специальных исследований деятельности органов внутренних дел в послевоенный период. В частности, много внимания исследователи уделяли роли силовых структур в борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью.[8]

В е гг. изменилась трактовка многих событий и явлений отечественной истории.[9] Показывая вынужденный характер укрепления властной вертикали в послевоенные годы, авторы мягко отмечают отдельные перегибы в деятельности органов внутренних дел.[10] В е гг. было издано сразу несколько научных трудов, в которых достаточно подробно рассматривалась роль органов внутренних дел в восстановлении народного хозяйства и укреплении советской государственности.[11] Большое значение имело издание в 1977 г. «Истории советской милиции» в двух томах. В этой работе были исследованы и обобщены наиболее важные вопросы организации и деятельности милиции в послевоенные годы, в том числе по борьбе бандитизмом, хищениями государственной собственности, детской беспризорностью и безнадзорностью.[12] Особый интерес представляет монография «Со­ветская милиция: история и современность (1917–1987 гг.)», в которой обобщен опыт работы правоохранительных структур на протяжении длительного периода времени, в том числе в послевоенные годы.[13] Накануне и в годы перестройки были созданы фундаментальные труды и защищены интересные диссертации по исследуемой проблеме.[14]

Современный этап в развитии историографии, начавшийся в 1991 г. и продолжающийся вплоть до настоящего времени, отмечен тем, что большая часть исследований освободилась от методологических подходов, свойственных советской эпохе, пополнилась новыми источниками. Это привело к появлению разнообразных оценок деятельности органов внутренних дел в гг. В начале 1990-х гг. был опубликован ряд достаточно острых статей, в которых с новых позиций рассматривался процесс стабилизации общественно-политической системы в послевоенные годы.[15] Отдельно следует выделить труды , посвященные изучению различных аспектов формирования политической и экономической системы советского государства в гг.[16] Перестройка работы органов внутренних дел в послевоенные годы, отдельные направления их деятельности освещались в трудах , , и др.[17]

Значительная часть исследований отличалась политизацией исследуемого исторического материала.[18] В отличие от предшествующего периода, внутренняя политика государства в историографии конца 1980-х - начала 1990-х гг. оценивалась, как правило, с негативной стороны.[19] Сложности переходного периода не могли не отразиться в развитии исторической науки. Далеко не все авторы учитывали многомерность исторического процесса, чаще занимаясь поиском виновных, а не объективным анализом советской действительности послевоенного времени.

Во второй половине 1990-х гг. в историографии наметилась позитивная тенденция отказа от однозначно критической оценки деятельности органов внутренних дел, историки более объективно и взвешенно подходили к оценкам изучаемых ими событий и явлений.[20] Постепенный ввод в научный оборот новых архивных материалов способствовал повышению качества научных работ.[21] Ведущие отечественные ученые отмечали, что быстрое восстановление народного хозяйства в конце 1940-х – начале 1950-х гг. обеспечивалось не столько экономической заинтересованностью трудящихся, сколько сохранением военно-полицейских методов социально-экономического управления, произволом власти, политическое влияние которой после победы над фашизмом существенно возросло.[22]

Особую значимость приобрела проблематика участия органов внутренних дел в борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью. В 1990-е гг. наблюдался новый, значительный по размаху и глубине всплеск беспризорности, безнадзорности и преступности несовершеннолетних. Авторы отмечали достоинства и недостатки государственной политики в сфере борьбы с правонарушениями детей и подростков, показывали характер деятельности детских комнат милиции.[23] Кроме упомянутых исследований и соответствующих им публикаций, имеются многочисленные статьи в научных журналах и сборниках, отдельные разделы в монографиях.[24]

Помимо обобщающих работ, характеризующих деятельность силовых и карательных структур СССР,[25] в 1990-е гг. появился огромный массив литературы, посвященной отдельным преступным группам, деятельности антисоветских слоев общества (раскулаченных),[26] истории мест лишения свободы.[27] Очевидной новизной отличаются исследования, посвященные борьбе заключенных с лагерным режимом,[28] содержанию в лагерях военнопленных,[29] персоналиям.[30] В целом, исследователи различных отраслей знания рассматривают самые различные темы в разнообразных аспектах и временных рамках ( и др.).[31]

В 1990-е гг. появились интересные работы, освещающие советскую повседневность, в том числе уровень бытовой преступности.[32] Из общего списка исторических трудов данной тематической направленности следует выделить монографии , , и др., которые содержат большой объем информации по истории СССР в послевоенный период, а также сведения об уровне жизни граждан, настроениях в народе, криминогенной обстановке в стране.[33] Наибольший интерес для данного исследования представляет работа и «Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы»,[34] в которой на основе архивных материалов, а также анализа богатых источников и литературы, обосновывается вывод о противоречии интересов власти и общества в послевоенные годы.

Объективный анализ истории внутренних войск содержится в работах .[35] Заметным достижением в исследовании истории милиции являются сборники документов и материалов, изданные Саратовским юридическим институтом МВД РФ в гг.[36] Безусловно, их жанр предопределяет отсутствие аналитической части, тем не менее, сам подбор фактов и документов позволяет говорить об определенной концепции авторов-составителей, среди которых признанные специалисты по истории милиции А. Я Малыгин и Р. С Мулукаев. Составители не делают основной акцент на отрицательных аспектах - нарушении законности, дисциплины и др. Подобранный материал дает всестороннюю картину деятельности милиции, показывая и героизм сотрудников, и трудности их повседневной работы, и негативные моменты объективного и субъективного характера.

На современном этапе изменилась оценка ряда аспектов истории милиции. Советские исследователи считали, что нахождение милицейского аппарата в системе МГБ было непродолжительным и практически не повлекло за собой каких-либо принципиальных изменений в структуре и основных направлениях работы. В последние годы историки показали глубокие изменения в принципах деятельности и структурной организации милиции в гг.[37]

В начале 2000-х гг. историки переоценивают внутриполитический курс Советского государства, отмечая во многом вынужденный характер чрезвычайных мер по охране законности и общественного порядка.[38] Несмотря на то, что в последние годы в исторической науке несколько смягчились оценки советского периода истории, отдельные исследователи по-прежнему крайне отрицательно оценивают роль силовых структур в послевоенный период. Так, в монографии есть следующий вывод: «Советская милиция в целом никогда не была законопослушной организацией, с уважением относящейся к своим согражданам».[39] С такой категоричной оценкой трудно согласиться.

В начале 2000-х гг. активизировались региональные исследования государственной политики по борьбе с преступностью. Авторов интересовала структура и характер преступности на местах, масштабы нарушений законности, должностные преступления в органах внутренних дел.[40]

В целом, анализ историографии показал, что избранная проблема не может считаться полностью исследованной. На данный момент отсутствуют комплексные научные труды, посвященные деятельности органов внутренних дел по обеспечению законности и правопорядка в Советской России гг.

Источниковую базу исследования составили официальные документы партии и органов государственной власти СССР гг.

Основным источником исследования послужили материалы архивов. В Государственном архиве Российской Федерации исследованы следующие фонды: Фонд Р-9401 - Министерство внутренних дел СССР, Фонд Р-9413 - Тюремный отдел Министерства внутренних дел, Фонд 9414 - ГУЛАГ ОГПУ-НКВД-МВД СССР, Фонд Р-9415 - Главное управление милиции Министерства внутренних дел, Фонд 9412 - Отдел детских колоний МВД СССР, Фонд Р-9478 - Главное управление по борьбе с бандитизмом Министерства внутренних дел, Фонд Р-9416 - Главное управление пожарной охраны Министерства внутренних дел, Фонд Р-9423 - Хозяйственное управление Министерства внутренних дел.

В исследовании использован ряд документов Российского государственного архива социально-политической истории, в частности: Фонд 17 - Секретариат ЦК ВКП(б), Фонд 556 - Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Отдельные материалы были отобраны автором в Российском Государственном Архиве новейшей исто­рии (РГАНИ). Среди них большое значение имеют стенограммы съездов ВКП (б) и пленумов ее ЦК, особенно мартовского 1946 г. Документы этого архива отражают общую политическую ситуацию в стране, настроения советских граждан, их оценки уровня преступности в СССР.

Источниковая база исследования послевоенного периода имеет ряд особенностей. Автор отмечает, что в условиях жесткого политического и идеологического контроля в СССР существовал сравнительно невысокий уровень регистрации общеуголовной преступности. Это затрудняет анализ реального коэффициента преступности в гг. В исследуемый период отсутствовали статистические сборники, подобные тем, что стали издаваться в 1990-х гг.[41] Американская журналистка Э. Винтер, которая работала в СССР в гг. в своих воспоминаниях говорила о систематическом замалчивании в печати фактов преступлений.[42]

Часто содержание документов не позволяет дать объективную оценку деятельности руководителей силовых структур. В документах имеются лишь упоминания об отдельных эпизодах борьбы с преступностью и работе по охране общественного порядка, из которых не всегда можно сделать выводы о методах и формах организаторской деятельности руководителей силовых ведомств. Отчасти этот пробел можно восполнить на основе анализа личных фондов РГАСПИ - (ф. 558), (ф. 77), (ф. 82), (ф. 83). Сюжеты, связанные с работой конкретных людей и их профессиональными и человеческими качествами, основаны на воспоминаниях и представлениях к наградам.

Важными источниками явились законодательные и другие правовые акты, содержащиеся в Ведомостях Верховного Совета СССР и Собраниях постановлений Правительства СССР, иных сборниках документов.[43] О характере правоохранительной политики в послевоенные годы можно судить по опубликованным решениям партии и правительства,[44] воспоминаниям государственных лидеров тех лет.[45]

В работе были использованы публикации в периодической печати, как центральной, так и региональной («Правда», «Известия Советов народных депутатов СССР», «Труд», «Боевой пост», «За революционный порядок», «Пограничник», «Советская милиция», «Социалистическая законность»). Необходимо отметить, что после передачи милиции в МГБ, ее деятельность стала меньше анализироваться в печати и научной литературе.

К исследованию автором были привлечены труды К. Маркса и Ф. Энгельса,[46] политических деятелей советского государства: ,[47] ,[48] ,[49] ,[50] ,[51] а также .[52]

Таким образом, источниками исследования послужили материалы архивных фондов, законы и постановления правительства СССР и РСФСР, документы МВД и МГБ: акты, циркуляры, постановления, приказы, отчеты, доклады и т. д., мемуары, материалы периодической печати, выходившие в исследуемый период.

Во втором разделе - «Особенности общественно-политической и криминогенной ситуации в СССР в послевоенные годы» - проанализированы причины, характер и динамика изменения уровня преступности в СССР после победы над гитлеровской Германией.

Автор отмечает, что война изменила привычный уклад жизни и быта советского общества, нанесла серьезный урон народному хозяйству СССР. Прямой экономический ущерб, причиненный немецко-фашистской агрессией, составил не менее 679 млрд. руб. в ценах 1940 г. Это вдвое больше, чем было вложено в народное хозяйство за все довоенные пятилетки вместе взятые. Совокупный материальный ущерб, нанесенный войной РСФСР, составлял более третьи общесоюзной суммы убытка.[53] Мировая история не знает других подобных примеров военного ущерба, нанесенного какой-либо стране. О масштабе катастрофы свидетельствует тот факт, что на территории страны было уничтожено почти 500 городов и рабочих поселков. В освобожденных районах действовало не более 13 % промышленных предприятий, около 11-ти миллионов человек, лишившихся крова, ожидало социальной помощи правительства.[54] Однако, вопреки декларативным выступлениям лидеров партии и правительства, рост народного благосостояния не являлся приоритетом советской государственной политики. В первые послевоенные годы, несмотря на окончание боевых действий, на промышленных предприятиях не был отменен «авральный» режим работы, продолжала существовать карточная система распределения продуктов и товаров широкого потребления.[55]

В разделе показано, что последствия войны оказали серьезное влияние на мировоззрение и поведение людей. Власти считали, что «в отдельных неустойчивых людях пробудились низменные чувства, стремление к наживе, к личному обогащению за счет чужого труда. Такие люди, пренебрегая общественными интересами и своим гражданским долгом, не занимаясь общественно полезной деятельностью, становились на путь преступлений, нанося моральный и материальный ущерб государству и народу».[56] Особенно заметным всплеск преступности оказался на территории, подвергшейся оккупации.[57] Влиянию фашистской пропаганды в первую очередь поддались так называемые «бывшие» (деклассированные элементы, кулаки, идейные враги Советской власти) и уголовные преступники.[58] Эти предатели участвовали в массовых репрессиях против советских граждан, помогали фашистам утверждать «новый порядок» на территории СССР.[59] После войны многие из них стали организаторами разного рода преступных формирований.

Оперативная обстановка в стране осложнялась из-за массового
передвижения населения (из эвакуации, демобилизованных, репатриантов и т. д.), что значительно затрудняло охрану общественного порядка, создавало благоприятную среду для уголовно-преступных элементов.[60] На уровень и состав преступности отрицательно влияло наличие у населения огнестрельного оружия, оставшегося со времен войны. Попадая в руки неустойчивых в поведении людей, оно часто становилось орудием преступления. В годы войны по сравнению с мирным временем доступ к оружию был значительно облегчен.[61] Если огнестрельное оружие в руках преступника до войны являлось экзотическим явлением, то в 1942 г. при арестах правонарушителей органами внутренних дел было изъято 70969 стволов, в 1943 - еще 38753 единицы оружия (причем нередко - пулеметы, автоматы, гранаты). При встречах с вооруженными преступниками часто погибали сотрудники милиции.

Особенностью исследуемого периода был голод гг.,
охвативший практически всю страну и резко осложнивший криминогенную обстановку. Современники и исследователи отмечают, что «обезумевшие люди ради собственного спасения и своих близких шли на воровство, грабеж, убийство».[62] Отделы БХСС особое внимание уделяли усилению охраны народного достояния, продовольствия, пресечению преступной деятельности расхитителей, спекулянтов, фальшивомонетчиков. Под специальным контролем находились заготовительные и снабженческие организации, предприятия пищевой промышленности и торговой сети. Органы милиции были обязаны систематически проверять состояние и сохранность зерна в хранилищах и на заготовительных пунктах, выявлять и пресекать хищения хлеба и хлебопродуктов.[63] Милиция проверяла состояние токов, готовность элеваторов, складов, крупорушек, пригодность транспортных средств к перевозке хлеба, обеспечивала его охрану.

В первые послевоенные годы ситуацию осложняли трудности кадрового обеспечения органов внутренних дел. Кроме постоянного некомплекта, низкой квалификации сотрудников милиции, далеко не все благополучно обстояло с дисциплиной. Наблюдались факты нарушения законности. Анализ статистики показал, что 27,8% всех совершенных проступков составляло пьянство, 9% - сон на посту и уход с него, 7,4% - неисполнение приказов. Участились случаи злоупотреблений служебным положением, причем большую их часть совершал начальствующий состав - 61,3%.[64] Среди работников паспортных и военно-учетных столов, дежурных по КПЗ, оперативных групп по сопровождению поездов имело место взяточничество, связь с преступными элементами. Были установлены факты возбуждения дел без достаточных на то оснований, нарушения сроков ведения и содержания под стражей, избиения арестованных.

Однако, несмотря на то, что в работе органов милиции имелись серьезные недостатки, носящие в основном объективный характер, милиция в целом обеспечила необходимое спокойствие и безопасность граждан нашей страны, не допустила неконтролируемого роста преступности и бандитизма в послевоенный период гг.

В третьем разделе - «Изменения организационной структуры и форм деятельности правоохранительных органов СССР в гг.» - показано, что завершение войны и начало мирного строительства привели к серьезным переменам в работе советской ми­лиции. Отпал ряд функций, характерных для периода Великой Отечест­венной войны (борьба с трудовым и военным дезертирством, участие в боевых действиях на фронтах, обеспечение комендантского режима в местностях, объявленных на военном положении и др.).[65]

Автор отмечает, что в условиях мирного строительства отпала необходимость жесткой организации структуры органов власти. В марте 1946 г. На V сессии Верховного Совета СССР было принято решение о преобразовании СНК СССР и союзных республик в Советы Министров. В этой связи НКВД был преобразован в Министерство внутренних дел (МВД), в состав которого, также как и в НКВД, входили Главное управление милиции (ГУМ) и Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний (ГУЛАГ). В июне 1946 г. административный отдел Главного Управления милиции (ГУМ) МВД СССР был упразднен, а его функции переданы паспортному столу. На местах административные отделы и группы были также ликвидированы, а их функции перешли к соответствующим паспортным отделам, с возложением на них обязанностей по оформлению пропусков на выезд в пограничные и запретные зоны и по руководству справочными адресными бюро и детскими столами. Сокращение административных аппаратов позволило высвободить большое число квалифицированных специалистов и направить их на укрепление других звеньев милицейских подразделений.

Существенной реорганизации подвергся уголовный розыск. В июле 1946 г. отдел уголовного розыска ГУМ МВД СССР был преобразован в Управление уголовного розыска (УУР), деятельность которого стала строиться по территориальному принципу. На УУР возлагалась задача организации борьбы со всеми видами уголовных преступлений на территории страны. Производились изменения в подразделениях уголовного розыска: было усилено их низовое звено, максимально увеличена численность квалифицированных оперативных работников.

Заметные перемены произошли в работе судебных органов. В гг. впервые прошли прямые выборы народных судей и заседателей. В уголовном праве в послевоенные годы видны тенденции к ужесточению наказаний, связанные с ростом преступности в условиях послевоенной разрухи и трудностями адаптации к мирному труду. В 1947 г. в третий раз за советский период была отменена смертная казнь (заменена заключением в исправительно-трудовые лагеря сроком на 25 лет), однако уже в 1950 г. она была восстановлена по отношению к изменникам Родины, шпионам и диверсантам. Вышли законы «Об уголовной ответственности за изготовление и продажу самогона» (1948 г.), об усилении уголовной ответственности за изнасилование (1948 г.) и за умышленное убийство (1954 г.).[66]

В октябре 1949 г. милиция была предана из МВД СССР в систему МГБ СССР. Основой для слияния милиции и госбезопасности в одно ведомство послужила теория искусственного стимулирования преступности в СССР из-за границы.[67] Предпринятая мера привела к полному подчинению милиции органам государственной безопасности, к расширению участия милиции в решении несвойственных ей задач. Это был первый эксперимент в истории российских спецслужб, когда политической полиции передавались функции полиции уголовной.[68] Опыт подчинения милиции МГБ трудно признать успешным. Даже в ведомственной печати, традиционно лояльной к власти, заметна серьезная озабоченность.[69] Сам факт передачи милиции в МГБ с возложением функции поддержания общественной безопасности в стране являлся одной из мер, способствовавших укреплению политического режима в СССР и превращению милиции в репрессивно-карательный орган.

В четвертом разделе - «Правоохранительные органы в борьбе с детской беспризорностью, безнадзорностью и преступностью несовершеннолетних» - показано, что одним из наиболее тяжелых последствий войны являлись детская беспризорность и безнадзорность, при­водившие к совершению преступлений несовершеннолетними. Советское го­сударство активно боролось с этими проблемами и причинами, их порождающими.

Дети, потерявшие родителей в войну, составляли значительную часть контингента несовершеннолетних правонарушителей. Увеличению детской беспризорности и преступности в послевоенные годы способствовал голод, охвативший ряд регионов страны. Если в 1944 г. органами транспортной милиции по России было за­держано 371304 несовершеннолетних, то в 1945 г. - уже 389163 человека.[70] Имевшиеся детские учреждения в 1945 г. были переполнены. Придавая большое государственное значение работе по устройству детей и подростков, оставшихся без родителей, Совет Министров Союза ССР принял в апреле 1947 г. Постановление «Об улучшении работы по устройству детей и подростков, оставшихся без родителей».[71] В данном Постановлении предусматривалось значительное расши­рение сети детских домов; организация специальных ремесленных и сель­скохозяйственных училищ для устройства подростков в возрасте 13-15 лет, не имеющих образования в объеме начальной школы, направляемых из при­емников-распределителей МВД и детских домов; трудоустройство подростков из детских приемников-распределителей МВД на предприятия союзной, рес­публиканской и местной промышленности. Этим же постановлением Совет Министров Союза ССР обязал МВД СССР дополнительно организовать дет­ские колонии на 10 тысяч мест.

Заметную роль в послевоенные годы в устройстве детей играл Отдел по борьбе с детской беспризорностью и без­надзорностью НКВД-МВД СССР. В силу того, что часто детские приемники-распределители были переполнены или закрыты на карантин и не принимали детей, органы милиции были вынуждены отпускать задержанных беспризор­ных и безнадзорных. Иногда дети выдворялись из ДПР самими сотрудниками. Часто это приводило к тому, что предоставленные сами себе несовершенно­летние, не имея средств к существованию, становились на преступный путь, совершая кражи, грабежи и другие преступления.[72]

В гг. в связи с ростом детской преступности и увеличением контингента несовершеннолетних заключенных МВД СССР особое внимание обращает на упорядочение организации работы в детских трудовых колониях. Особую актуальность имела Директива МВД от 01.01.01 г. «О мероприятиях по предупреждению преступлений со стороны воспитанников детских трудовых и воспитательных колоний МВД».[73] В числе беспризорных и безнадзорных детей в ряде случаев оказывались дети, чьи родители были подвергнуты политическим репрессиям.

Предпринимаемые советским правительством меры по улучшению работы различных детских учреждений зачастую не были обеспечены соответствующей материальной базой. Многие детские учреждения не имели приспособленных помещений, оборудования, инвентаря. Условия жизни и быта в них были столь тяжелыми, что случаи бегства детей стали массовым явлением. Часто бежали подростки из школ ФЗО, ремесленных и железнодорожных училищ. Молодые люди, мобилизованные на учебу в школы ФЗО и училища, должны были обеспечиваться бельем, верхней одеждой и обувью за счет колхозов и предприятий, на которых они работали. Однако многие из них этого не получали. Сами же училища и школы трудового резерва были не в состоянии обмундировать подростков. Школы ФЗО и училища не были укомплектованы квалифицированными мастерами, не хватало учебных пособий, не было налажено производственное обучение и учащихся порой использовали на подсобных работах.
От побегов учащихся не удерживали даже строгие меры наказания, предусмотренные Указом Президиума Верховного Совета СССР.[74]

Несмотря на отдельные недостатки в работе, в целом оперативные меры власти по снижению уровня детской беспри­зорности, безнадзорности и преступности довольно быстро привели к положительным результатам и на рубеже х гг. уровень детской преступности в стране заметно снизился.

В пятом разделе - «Тенденции и противоречия охраны общественного порядка в СССР в послевоенный период» - показано, что в исследуемый период продолжала реализовываться концепция борьбы с преступностью, которая была взята на вооружение в послереволюционные десятилетия. Ее основы заложил , утверждавший, что преступность в советском государстве является пережитком капиталистического общества.[75] В 1930-х гг. этот тезис развил , утверждавший, что уголовная преступность в СССР является следствием агентурной разведывательной деятельности капиталистических государств. Отсюда вытекало подчиненное положение милиции органам государственной безопасности. Тезис о связи преступности с деятельностью разведок повлек за собой передачу органов милиции в МГБ, что было утверждено постановлением Совета Министров СССР от 01.01.01 г. Подобная концепция прослеживается и в идеологической работе того времени. Так, в сборнике «Моя милиция», изданном еще до войны, о сотрудниках милиции говорилось: «Эти скромные герои стоят на границе, на страшной черной границе между нашим светлым социалистическим миром и теми темными преступными силами, которые высылает на нас старый мир».[76]

Работа органов внутренних дел серьезно осложнялась значительными потерями личного состава в годы Великой Отечественной войны, которые составили 159100 человек.[77] На январь 1946 г. в органах внутренних дел по штату было около миллиона человек. В послевоенный период в милиции повсеместно ощущался большой недостаток в кадрах. Особенно был высок некомплект рядового состава. Например, в Псковской области он составлял 43%; в Приморском крае - 53%; в Саратовской области - 58%; в Эстонии - 65%; в Латвии - 67%.[78] Из-за нехватки людей наружные посты милиции были закрыты на 74%, что, безусловно, сказывалось на ее возможностях по поддержанию общественного порядка и борьбе с преступностью.

В исследуемый период органы внутренних дел далеко не всегда успешно справлялись с возложенными на них обязанностями. В центральные партийные и правительственные органы стало поступать много жалоб и заявлений, в которых население выражало беспокойство за состояние общественного порядка, особенно в крупных городах. Граждане указывали на многочисленные случаи карманных краж, хулиганских проявлений, уличных грабежей. В ходе проверки этих жалоб выяснилось, что о многих совершающихся преступлениях органы милиции абсолютно ничего не знали и не вели с ними борьбу.

Автор учитывает, что в исследуемый период политические установки далеко не всегда позволяли средствам массовой информации изображать объективную картину преступности в стране. В советское время преступность представлялась как принципиально менее опасное по сравнению с капиталистическими странами явление, имеющее тенденцию к снижению и отмиранию. Резкий всплеск преступности в послевоенные годы находился в остром противоречии с официальной идеологией. Это подтолкнуло власти к ужесточению карательной политики, а также к публикации в СМИ материалов о процессах над лидерами преступных групп и хулиганами.

Исследование показало, что в послевоенный период власть уделяла большое внимание учету и помощи имеющимся в обществе «группам риска» - безработным, беспризорным, освободившимся из мест лишения свободы и некоторым другим категориям, для которых существовала повышенная угроза оказаться преступниками или жертвами преступлений. Автор учитывал, что по отношению к народу-победителю, познавшему славу Победы и иной уровень жизни в странах западной Европы, государство было вынуждено применять иную правовую политику и методы ее осуществления.

В шестом разделе - «Роль органов внутренних дел в стабилизации общественной жизни в СССР в гг.» - показан вынужденный характер ряда жестких мер власти, направленных на борьбу с преступностью. В послевоенный период страна остро нуждалась в стабильном социально-экономическом развитии, что предъявляло особые требования к работе органов внутренних дел.

Автор отмечает объективный характер роста преступности в первые послевоенные годы. Одной из причин обострения оперативной обстановки в СССР явилась широкая амнистия уголовников в честь победы в войне. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 г. из тюрем и лагерей было выпущено до 700000 преступников.[79] Еще около 170000 человек освободилось после отмены Указа в отношении судимых за дезертирство с предприятий военной промышленности и ряда других министерств.[80] Для предотвращения преступности среди амнистированных в 1945 г. были изданы специальные директивы НКВД, в которых предписывалось организовать мероприятия агентурно-оперативного характера по выявлению амнистированных и работе с ними, создать агентурную сеть среди освобожденных, брать на особый учет всех судимых за тяжкие преступления.

В связи со сложной криминогенной ситуацией в стране Наркомат внутренних дел принял ряд мер по укреплению аппаратов уголовного розыска, прежде всего, в крупных промышленных городах. Так, в соответствии с приказом НКВД СССР от 8 декабря 1945 г. в столице численность оперативного состава возросла на 638 единиц, а на железнодорожных узлах сформировались так называемые оперативные заслоны, состоящие из 15-20 человек, для того, чтобы уголовные элементы не проникали в Москву. Для работы на платформах и в пригородных поездах было организовано 36 подвижных оперативных групп.[81]

В разделе показано, что в послевоенные годы к охране общественного порядка стали широко привлекаться граждане страны. Партия и советское правительство выдвинули требование укрепления связи милиции с общественностью. В апреле 1946 г. МВД СССР издало Инструкцию «Об организации и практическом использовании бригад содействия милиции», которая гласила, что Бригадмил создается в целях привлечения трудящихся к активному участию в работе органов милиции, по борьбе с нарушениями общественного порядка и уголовной преступностью при всех городских, районных и линейных отделах (отделениях) милиции.[82] Общее руководство Бригадмилом осуществляли отделы службы и боевой подготовки управлений милиции, а массово-политическую работу среди бригадмильцев проводили политорганы милиции. В 1947 г. в стране насчитывалось более 4 тысяч бригадмильцев. Повышенное внимание к Бригадмилу было обусловлено стремлением руководства МВД претворить в жизнь одну из концепций борьбы с преступностью, контуры которой были даны в работах и . указывал, что успех борьбы с преступностью зависит главным образом от добровольного участия масс трудящихся в этой борьбе.[83] Ленинское положение получило развитие в трудах , нацеливавшего партийных работников на то, «чтобы поднять такую кампанию и создать такую моральную атмосферу среди рабочих и крестьян, которая исключила бы возможность воровства».[84]

В период гг. большую тревогу вызывали участившиеся случаи бандитизма, разбойных нападений и грабежей, убийств из корыстных побуждений, изнасилований, квартирных краж, спекуляция продовольственными и промышленными товарами, мошенничество, хулиганство. Автор делает вывод о том, что рост послевоенной преступности являлся следствием напряженной социальной ситуации, экономических и иных катаклизмов, происходивших в стране. В этих условиях деятельность милиции способствовала успешному решению проблем по поддержанию и укреплению в стране общественного порядка. В повседневной жизни органы МВД, участковые уполномоченные и подразделения ГАИ акцентировали свое внимание на пресечении фактов хулиганства, пьянства, нарушений паспортного режима, правил уличного и дорожного движения, ликвидации бродяжничества, нищенства, беспризорности детей и подростков. Огромную помощь органам российской милиции в охране общественного правопорядка, борьбе с преступностью оказывали внутренние войска НКВД-МВД-МГБ, подразделения Советской Армии.

В заключении подводятся итоги работы, делаются обобщения и выводы.

Основные положения диссертации изложены

в следующих публикациях:

Труды, опубликованные в перечне научных изданий,

рекомендуемых ВАК РФ:

1.  Васильев общественного порядка в СССР в послевоенный период ( гг.) // Ученые записки Российского государственного социального университета. М.: РГСУ. 2004. № 2. С. 129-133. (0,7 п. л.).

2.  Васильев база борьбы с преступностью в СССР в послевоенный период ( гг.) // Вестник Российского университета друж­бы народов. Серия: История России. М.: РУДН, 2005. № 2. С. 67-74. (1,0 п. л.).

3.  Васильев милиции СССР в борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью в послевоенный период ( гг.) // Вестник Дальневосточного отделения Российской Академии наук. 2006. № 1. С. 24-32. (0,6 п. л.)

4.  Васильев преступность в СССР в послевоенный период ( гг.) // Вестник Российского университета друж­бы народов. Серия: История России. М.: РУДН, 2006. № 1. С. 79-85. (0,5 п. л.).

5.  Васильев внутренних дел Советской России в борьбе с бытовой преступностью в гг. // Известия Российского государственного педагогического университета им. . №С. 51-58. (0,5 п. л.).

6.  Васильев органов милиции СССР по поддержанию паспортного режима в послевоенный период ( гг.) // Вестник Красноярского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. Красноярск, 2006. № 3/2. С. 62-67. (0,4 п. л.).

7.  Васильев опыт борьбы с правонарушениями в вооруженных силах Советской России ( гг.) // Вестник Военного университета. М., 2007. № 3. С. 48-59. (0,9 п. л.).

8.  Васильев ЦК ВКП(б) по укреплению кадрового потенциала милиции в послевоенные годы ( гг.) // Вестник Самарского государственного университета. 2008. № 2. С.216-228. (0,7 п. л.).

Монографии:

9.  Васильев общественного порядка в СССР в послевоенный период: опыт и уроки историиборьбы с уголовной преступностью в Советской России ( гг.). М.: «Прометей», 20с. (20,5 п. л.).

10. Васильев опыт борьбы с уголовной преступностью в Советской России в гг. М.: «Лидер», 20с. (17,5 п. л.).

Труды, опубликованные в других научных изданиях:

11.Васильев -правовые основы деятельности советской милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью в послевоенные годы ( гг.) // Из истории оперативной деятельности отечественных органов безопасности: Сб. науч. статей. М., 1997. С.164-172. (0,5 п. л.).

12.Васильев НКВД Краснодарского края в послевоенный период ( гг.) // Актуальные вопросы деятельности органов безопасности на современном этапе: Сб. науч. статей. Вып.5. М., 1999. С.18–25. (0,7 п. л.).

13.Васильев с уголовной преступностью в СССР в годы восстановления народного хозяйства ( гг.) // Исторические чтения на Лубянке. 2003 г. Власть и органы государственной безопасности. М., 2004. С.63–68. (0,5 п. л.).

14.Васильев кадрового потенциала советской милиции в послевоенный период ( гг.) // Новые подходы к изучению отечественной истории. Материалы круглого стола. СПб, 2004. С. 26–32. (0,6 п. л.).

15.Васильев деятельность органов внутренних дел Советской России в послевоенный период ( гг.) // Межвузовская научно-практическая конференция «Правовое положение современного российского общества». 13-14 апреля 2004 г. Армавир, 2005. С. 193-198. (0,3 п. л.).

16.Васильев советской милиции в борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью в гг.: опыт и уроки истории // Межвузовская научно-практическая конференция «Безопасность жизнедеятельности». 11-12 мая 2006 г. Армавир: АЛУ, 2006. С. 216-223. (0,4 п. л.).

17.Васильев направления деятельности органов милиции СССР в первые послевоенные годы ( гг.) // Сборник материалов международных общественно-правовых чтений посвященных 100-летию российского парламентаризма 12-13 декабря 2006 года. Армавир: Армавирский филиал КУ МВД РФ, 2006. С 43-49. (0,5 п. л.).

18.Васильев изменения в аппарате МВД СССР в послевоенный период ( гг.) // Неделя науки. История и обществознание. 09 мая 2006 года. Армавир: АГПУ, 2006. С. 51-67. (0,9 п. л.).

19.Васильев партийных и государственных органов власти в повышении уровня образования и профессиональной подготовки сотрудников советской милиции в гг. // Международная научно-практическая конференция «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования». 10-11 марта 2006 года г. Тамбов: Тамбовский государственный университет им. , 2006. С. 219-227. (0,6 п. л.).

20.Васильев -воспитательная работа среди сотрудников органов советской милиции в послевоенный период ( гг.) // Власть и общество. Сборник научных статей. Вып.2. М., Изд-во МАКС Пресс, 2006. С. 71–74. (0,3 п. л.).

21.Васильев советских граждан к охране общественного порядка в условиях преодоления послевоенной разрухи и восстановления народного хозяйства СССР ( гг.) // Новые подходы к изучению отечественной истории. Материалы круглого стола. СПб, 2006. С. 67–72. (0,5 п. л.).

22.Васильев численности аппарата Управления уголовного розыска СССР в гг. // Материалы международной научно-практической конференции 21-22 декабря 2007 года «Актуальные проблемы борьбы с преступностью». Т.2. Нальчик: НФ КрУ МВД России, 2007. С. 40-51. (0,7 п. л.).

23.Васильев политотделов Главного управления милиции НКВД СССР по коммунистическому воспитанию работников милиции, укреплению их морально-политического состояния и усилению служебной дисциплины в гг. // Научный и учебно-методический ежегодник исторического факультета АГПУ. Выпуск 5. История и Обществознание. Армавир: АГПУ, 2007. С. 50-54. (0,3 п. л.).

24.Васильев Управления борьбы с хищениями социалистической собственности в послевоенный период ( гг.): опыт и уроки истории // Исторические чтения на Лубянке: 1997–2007. М.: Кучково поле, 2007. С.276–281. (0,6 п. л.).

25.Васильев опыт деятельности бригад содействия милиции в СССР в послевоенный период ( гг.) // Материалы краевой научной конференции «История общественных движений в России». Краснодар, 2007. С. 18–26. (0,5 п. л.).

26.Васильев и противоречия борьбы за улучшение технической оснащенности городской милиции СССР в гг. // Сборник материалов международной научно-практической конференции 19-20 апреля 2007 года «Духовно-нравственный потенциал России: прошлое, настоящее, будущее». Армавир, 2007. С. 51-56. (0,4 п. л.).

27.Васильев -бытовое обеспечение сотрудников милиции в период преодоления разрухи и восстановления народного хозяйства СССР ( гг.) // Сборник научно-методических работ профессорско-преподавательского состава, аспирантов, соискателей, студентов АЛУ от 01.01.01 года. Армавир: АЛУ, 2007. С. 211-223. (0,9 п. л.).

28.Васильев задачи органов советской милиции в период подготовки и проведения денежной реформы и отмены карточек на продовольственные и промышленные товары ( гг.) // Ученые записки. Вып. 4 - Сборник научных и научно-методических трудов Северо-Кавказского филиала Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия правосудия». В 2-х томах. Т. 2. Краснодар, 2007. С. 248-252. (0,7 п. л.).

29.Васильев и принятие нового Устава постовой и патрульной службы милиции СССР в 1948 г. // Материалы международной научно-практической конференции 22-23 октября 2007 года «Противодействие торговле людьми и использованию рабского труда». Ставрополь, 2007. С. 78-93. (0,8 п. л.).

30.Васильев задачи органов милиции СССР в период засухи и голода гг. // Сборник материалов международной научно-практической конференции (7-8 ноября 2007 г.). Армавир: АГПУ, 2007. С. 59-64. (0,6 п. л.).

31.Васильев органов милиции с хищениями в промышленности СССР в период восстановления народного хозяйства ( гг.). // Научный и учебно-методический ежегодник исторического факультета АГПУ. Выпуск VI. История и обществознание. Армавир: Редакционно-издательский центр АГПУ, 2008. С.92-103. (0,7 п. л.).

32. Васильев задачи органов милиции в ходе проведения антирелигиозных кампаний в СССР // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 15-летию образования АПСИ «Актуальные проблемы науки в контексте православных традиций». 28-29 февраля 2008 года. Армавир 2008. С. 64-76. (0,4 п. л.).

33.Васильев кадров для органов внутренних дел СССР на рубеже х гг. // Сборник материалов всероссийской научно-практической конференции «Молодежь и политика». 28-29 октября 2008 г. Армавир, 2008. С. 246-253. (0,4 п. л.).

34.Васильев и задачи реорганизации силовых структур СССР в конце 1940-х – начале 1950-х гг. // Материалы III Российского Конгресса уголовного права «Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты». 29-30 мая 2008 г. МГУ им. . Москва, 2008. С. 187-193. (0,6 п. л.).

[1] См.: Правда. 19июля.

[2] См.: Власть: криминологические и правовые аспекты. Российская криминологическая ассоциация. - М., 2000; Политический режим и преступность. Проблемы политической криминологии / Под ред. и др. - СПб, 2001; Кабанов преступность должностных лиц советского государства. - Нижнекамск, 1999; , , Шапиев , общество, государство: проблемы социогенеза. Опыт междисциплинарного теоретико-прикладного исследования. - СПб, 2003.

[3] См.: Петрухин и власть. - М., 1999. С. 24.

[4] См.: Политический режим и преступность. Проблемы политической криминологии / Под ред. и др. - СПб, 2001.

[5] См.: Пионтковский Конституция и проект Уголовного кодекса СССР. М., 1947; Дорошенко органов и войск государственной безо­пасности СССР. – М., 1959.

[6] См.: История советского уголовного права. М., 1948; Маньковский ответственности в уголовном праве. М., 1949; Якубсон индивидуализации наказания // Вопросы уголовного права. М., 1945; Курский статьи и речи. М., 1948; Советское государство и право. 1946. № 11 и др.

[7] См., напр.: Карева и нравственность в социалистическом обществе. М., 1951 и др.

[8] См.: Арнаутов коммунистической партии и Советского правительства об охране детей и строительстве детдомов в РСФСР. М., 1952; Петриков коммунистической партии и Советской власти об охране детей и их воспитание в школьных детских домах Белорусской ССР. М., 1954; Герасимова коммунистической партии и советского правительства с детской беспризорностью в период восстановления народного хозяйства (на материалах Московской и Ленинградской губерний). М., 1971.

[9] См., напр.: Усиление борьбы с преступностью в свете требований программы КПСС. М., 1964; Курицын общественности в осуществлении исправи­тельно-трудовой политики // Труды высшей школы МВД СССР. 1957. Вып. 2 и др.

[10] См.: Лепешкин органы власти Советского государства. - М., 1959; Софинов истории Всероссийской Чрезвычайной ко­миссии. – М., 1960; Еропкин органов милиции в советском государстве. М., 1967; Киссис этапы советской милиции. М., 1965; Биленко развития советской милиции. М.: МВД СССР, 1972; История советской милиции. В 2 т. М., 1977 и др.

[11] См., напр.: Биленко милиция России. – М., 1976; Мурзин исправительно-трудовой колонии как ос­новного вида ИТУ. – Рязань, 1978; Голинков антисоветского подполья в СССР. – М., 1975; Байтин власть и государство. - М., 1972; и др. История Советской милиции. – Т. 1,2. - М., 1977; , и др. Советская милиция: история и современность. 1917 – 1987. М., 1987 и др.

[12] См.: История советской милиции. В 2-х томах. - М., 1977.

[13] См.: Со­ветская милиция: история и современность (1917–1987 гг.). – М., 1987.

[14] См.: Мулукаев -правовые проблемы становления советской милиции. Дисс. д. ю.н. – М.: Академия МВД СССР, 1979; , , Смоляков органов внутренних дел. – М., 1984; , Суслов Советской милиции по предупреждению преступле­ний. М., 1991; История органов внутренних дел Советского государства (вопросы по методоло­гии и историографии). – М., 1981; , , Баранов социалистической законности в деятельности органов внутренних дел. – М., 1985; , Суслов и правовые основы предупреждения преступлений милицией в период строи­тельства социализма // Организация профилак­тики правонарушений органами внутренних дел. – М., 1982; Севастьянов форм участия трудящихся в охране общественного по­рядка в РСФСР в период построения социализма (1917–1936 гг.). – Авт. канд. юр. наук. М., 1984 и др.

[15] См., напр.: Зевелев сталинизма. – М., 1990; Волобуев Советов: расчеты и просчеты // Коммунист. 1991. №11; ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Со­циологические исследования. 1991. № 6; Его же. Спецпосе­ленцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социологические исс­ледования. 1990. № 11; Социологические исследования. 1991. № 2 и др.

[16] См.: Попов террор в Советской России. 1923–1953 (источники и их интерпретация) // Отечественные архивы. – 1992. – № 2; Попов политика советского государства. гг. – Тамбов, 2000.

[17] См., например: Герман -правовые основы деятельности российской милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период (1гг.). Автореф. Дис. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 1999; Григутъ и место органов НКВД СССР в осуществлении уголовно-правовой политики Советского государства в годы Великой Отечественной войны (1гг.). Автореф. Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1999; , Мулукаев милиция: этапы развития. - М., 1985.

[18] См.: См.: , , Хабибулин и развитие органов Советской милиции и исправительно–трудо­вых учреждений. – Уфа, 1993; Социальные ресурсы и социальная политика / Под ред. . – М.: Наука, 1990; История и сталинизм / Под ред. . – М.: Политиздат, 1991 и др.

[19] См.: Режим личной власти Сталина. К истории формирования // Под ред. . М., 1989; Оборванная нить // Новый мир. 1988. № 8; Страницы советской истории. М., 1990.

[20] См.: Рассказов органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве. - Уфа, 1994; Вопросы истории. 1998, № 2; По страницам «особых папок» ЦК ВКП (б) // Вопросы истории. 1996. №8; «Закон о пяти колосках»: разработка и осуществление // Вопросы истории. 1998. №1; Земсков в 30-40-е годы (демографический аспект) // Социс. 1996. №7.

[21] См.: Полиция и милиция России: страницы истории / Под ред. , , и др. - М., 1995; Массовые операции против «кулаков и преступных элементов»: апогей Великой Чистки на Смоленщине // Сталинизм в российской провинции: смоленские архивные документы в прочтении зарубежных и российских историков. – Смоленск, 1999; Власть и общество в СССР: Политика репрессий, 20–40-е гг. – М.: Институт российской истории РАН, 1999; К вопросу о подсчетах количества жертв политических репрессий в Пермской области () // Политические репрессии в истории России. – Тезисы научно-практической конференции 13 ноября 1999 года. – Пермь, 2000.

[22] См.: СССР и холодная война. Под ред. , . М., 1995; Симонов -промышленный комплекс СССР в е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996; Отечественные архивы. 1993. № 2 и др.

[23] См.: Индриков и деятельность детских комнат милиции как органов социальной профилактики правонарушений несовершеннолетних ( гг.). М., 1971; Кошелкин правонарушений среди безнадзорных подростков. М., 1985.

[24] См.: Диптан чрезвычайных государственных органов борьбы с детской беспризорностью в Украинской ССР. Киев, 1991; Жукова учреждения и общественные организации за ликвидацию детской беспризорности в РСФСР. М., 1993; Рудкин с детской беспризорностью в СССР. Минск, 1991; Смирнова органов УНКВД-УМВД в борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью в Ленинграде и Ленинградской области ( гг.) (историко-правовой аспект). Дис. ... канд. юрид. наук. - С-Пб., 1997.

[25] См.: История советских репрессий. Т.1-2. М., 1997; Иванов ордена. Механизм массовых репрессий в советской России в конце 20-х-40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб, 1997; ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М., 1997; Павлова : становление механизма власти. Новосибирск, 1993; Смыкалин и тюрьмы в советской России. Екатеринбург, 1997 и др.

[26] См.: Базаров и агрогулаг. Челябинск, 1991; Шашков в СССР и судьбы спецпереселенцев. Дисс. … докт. ист. наук. М., 1995 и др.

[27] См.: Афанасов Озерного лагеря в Иркутской области ( гг.). Дисс. … канд. ист. наук. Иркутск, 2001; Бердинских . Киров, 1998; Гвоздикова лагеря на территории Кузбасса (30-40-е гг.). Кемерово, 1994; Из истории колымских лагерей. Магадан, 1991; Кириллов репрессий в нижнетагильском регионе Урала. е годы. Ч.1-2. Нижний Тагил, 1996; Кустышев труд в Ухто-Ижемском лагере НКВД-МВД СССР при освоении недр Коми АССР в гг. Дисс. … канд. ист. наук. Сыктывкар, 2000; Мить и состав заключенных Сибирского исправительно-трудового лагеря: гг. Дис. ... канд. ист. наук. Кемерово, 1998; ГУЛАГ в Коми крае, . Сыктывкар, 1997 и др.

[28] См.: Сопротивление в особых лагерях Коми АССР // Карта. 1996. № 12; Сопротивление в ГУЛАГе / Материалы международной конференции. М., 1992; Макарова восстание // Воля. 1993. № 1 и др.

[29] См.: Базаров военнопленные в Бурятии (гг.). Дисс. …канд. ист. наук. Иркутск, 1997; Кузнецов в сибирском плену ( гг.). Иркутск, 1997; Сидоров военнопленных в СССР. . Дисс. …докт. ист. наук. Волгоград, 2001 и др.

[30] См.: Кобба деятельность ( гг.). Дисс. … канд. ист. наук. М., 2002.

[31] См.: Бикметов в угольной промышленности Кузбасса в 1930-е – середине 1950-х гг. Дисс. ... канд. ист. наук. Кемерово, 2000; Еланцева Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (30-е - начало 50-х годов). Исторический опыт. Дисс. …докт. ист. наук. Владивосток, 1996; Пайчадзе БАМЛага ОГПУ-НКВД // Вторые Макушинские чтения. Томск, 1991; Исаков регулирование режима отбывания наказания в ИТЛ в период Великой отечественной войны и в послевоенные годы ( гг.). Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1997; Упоров опыт формирования и реализации пенитенциарной политики России в XVIII-XX вв. Дисс. … докт. ист. наук. М., 2001 и др.

[32] См.: Зубкова советское общество: политика и повседневность. гг. – М.: РОСПЭН, 2000; Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал / Под ред. . – М.: РГГУ, 1997.

[33] См.: Зима в СССР годов: происхождение и последствия. - М., 1996; Симонов в СССР военной промышленности и формирование советского военно-промышленного комплекса ( гг.). Проблемы экономического роста, структура, организация производства, управление. - М., 1999; Пихоя Союз. История власти, 1945–1991. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000.

[34] См.: , Пыжиков сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. – М.: РОСПЭН, 2001.

[35] См.: Некрасов войска советского государства. . - М., 1989; Некрасов железных наркомов. - М., 1995; Некрасов и войска МВД России. Краткий исторический очерк. - М., 1995; Некрасов организационного построения и взаимоотношений органов государственной безопасности и органов внутренних дел / Исторические чтения на Лубянке. - М., 2000.

[36] См.: Милиция России: Документы и материалы. . В 2-х т. - Саратов, 2001; Российская милиция в документах и фактах. Краткая хроника. - Саратов, 2002.

[37] См.: Жаркой Ленинграда в послевоенный период ( гг.). Исторические уроки организации и деятельности. Дисс… канд. истор. наук. - СПб., 1995.

[38] См.: Абдрахманов и роль НКВД в государственном механизме Башкирской Советской Автономной Республики ( гг.). Дисс… канд. юрид. наук. - М., 2000; Политическая юстиция в СССР. – М.: 2000; Жуковский  империя НКВД, . – М.: Вече, 2001; Земсков террор // Отечественная история. 2000 № 1; Павлова власти и строительство сталинского социализма. – Новосибирск, 2001; Соколов  страха: Ягода, Ежов, Берия, Абакумов. – М.: АСТ-пресс, 2002; Полянский  «железного» наркома / Предисл. Т. Гладкова. – М.: Вече, 2003 и др.

[39] См.: Аврутин и милиция в механизме обеспечения государственной власти в России. - СПб, 2003. С. 277.

[40] См.: Шахназаров создания и становление советской судебной системы на региональном уровне: 1917- конец 1920-х гг. - Саратов, 2002; , , На страже закона и порядка. Страницы истории пензенской милиции. Пенза, 2003.

[41] См.: Преступность и правонарушения в СССР. Статистический сборник. - М., 1990; Преступность и правонарушения. Статистический сборник. - М., 1992; Преступность и правонарушения. Статистический сборник. - М., 1999.

[42] См.: Winter Е. I saw the Russian people. Boston. 1945. P. 33-34.

[43] См.: Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. . - М., ; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Ч. 1. 7-е изд.; Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. Ч. 1. - Казань, 1992; Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР . - М., 1961; Собрание постановлений и распоряжений Совета Министров СССР. - М., ; Кузнецов государства и права России в документах и материалах. . - Минск, 2000 и др.

[44] См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1985. Т. 7.

[45] См.: Микоян было. Размышления о минувшем. М., 1999; Зверев министра. М., 1973; Берия отец – Лаврентий Берия. М.: Современник. 1994; Симонов человека моего поколения. М. 1989; Хрущев . М., 1997; Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М.: Терра. 1991.

[46] См.: Обращение Центрального Комитета к Союзу Коммунистов. Март 1850 / Соч. 2-изд. Т. 7; Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта / Соч. 2-изд. Т. 8; Замечания на книгу М. Бакунина «Государственность и анархия» / Соч. 2-изд. Т. 17; Капитал / Соч. 2-изд. Т. 23; Резолюция общего конгресса, состоявшегося в Гааге 2-7 сентября 1872 года / Соч. 2-изд. Т. 18; Тезисы о Фейербахе / Соч. 2-изд. Т. 3; Фридриху Вольте в Нью-Йорке. Лондон, 23 ноября 1871 г. / Соч. 2-изд. Т. 33; Избр. произведения в 3 т. Т. 3. - М., 1979; Манифест Коммунистической партии / Соч. 2 изд. Т. 4.

[47] См.: Об образовании СССР / ПСС, изд. 5. Т. 45; О демократизации и социалистическом характере Советской власти / ПСС, изд. 5. Т. 36; Ленин об Учредительном собрании (1917) / ПСС, изд. 5. Т. 32; Ленин почин / ПСС, изд. 5. Т. 39; Ленин и революция. Избранные произведения. - М., 1986; Ленин пролетариата в нашей революции / ПСС, изд. 5. Т. 32; Ленин о борьбе с великодержавным шовинизмом / ПСС, изд. 5. Т. 45; Ленин произведения. Т 2. - М., 1986; Ленин и план брошюры о диктатуре пролетариата / ПСС, изд. 5. Т. 39; Ленин конституции или три порядка государственного устройства / ПСС, изд. 5. Т. 10; Ленин ли большевики государственную власть? / ПСС, изд. 5. Т. 32; Ленин о международном положении 8 ноября (1918 год) / ПСС, изд. 5. Т. 37.

[48] См.: Свердлов произведения. Т. 2. - М., 1959.

[49] См.: Курский задачи Народного комиссариата юстиции // Еженедельник советской юстиции. 1921. №1; Курский лет на страже советского права // Еженедельник советской юстиции.. 1927. №43; О новом тексте Конституции РСФСР // Еженедельник советской юстиции. 1925. №20.

[50] См.: Киров статьи и речи (1гг.). - М., 1957.

[51] См.: Бухарин переходного периода. - М., 1920; Бухарин произведения. - М., 1990.

[52] См.: Об образовании Союза Советских Социалистических Республик / Соч. Т. 5. - М., 1952; О дискуссии / Соч. Т. 5. - М., 1952; К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов / Соч. Т. 5. - М., 1952; О Ленине. Речь на вечере Кремлевских курсантов 28 января 1924 г. / Соч. Т. 6. - М., 1952; Сталин или Ленинизм? Речь на Пленуме коммунистической фракции ВЦСПС 19 ноября 1924 г. / Соч. Т. 6. - М., 1952; Об основах ленинизма. Лекция, прочитанная в Свердловском университете / Соч. Т. 6. - М., 1952.

[53] См.: Сборник сообщений Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков. М., 1946. С. 430.

[54] См.: ГАРФ. А-374. Оп. 2. Д. 112. Л. 11. // Материалы мартовского 1946 г. пленума ЦК ВКП (б); Народное хозяйство СССР в годы Великой Отечественной войны гг. Статсборник. М., 1990.

[55] См.: ГАРФ. Ф. 9492. Оп. 1. Д. 125. Л. 65.

[56] См.: Правда. 17 сентября 1945.

[57] См.: Ломовцев массовой информации и их воздействие на массовое сознание в годы Великой Отечественной войны (на материалах Пензенской области). Дисс… канд. истор. наук. - Пенза, 2002.

[58] См.: История советской милиции. В 2-х тт. - М., 1975. Т. 2. С. 217.

[59] См.: Зубкова советское общество: политика и повседневность. - М., 2000.

[60] См.: Зима общество: голод и преступность ( гг.) // Отечественная история. 1995. №5.

[61] См.: ГАРФ. Ф. 9415. Оп. 1. Д. 13. Л. 108.

[62] См.: Зима общество: голод и преступность ( гг.) // Отечественная история. 1995. №5. С. 45.

[63] См.: ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 1. Д. 286. Л. 229-233.

[64] См.: ГАРФ. Ф. 9415. Оп. 3. Д. 384. Л. 5-6.

[65] См.: Правда. 15 июля 1945 г.

[66] См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. Ч. 1. - Казань, 1992.

[67] См.: Удилов СССР с подрывной деятельностью империалистических разведок в послевоенный период ( гг.). Автореф. дисс… канд. истор. наук. - М., 1972. С. 7.

[68] См.: Воронцов органы. Спецслужбы. История и современность. - Ростов-на-Дону, 1998. С. 254.

[69] См.: Сидоров B. C. Против Зла: История ростовской милиции. - Ростов-на-Дону, 1997. С. 274.

[70] См.: ГАРФ. Ф. 9412. Оп. 1. Д. 97. Л. 88.

[71] См.: ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 243. Л. 9.

[72] См.: ГАРФ. Ф. 9412. Оп. 1. Д. 97. Л. 88.

[73] См.: ГАРФ. Ф. 94101. Оп. 1. Д. 214. Л. 179.

[74] См.: Заднепровская партии и правительства о детях в годы Великой Отечественной войны // Вместе с народом и армией. - Волгоград, 1970, С. 72.

[75] См.: Ленин организовать соревнование? / Соч. Изд. 3-е. Т. XXII. С. 163.

[76] См.: Моя милиция. Литературно-художественный сборник. - М., 1939. С. 173.

[77] См.: Щит и меч. 19марта.

[78] См.: История советской милиции. В 2-х т./ Под ред. . - М., 1977. Т. 2. С. 126.

[79] См.: ГАРФ. Ф. 9415. Оп. 5. Д. 214. Л. 3.

[80] См.: Кузьмин // Молодая гвардия. 1993. №5-6. С. 186.

[81] См.: Органы и войска МВД России. С. 269.

[82] См.: История советской милиции. Т. 2. С. 134.

[83] См.: Ленин организовать соревнование? / Полн. собр. соч. Т. 35. С. 200.

[84] См.: О хозяйственном положении Советского Союза и политике партии. Доклад активу Ленинградской организации о работе пленума ЦК ВКП(б) 13 апреля 1936 г. / Соч. Т. 8. С. 136-137.